Фрилансер. Битва за ареал - Сергей Анатольевич Кусков

при одном условии. Даже двух.

Сеньора Морган улыбнулась, как старшие взрослые улыбаются понятливым маленьким, делающим успехи в обучении.

— Первое — я держу связь с твоим пилотом, — пошёл я в атаку. — Со ВСЕМИ пилотами и операторами, со всеё группой прикрытия. И если мне что-то не понравится, или что-то почувствую, то даю команду на уход, и он её выполнит. А также держу связь с твоим главой группы — с той же установкой. И он должен получить ТВОЙ приказ выполнить МОЮ команду, даже если ты увлечёшься и будешь против.

Теперь лицо сеньоры посерьёзнело. Фрейя же помогла, подлив масла в огонь:

— Ты знаешь, на что его модифицировали? Это особые способности, да? Чувство опасности? Если да, то это справедливо, и я запрещаю тебе влет без таких мер предосторожности! — Глазки Фрейи совсем легонько полыхнули. Эта мышка может, когда хочет, отстаивать правоту.

— Знаешь, я, наверное, соглашусь с тобой в этом, — пошла сеньора на уступки. — Да, девочка, у него много чего в генах намешано. К сожалению, наличие способности в генах не значит, что она автоматически проявится, на этом обожглись ещё при твоей прабабке, но кое-какие у нашего юноши «выстрелили». Это замечательно, и надо этим пользоваться, а не отталкивать.

— Наконец в тебе просыпается мудрость! — не мог не съязвить я.

— Ещё что? — Это она, не ведясь на иронию.

— Само собой, подключаешь меня к операции. Камеры, виды со шлемов, переговоры. Я оцениваю обстановку параллельно твоим людям в твоём штабе, держу руку на пульсе. И в случае чего перехватываю управление.

— Приемлемо. Ещё что?

— Пока всё. — Я пожал плечами. — Это немало, согласись?

— Согласна. Всё, закончил? Тогда пошли готовиться. Время. — И она поднялась с кресла. — Иди в СВОЙ штаб, я подключу тебя, как будешь готов.

«Свой» было сказано с порядочной иронией.

Глава 11. Царь горы или про лохушек и опасность переговоров без ОДБ (продолжение)

Глава 11. Царь горы или про лохушек и опасность переговоров без ОДБ (продолжение)

Человек сидел в кресле второй час, почти без движения. В руке у него всё это время находился бокал с кроваво-красной жидкостью, но он не притронулся к оному ни разу, впрочем, и не поставив его на стол. Человек читал сводки, смотрел доклады, а также выкладки из открытых источников. Его сегодня растоптали и вогнали в грязь. Причём, что самое обидное, ТАК с ним не поступали никогда, а у него был богатый опыт поражений за свою насыщенную борьбой жизнь. Этот шаг, НЕ наказание его в момент, когда он совершенно точно замазан, когда идёт суровая борьба с вводом в город войск, где двое родственников Фернандо были уничтожены лишь за дерзкое слово против… Когда к его партнёрам была применена беспримерная жестокость, которой планета не знавала со времён королевы Оливии, если не Джинни… Да кто ему поверит в будущем теперь! И кто всё это сотворил? Безусый мучачо! Юнец!

Но злости к врагу сеньор не испытывал, отнюдь. Да, юнец, но сеньор знал, что примерно намешали тому в генокоде. Шавка Лея хотела получить великого правителя, и ради этого не постеснялась купить у родственников-имперцев ДНК другого великого правителя, добавила уйму разработок из «Омикрона» и сотворила бог весть что ещё в поисках вариантов «великости». В любом случае, Октавио знал, что «мальчишка» — категория возраста. Всего лишь возраста. При том, что «волчонок» — это просто маленький волк, он не может быть бараном по определению. А вот волку, любого возраста, проиграть уже не зазорно, в отличие от пусть и мудроопытных, но изначально баранов. Сегодня Октавио хотел отдохнуть от борьбы, напиться и забыться, хотя бы до конца дня, ибо всё равно от него больше ничего не зависит, но передумал и с интересом смотрел за плясками с бубном как Веласкесов, так и мятежников, получая от противостояния эстетическое удовольствие гурмана и ценителя.

Вызов раздался по приватному шифрованному каналу. Есть надежда, что «трёшка» их не прослушивает, но с недавних пор сеньор не был наверняка уверен ни в чём. Тем не менее, за неимением лучшей связи, ответил.

— Привет, Октавио. — На него смотрело усталое лицо седого умудрённого жизнью человека. Опасного человека! Из категории тех, кто всегда в тени и действуют чужими руками. Октавио в юном возрасте сам у него учился, и пусть с натягом, с томагавками за спинами, но мог назвать его другом.

— Здравствуй, Армандо. — Клан Сантос не был особо богат, не обладал ключевыми патентами и технологиями, как некоторые, и не имел исторических концессий на определённые сферы промышленности. Но входил в первую десятку, и все считали это нормальным, несмотря на низкую базу источника влияния. Все главы этого клана были… Прирождёнными политиками. Имели множество связей во всех институтах власти, воспитывали не бизнесменов и будущих офицеров, как некоторые, а сенаторов и чиновников. Но главное, отлично разбирались в пиаре и психологии, и держали за яйца многих, заставляя действовать в своих интересах, сами при этом оставались в тени. Октавио был уверен и что Торресы резко сорвались в галоп с привязи не просто так. Им неплохо жилось, они уверенно занимали свои сектора ответственности, и тоже входили в десятку, причём более уверенно, чем Сантосы; фамилию «Торрес» уже четыре года как носил премьер-министр… Но нет, Сантосы смутили и их, чем-то купили, заставив выступить против Леи и её дочери. Армандо был очень опасным человеком, самым опасным противником на венерианском Олимпе… Примерно наравне с Хуаном и им самим. Да-да, после сегодняшнего Хуана он сознательно поставил на один уровень с собой, и не видел в этом трагедии.

— Октавио, я не буду ходить вокруг да около, я по делу, — взял за рога абонент.

— Предлагаешь присоединиться? — хмыкнул хозяин этого кабинета.

— А почему нет? — расплылся в улыбке друг-враг.

— Мы как бы…

— Играем за разные команды? — Старика было не смутить. — Да, конечно. Какие-то далёкие идеалы и цели у нас разные. Но гораздо важнее, что умные люди всегда могут договориться, пока дураки машут рельсотронами. У нас не так много различий на самом деле. А ещё тебя унизили, оставив Себастьяна дома, а к Сильвии приставив своих людей. Я всегда считал, что ты с яйцами, и не должен спускать такое.

— Значит, понимаешь, и не