Сладостный огонь - Джо Гудмэн

Их дыхание казалось очень громким в тишине ночи. Его тело, теплое и тяжелое, лежало на ней, и Лидии было приятно, если не считать…

— Натан? Камень впился мне в бедро.

— Так передвинь его, — рассмеялся он. Лидия сунула руку под одеяло.

Натан покачал головой и, прикоснувшись кончиком носа к ее носу, сказал:

— Не камень передвинь, дуреха, а свой зад. Она попыталась сменить позу.

— Вот так?

— Именно, — простонал он и, поцеловав Лидию, скатился с нее, опасаясь, что не устоит перед этой соблазнительницей.

Лидия избавилась от камня, нашла свои панталончики и устроилась на одеялах. Свою юбку-брюки она не обнаружила, но махнула на это рукой. Они завернулись в теплый плащ Натана и лежали рядом, словно две гусеницы в одном коконе. Лидия заметила, что муж чем-то озабочен, и легкомысленная улыбка, блуждавшая на ее губах, постепенно исчезла.

— Почему ты перестала улыбаться? Я люблю твою улыбку. — Он обвел указательным пальцем ее губы. Она поцеловала его палец.

— Ты ни о чем не сожалеешь? — спросила она.

Натан ответил не сразу. Он внимательно взглянул на ее лицо, как будто решая, готова ли она выслушать то, что он хочет сказать.

— Я сожалею только об одном, — сказал он. — О том, что ни разу, занимаясь с тобой любовью, не сказал, как сильно люблю тебя.

Лидия тихонько охнула от неожиданности.

— Я давно люблю тебя, Лидия, — продолжал Хантер. И поскольку он безумно боялся, что она отнесется к его словам пренебрежительно, поспешно добавил: — Хотя это совсем не важно.

— Только это для меня и важно, — заявила Лидия. — Ты и представить себе не можешь, как отчаянно хотелось мне услышать от тебя эти слова.

— Пожалуй, я могу представить это. Она не сразу поняла смысл его слов.

— Но ведь ты же знал, как я отношусь к тебе?

— Откуда? Когда мы встретились в первый раз, ты убежала от меня.

— Я испугалась.

— А потом в тот же вечер мы встретились снова, и ты постаралась, чтобы я понял — ты не желаешь иметь со мной ничего общего.

— Я была смущена и боялась, что ты расскажешь родителям, где я побывала.

— Ты разозлилась, что я выиграл в покер у твоего отца.

— Мне показалось, что ты сделал это, чтобы досадить мне.

— Ты тогда была увлечена Бригом.

— Я была глупа.

Натан не ожидал от нее такого признания. По его лицу расползлась довольная улыбка, от которой у Лидии потеплело на сердце.

— Да уж, — сказал он. — Ты была глупа.

Ничуть не обидевшись, Лидия с довольным видом кивнула.

— Ты также узнала о споре между Бригом и мной и весьма круто с нами разделалась.

— Я, конечно, была глупая, но до определенных пределов.

— Мы заслуживали этого, — сказал Натан, вспомнив прыжок из окна ее спальни.

— Даже приземление в кучу навоза?

— Именно.

— Куча могла оказаться и глубже.

Почему-то именно сейчас Натан начал понимать, что она его действительно любит. Несмотря на зло, которое он ей причинил, Лидия его полюбила.

— Я не хотел, чтобы ты потеряла память, — сказал он, — но был отчасти благодарен судьбе за это, потому что она как бы давала мне второй шанс завязать с тобой отношения, хотя я не вполне понимал, как мне им распорядиться. Ты тогда приняла меня с такой легкостью, с такой доверчивостью, что я стал бояться за тебя. Я не мог допустить, чтобы ты страдала, хотя сам же и причинял тебе боль.

— Ты уже любил меня, — сказала она. И это был не вопрос, а утверждение.

— Да… наверное, так оно и было.

Она улыбнулась, почувствовав, что он удивлен. — Я тоже уже любила тебя. Натан покачал головой: — Тебе это всего лишь казалось. — Нет. Не приуменьшай мои чувства только потому, что я не могла вспомнить прошлое. На «Эйвонлее» я была влюблена в тебя. Я даже не подозревала, насколько сильно мое чувство, пока мы не приехали в Баллабурн и я не обнаружила, что не могу возненавидеть тебя, как бы ни хотела. Я уехала, потому что не могла сохранять хладнокровие в наших отношениях Я боялась, что если останусь, то навсегда отдам тебе свою душу.

— А уехав, навсегда забрала с собой мою.

Лидия всмотрелась в его лицо пытливым взглядом «А ведь он говорит правду, — с удивлением подумала она. — Он действительно любит меня».

— Я этого не знала, — тихо промолвила Лидия.

— Это потому, что ты вышла замуж за труса. Я боялся сказать тебе, — с покаянной улыбкой признался Натан. — Ах, Лидия, мне кажется, я боялся тебя с самого начала. Я никогда ничего не хотел так сильно, как тебя.

— Кроме Баллабурна, — добавила Лидия.

— Я никогда ничего не хотел так сильно, как тебя, — упрямо повторил Хантер. — А Баллабурн — пропади он пропадом.

Она приложила палец к его губам.

— Не говори так. Я тоже полюбила Баллабурн. Я знаю, что ко мне тебя привела жажда получить землю.

— Отчасти, — помедлив, признался Натан, — но было и другое. Полагаю, ты некоторое время назад догадалась об этом.

— Бригем. Он кивнул.

— Я не хотел выпускать его из поля зрения. Если бы ребенок Ирландца оказался мальчиком, Бриг убил бы его. Он не удовлетворился бы третьей частью Баллабурна. Когда я приехал в Сан-Франциско и узнал, что у Ирландца дочь, мои опасения рассеялись лишь отчасти. Я знал, что Бриг нравится женщинам, и не сомневался, что дочь Ирландца перед ним не устоит.

— Так оно и было, — честно призналась Лидия и заметила, как Натан поморщился. — Именно в этом и проявилась моя глупость.

— Ты ведь знаешь, что я тебя не считал глупой, — сказал он, поцеловав ее в губы.

— Знаю. Но мне очень льстили ухаживания Брига. Он был богат, равнодушен к чарам моей матери и проявлял интерес к моей работе в сиротском приюте. Он был приятным собеседником, внимательным, добрым и…

— То есть обладал всеми качествами, которых не было у меня.

— Некоторыми качествами ты не обладал, — поправила его Лидия. — Не забудь, что мы с тобой впервые встретились совсем в других обстоятельствах.

Натан хохотнул.

— Наша первая встреча не состоялась бы без Брига. Ту драку в темном переулке инсценировал он. Это он нанял каких-то проходимцев. Все было задумано так, чтобы он получил возможность спасти тебя. Я случайно узнал о его планах. А ты, вместо того чтобы поблагодарить меня за вмешательство, возмутилась.

— Я говорила тебе, что была смущена. Но почему ты вообще вмешался?

— Мне показалось, что Бриг зашел слишком далеко. Я боялся, что ты можешь пострадать.

Лидия теснее прижалась к мужу.

— Я тебе благодарна, — прошептала она. — За это и за многое другое.

— Многое другое?

— За твою помощь при родах Шарлотты. И не говори, что от тебя тогда не было проку. Пусть даже все закончилось печально, но ты дал Шарлотте шанс, которого не смогли бы дать ни я, ни доктор Франклин.