Серый Орден - Сергей Джевага

— Как вам цыпленок, атаман? — сдержанно поинтересовался бывший граф.

— Помэр своею смэрттю, — проворчал окранец.

— Чем богаты, — развел руками Аш.

— Та я розумию, — отмахнулся воин. Тяжеловесно приподнялся, поклонился. — У самых люды голодують… Пиду прогуляюсь. Описля сниданку завжды трэба гуляты, та й вам нэ буду заважаты. Державни турботы, всэ такэ…

Наливайко важно поправил усы и вразвалку направился к выходу. Но на пороге нагнал голос Аша, заставил остановиться:

— Кстати, пока не удалились, атаман… Как дела с восстанием? Наши воины пригодились?..

— А як жэ, — степенно ответил окранец. — Гарни воякы, гарни… а вогнэвыкы ще краще, гналы злыднив далэко. Килька сгынулы, алэ бильшисть звыклы. Там головнэ з пид захисту наших характэрныкив нэ выходыты, супостаты дужэ сыльни…

— А мне говорили, что на вас нападали толпы оборванцев, — тонко улыбнулся маг-строитель.

Лицо Наливайко мгновенно налилось краской, усы встопорщились, как у кота, а из-под кустистых бровей сыпанули молнии. Воин упер руки в бока, шумно выдохнул:

— Так-то воно так, алэ володиют дуже потужною ворожбою. Мы пивстраны втратылы, покы характэрныкы закляття пидибралы. Та всэ равно тяжко бытысь. Ти вороги — справжне Зло… Так що ваша допомога прыйшлась до рэчи. Дякую, пановэ.

Окранец кивнул, чуть отступил и взялся за дверную ручку. Но не вышел, заколебался и обернулся снова. На щекастом, выразительном лице отразилось сочувствие, легкое сожаление.

— Гарни вы хлопци, — сказал Наливайко. — Хоч и молоди. Послухайтэ старого атамана, нэ виртэ тарку. У нас кажуть — колы народывся тарк, окранэць заплакав.

— Раз гарни, почему десять лет стабильно нападали? — угрюмо буркнул Тох.

— У кожного свои звычаи, — пожал плечами воин. — Мы завжды вважалы Вильни Зэмли своими, и бралы свое… Але миж намы — думаю, тильки мриялы и помылялысь… Бувайтэ, пановэ.

Тяжелые шаги раздавались, даже когда Наливайко отдалился на приличное расстояние. Пол вибрировал, с притолоки сыпалась пыль. Воин был ненамного меньше Тоха, но гораздо тяжеловеснее… Братья переглянулись, Аш устало сел в кресло и обхватил голову руками. Зверомаг с жалостью глянул на изможденного старшего, насупился. И чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, прорычал с одобрительными нотками:

— Основательный мужик Наливайко.

— Но враг, — хмыкнул маг-строитель. Зевнул, с отвращением посмотрел на кипу документов и крикнул в пустоту: — Кофе!

В кабинет вбежали сразу несколько слуг. Двое торопливо собрали блюда с остатками пищи, третий поставил перед Ашем фыркающий кофейник. Правитель щедро плеснул в кружку, принялся пить большими глотками, обжигаясь и фыркая. Оборотень дождался, пока прислуга удалится, обронил многозначительно:

— Враг, который не боится высказываться относительно прямо. Следовательно, частично друг.

— Да, в его словах есть истина, — пробормотал старший Альен. — Тарки — весьма скользкий народ и своего не упустят. Однако эти мне не нравятся совершенно…

— Мне тоже, — прогудел зверомаг. — Холеные ублюдки. Знают же, что в выигрышной позиции и нам обращаться больше не к кому, выжимают последние соки.

— А тебе не кажется странным такое упорство?.. — сказал маг-строитель, опустил кружку и глянул исподлобья. — Больше месяца морочат головы, не отказываются, но и не соглашаются. И такое впечатление, будто пытаются вывести из себя. Почему? Для чего?..

В голосе Аша прозвучали напряженные нотки, губы сложились в подобие кривоватой улыбки. Младший Альен задумчиво нахмурился, прошелся из одного угла кабинета в другой. Пожал плечами, произнес осторожно:

— Ир Карн преследует свои цели…

— Правильно! — кивнул Аш. — Какие?..

— А я почем знаю, — фыркнул Тох, звонко ударил кулаком в ладонь. — Вот если б запереть в подвале на часок…

— Накалять отношения нельзя. Ты мыслишь как воин, брат.

— Потому что занимаюсь армией, — отмахнулся оборотень. Но остановился, с прорезавшимся интересом посмотрел на расслабленного и спокойного Аша, остро глянул на груду документов рядом: — Постой-ка, ты намекаешь…

— Ага, — улыбнулся бывший граф. — Меня еще месяц назад заинтересовало поведение Юсуфа и компании. Чтобы проверить подозрения, послал шпионов в Тарк, а следом — официальный запрос. Ответ и донесения принесли с утра.

— И? — нетерпеливо поинтересовался Тох.

— Нашим смуглым друзьям дали внятный приказ — договориться о торговле, — ответил Аш, красноречиво приподнял бровь. — Таркам нужны гвозди и обшивка для кораблей, оружие. Согласно отчетам, в Теплом море появилось много чудовищ. Рыбаки ведут промысел под прикрытием военных, торговцы сбиваются в караваны… Металл скифрцев на порядок дороже и хуже, с Западом пути разошлись, когда вспыхнуло религиозное восстание. К тому же последний договор с империей на поставку пятилетней давности… Сечешь, к чему веду?..

Сохраняя внешнее спокойствие, Тох подошел к окну, проследил за проплывающим в небе облачком. На минуту установилось безмолвие, угрожающее и напряженное. Зверомаг тяжело вздохнул, нехотя произнес:

— Тарк в таком же положении, как и мы. И последние пять лет тайно получал у нас железо. Халиф же решил установить официальные отношения, когда узнал о смене власти… но хотят скинуть цену, блефуют.

— Почти верно, — легко сказал маг-строитель. Поднялся из кресла, порывисто подошел к брату. — Знаешь, кто отвечает за закупку металла в Халифате?..

— Ну?

— Гамиль Ир Бадр, министр экономики и троюродный брат Юсуфа Ир Карна.

— Вот как… — протянул оборотень. — Мило. Ведь в Тарке очень сильны родственные связи?!

— И я о том же, — сказал бывший граф. Помолчал, проследил за нарядом гвардейцев-оборотней, которые неторопливо шли по дорожке в парке. На крыше далекого дома мелькнула смутная тень, тут же пропала — после первого покушения охрана оцепила мэрию плотным кольцом. На площади виднелись толпы народа: воины, ремесленники, просто зеваки. Слышались гул голосов, выкрики, смех детей. На дальнем краю сгрудилось человек двадцать, завороженно слушали какого-то бродячего певца. Мужик наигрывал затейливый мотив, тянул хриплым красивым голосом медленную балладу…

Оба правителя прислушались к далекому пению. Но сюда долетал лишь общий мотив, печальный и строгий. Песня оказалась смутно знакомой — из тех, что исполняли лет десять назад, о войне и боли, лишениях и долгом пути домой. Буквально за минуту толпа выросла человек на десять. Народ слушал молча, сосредоточенно. Из окна видно не было, но братья могли поклясться — лица серьезные, взгляды темные и мечтательные.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});