Джон Голсуорси - Кэтрин Дюпре

Глава 30

«БЕРЕГА ВЕЧНОСТИ»

В первые послевоенные годы (1919—1921) Голсуорси написал несколько своих имевших наибольший успех произведений – пьесу «Без перчаток» и романы «В петле» и «Сдается внаем», которые вместе с романом «Собственник» и двумя связующими рассказами составили его широко известную трилогию «Сага о Форсайтах». Хотя эти два романа были предметом особой авторской гордости, в них Голсуорси не удалось отразить настроения, царившие тогда в обществе. Романы возвращали читателя в довоенную эпоху, в мир, не потревоженный еще ужасными событиями 1914 года; они были пронизаны ностальгией о том времени и, будучи хорошо написанными и непритязательными по форме, легко читались. Раньше Голсуорси часто жаловался издателям, что его книги плохо распродаются[119], и театральным администраторам – что пьесы приносят мало сборов и потому с точки зрения финансовой их нельзя считать успешными. Теперь, когда писателю было уже за пятьдесят, его произведения получили огромную популярность; количество экземпляров «Саги о Форсайтах», проданных в Англии и Америке, довольно скоро перевалило миллионный рубеж. Это был успех, и в то же время Голсуорси постоянно терзало гнетущее ощущение провала. В сентябре 1920 года он пишет Дороти Истон: «У меня нет никакой надежды, что я когда-нибудь еще создам что-нибудь стоящее». И при этом он только что закончил трилогию, которая принесла ему славу и успех, превосходящие самые смелые ожидания.

Последние десять лет своей жизни Голсуорси не был счастлив; те, кто знал его, вспоминают, что он, по крайней мере на людях, производил впечатление очень грустного человека. Но Рудольф Саутер утверждает, что его дядя часто бывал веселым и жизнерадостным, а в узком семейном кругу – Джон, Ада, Рудольф и его жена – он был источником постоянных добродушных шуток; однако вне семьи писатель был другим. Голсуорси всегда отличался серьезностью и мрачностью, а с годами эти черты его характера усугубились еще больше. Хью Уолпол описывает обед с Голсуорси, У. В. Льюкасом и Грэнвиллом-Баркером в декабре 1917 года, который «прошел очень весело, хотя Дж. Г. не понимал шуток, особенно У. В.». В его произведениях также мало юмора, хотя когда-то давно в романе «Джослин» он создал поистине комический образ миссис Тревис.

После возвращения из Америки в мае 1919 года первую половину лета Голсуорси провели в поездках между Гроув-Лоджем и Уингстоном. Во время путешествия по Штатам у Голсуорси оставалось время только для подготовки речей и выступлений, и ему, наверное, было не так просто возобновить работу над романом «Путь святого», начатую около года назад. Поэтому неудивительно, что внимание писателя привлекла другая, более захватывающая идея – создания пьесы «Без перчаток», которую он невероятно быстро окончил в июле. «Написано на одном дыхании и завершено в Лондоне 17 июля», – пишет он в своем дневнике.

Время для начала новой работы было неподходящее: на вторую половину июля намечался отдых в Кашендан-Хаузе в Ирландии с супругами Мейзфилдами. Но это предоставляло ему возможность отредактировать свою новую четырехактную пьесу и прочесть ее требовательной аудитории: «Вчера вечером прочел ее Аде и Мейзфилдам, и приговор был благосклонным, хотя пьеса, как всегда, мрачная». Их совместный отдых оказался на редкость удачным: «Большую часть времени проводили, поглощая семгу, смородину и посещая цирк... А. принялась приводить в порядок очень запущенный сад, работая, как лошадь. Я купался вместе со всеми».

Неделю спустя, когда праздновалось пятидесятидвухлетие писателя, из лагеря для интернированных лиц в «Александра-Палас» освободили Рудольфа Саутера, который, несмотря на шестнадцать долгих месяцев заключения, выглядел «просто великолепно». После этого двойного праздника супруги Саутеры отправились в Уингстон, а через десять дней за ними последовали Джон с Адой. К тому времени количество собак на ферме заметно возросло. Ада любовно записывает их имена в своем дневнике:

«Хвастаюсь: у меня есть белая овчарка Джой, милая серая овчарка Виц, спаниель Хлоя белой с коричневым масти и щенок Труэлл – шустрая английская гончая. Все они составляют прелестную, восхитительную свору». Супруги, конечно, увлеченно занимаются воспитанием своих подопечных: «Мы уже на месте, – пишет Голсуорси Дороти Истон в октябре из Гроув-Лоджа, – и, похоже, все свое время будем проводить со щенками».

В 1919 году были опубликованы две книги военных лет, поры, когда Голсуорси создавал слабые произведения: в апреле (к счастью, под псевдонимом) вышло в свет «Пылающее копье», а в октябре – роман «Путь святого». Выход в свет этих книг должен был огорчить их автора. «Пресса считает, что книга «Пылающее копье» очень плоха, – пишет он Гилберту Мюррею. – И сама книга, и ее автор вызывают у меня сочувствие». О романе «Путь святого» он утверждал: «Я не придаю этой книге особого значения». Но его, должно быть, утешило то, что Гарди с жадностью прочел эту книгу. Миссис Гарди в письме Аде сообщает: «Я давно собиралась написать Вам и сообщить, какое удовольствие нам обоим доставил «Путь святого». Я целиком прочла ее вслух мужу, и мне кажется, этот роман понравился ему больше, чем любое другое произведение мистера Голсуорси... Мистер Голсуорси – единственный писатель, чьи произведения он готов слушать от начала и до конца (хотя мне кажется, я должна говорить об этом шепотом). Когда ему читаешь книги других авторов, он послушает немного, а затем говорит: «Довольно»».

Осень 1914 года была небогата событиями, Голсуорси почти всю ее прожили в Гроув-Лодже, лишь ненадолго съездив в Литтлхэмптон. Во время этой поездки Голсуорси несколько дней провел на лодке его брата Хьюберта: «Хьюберт заболел люмбаго, и хотя одно из воскресений было прекрасным, особенно вид реки на рассвете – полноводной, зеленой и очень мирной в окружении густого леса, он очень скоро устал от походных условий», – с иронией комментирует Ада. (Сама она терпеть не могла лодки.) Джон же был полностью поглощен своим новым романом о Форсайтах «В петле»; он был похож на человека, который вернулся домой после длительного отсутствия. В своих предыдущих книгах он «экспериментировал» с иными типами людей, поставленными в иную обстановку, – интеллектуальными представителями среднего класса Даллисонами в романе «Братство», политиками и аристократами в «Патриции» и, наконец, с представителями церкви в романе «Путь святого», – но больших удач ему это не принесло. Теперь же, вернувшись к Форсайтам, он был «среди своих», в мире, в котором он вырос, в домах, знакомых ему с детства. «Однажды в воскресенье мы поехали на автомобиле в Кумб и осмотрели Кумб-Лей, где семья Джона жила с 1875 по 1886 год. Это большой, очень обветшавший дом, обставленный и отделанный хуже, чем можно себе представить, и лишь окрестности ничем не испорчены». Кумб-Лей – это, конечно, Робин-Хилл, дом, построенный Сомсом для Ирэн, в котором теперь живут молодой Джолион и двое его детей, Джолли и Холли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});