Романы Романовых - Михаил Пазин

Что ей в этой ситуации оставалось делать? Григорий Орлов, отец ее ребенка – вот выход! Если они поженятся, то она станет ближе к русскому народу! Сам же Гришка тоже был не против – наоборот, он даже настаивал на этом. И тут возник новый заговор, направленный, правда, не против Екатерины, а против Орлова. Конечно, не все были довольны тем, что Григорий Орлов собирался жениться на императрице. Да и сама Екатерина опасалась, что Орлов может занять трон, а она станет просто его женой. В качестве главного заговорщика против Екатерины с Орловым выступил секунд-ротмистр Федор Хитрово, который поделился своими соображениями со своим двоюродным братом поручиком Ржевским. Он рассказал ему, что привлек к заговору еще двух офицеров – Ласунского и Рославлева. План был таков – просить государыню не выходить замуж за Григория, а в случае ее несогласия перебить всех братьев Орловых. Перепуганный Ржевский рассказал об услышанном «Алехану» (Алексею Орлову), и Федора Хитрово арестовали. В Москве и Петербурге начались волнения, срывали портреты Екатерины с триумфальных арок, воздвигнутых в честь ее коронации; неспокойно было и в гвардейских полках.

В мае 1763 года Екатерина II поручила В. Суворову (отцу знаменитого полководца) произвести негласное следствие по этому делу, рекомендовав при этом «поступать весьма осторожно, не тревожа ни город и сколь можно никого…» Следствием было установлено, что Федор Хитрово с небольшим числом заговорщиков винил во всем происходящем Алексея Орлова, так как «Григорий глуп, а больше все делает Алексей, и он великий плут и всему оному делу причиною». Было также установлено, что на жизнь Екатерины заговорщики покушаться не намеревались, их целью были только братья Орловы. Поэтому Екатерина ограничилась тем, что сослала Федора Хитрово в его имение в Орловской губернии, где он и умер в 1774 году, а двух его сподвижников – премьер-майоров Ласунского и Рославлева – уволила с военной службы в чине генерал-поручиков. (То есть Екатерина даже повысила их в звании за то, что они деятельно участвовали в перевороте.) Существует и другая версия заговора Хитрово – их просто обошли наградами, вот вам и мотив. Завистники, короче, а не «революционеры».

Тем не менее Екатерина пребывала в раздумье – выходить ей замуж за Орлова или нет? С одной стороны, нарушать данное слово было бы нехорошо – все-таки она обещала ему, что выйдет за него замуж в случае удачного переворота. Заговор удался, и Григорий сделал все, чтобы Екатерина взошла на трон. Да, и с русскими породниться ей было необходимо. Возможно, Екатерину останавливало и чисто женское соображение: при своей любвеобильности она не была уверена, что сохранит верность Григорию.

Так, пребывая в сомнениях, она передала это дело на рассмотрение Сената. На этом историческом заседании встал граф Панин и сказал: «Императрица может делать все, что угодно, но госпожа Орлова не будет нашей императрицей…» В этом графа Панина немедленно поддержал украинский гетман Кирилл Разумовский. Зачем он это сделал, было и так понятно – ведь он тоже ухлестывал за Екатериной. А что касается заявления Панина, то поговаривали, что оно было инспирировано самой Екатериной, не желавшей этого бракосочетания. Осознавая опасность такого поворота событий, Екатерина заявила Орлову: «Друг мой, я люблю тебя, но если я обвенчаюсь с тобою, нам грозит участь Петра III». Таким образом, она защищала его от убийства, а себя – от мятежа с непредсказуемыми последствиями.

Но Орлов не отставал – раз уж официально жениться на Екатерине было нельзя, то он требовал уже тайного венчания, ссылаясь на пример императрицы Елизаветы и Разумовского. Далее была уже описанная нами поездка канцлера Воронцова к Алексею Разумовскому, морганатическому супругу императрицы Елизаветы. Тот показал канцлеру документы о венчании, а потом сжег их в камине. Таким образом, прецедент был уничтожен, за что Екатерина II была безмерно благодарна Разумовскому.

Итак, Екатерина нарушила данное слово и отказалась выходить замуж, хотя по-прежнему была влюблена в красавца-гвардейца. Женская логика в данном случае ни при чем – один трезвый расчет, одна политика. Но то, что императрица все еще продолжала любить Орлова и спать с ним, вселяло в него надежду. А вдруг она еще передумает? Екатерина тоже думала, и пришла к выводу, что вступать в брак с русским совсем не обязательно – лучше проводить русскую политику и содержать в любовниках русских мужчин. Кстати, среди всех многочисленных любовников императрицы не было ни одного иностранца.

А потом был эпизод с избранием королем Польши Станислава Понятовского. Вообразив, что, сделав своего бывшего фаворита польским королем, Екатерина выйдет за него замуж, Орлов кричал: «Я вам не позволю сделать королем вашего бывшего любовника!» – и стучал кулаком по столу. Императрица еле утихомирила его, и Понятовский был избран королем Польши. Но такая коллизия имело право на существование – выйди Екатерина за Понятовского, мы бы до сих пор были с Польшей единым государством. Другое дело, что Екатерина сама этого не хотела из чисто политических соображений.

А пока Екатерина II деятельно продвигала Григория Орлова по службе: в 1764 году он стал генерал-аншефом, то есть полным генералом, в 1765 году – командующим артиллерией и инженерными войсками. По примеру Екатерины он завел переписку с Жан-Жаком Руссо, Дидро, стал много читать, благоволил к Ломоносову, Фонвизину и Кулибину, стал президентом Вольного экономического общества. В 1766 году был опубликован указ об избрании депутатов в Уложенную комиссию для составления нового свода законов. Всех пятерых братьев Орловых избрали депутатами от тех уездов страны, где у них были имения. В 1767 году Григорий Орлов был избран маршалом этой Уложенной комиссии, но отказался от этой чести «за множеством дел, возложенных на него ее императорским величеством». Другое дело, что работа этой Комиссии прекратилась в связи с начавшейся в 1769 году русско-турецкой войной, но тут уж Орлов не виноват.

Тем не менее Григорий Орлов прославился своей противоэпидемической деятельностью. Когда в 1771 году в Москве вспыхнула чума, то именно его Екатерина II отправила для борьбы с ней (по другой версии, он отправился туда добровольно). Чума – страшная болезнь, и этого «морового поветрия» на Руси боялись больше всего. В сентябре того года смертность от чумы в старой столице достигала более тысячи человек в день. Служилое дворянство разбежалось по своим подмосковным имениям. В сентябре столицу оставил и московский главнокомандующий фельдмаршал Петр Салтыков (брат любовника Екатерины). В Москве воцарилась анархия. На следующий день в городе начался бунт. Поводом к нему послужил запрет архиепископа целовать икону чудотворной Боголюбской богоматери, что у Варварских ворот – люди сотнями прикладывались к ней с надеждой на избавление от чумы, но тем самым еще больше разносили заразу. 15 сентября ударили в набат, и тысячи людей ворвались в Кремль, разыскивая там архиепископа Амвросия, наложившего этот запрет. Тот уже успел укрыться в Донском монастыре, но монастырь взяли штурмом и Амвросия зверски убили. После этого бунтовщики снова вернулись к Кремлю, но на этот раз были разогнаны пушечными залпами. В это время на помощь Москве уже двигались четыре гвардейских полка под командой Григория Орлова. Он въехал в столицу и остановился в Лефортовском дворце, причем злоумышленники сразу подожгли его. В Москве Орлов действовал не репрессиями, а умиротворением – увеличил число больниц, а крепостным, работавшим в них, обещал вольную, выздоровевших же приказал снабжать бесплатной едой и одеждой. Был открыт приют для детей, оставшихся сиротами, сожжено более трех тысяч домов, в которых ютились больные, а шесть тысяч домов подвергнуты дезинфекции. Смертной казни предали лишь четверых убийц архиепископа Амвросия, а более 170 смутьянов и бунтовщиков высекли розгами, а затем отправили на галеры. Больше никого не трогали, хотя в беспорядках принимали участие тысячи человек. Пробыв в Москве три недели, Григорий Орлов вернулся в Петербург как победитель чумы, которая грозила перекинуться и на другие города России. Екатерина II приказала отчеканить в честь своего фаворита золотую медаль с надписью: «И Россия таковых сынов имеет». В память деяний Григория Орлова в Царском Селе была воздвигнута триумфальная арка, на фронтоне которой были выбиты слова: «Орловым от беды избавлена Москва». За этот подвиг императрица щедро наградила Григория; помимо этого он получал большие суммы на свои именины и в день рождения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});