Кольцо Стрельца - Джулиан Мэй

Эф со своим комитетом делал все, что мог. Но факт оставался фактом – синие инопланетяне были выгодны в плане бизнеса, а «Сто концернов» никогда не упускали ей выгоды. Их карманные делегаты непременно проголосуют за халукские колонии – если только я не подниму такую народную бучу, что у Совета не останется выбора.

Я надиктовал небольшую электронную заметку в записную книжку. Постарался вспомнить, что говорили двое халукских лидеров в беседе возле моего контейнера с дистасисом. Постарался восстановить детали разговора с Барки Трегартом, и хвастливые речи Долорес да Гама, и проклятия шелтокского шкипера в адрес халукских пиратов, действия которых старательно замалчивались трусливым правлением концерна.

Прозвенел дверной звонок.

Я выглянул в окно и увидел маленькую красную «хонду», припаркованную перед домом. Я решил было, что это Карл передумал и избрал другое средство передвижения. Но через десять минут ко мне в комнату вошла Джоанна.

– Прибыл Адам Станиславский, самый богатый человек в галактике. Они с Эфом Сонтагом оба приняли доказательства твоей личности. Им не требуется подтверждать твои слова с помощью психотронной техники. Ваш выход, мой синий друг. Генеральная репетиция. Публика ждет.

Я потащился следом за ней на кухню. Эф, Адам и Беа сидели за столом, уставленным чашками кофе вперемешку со странными судебными аппаратами:

Когда я вошел, все задохнулись от изумления. Двое мужчин сидели неподвижно, как статуи.

– Всем доброе утро, – спокойно сказал я. – Спасибо, что пришли, и спасибо, что поверили. Вы наверняка интересуетесь обстоятельствами, при которых я так страшно изменился физически. Через несколько минут я удовлетворю ваше законное любопытство и все расскажу. Скажите только, никому из вас, надеюсь, не нужен дефибриллятор?

Все напряженно заулыбались.

– Нет? Прекрасно. Сегодня я хотел бы обсудить с вами две важнейшие проблемы. Первая – это устранение полуклона, агента халуков, который сейчас занимает мое место президента и синдика концерна «Оплот». Адам Станиславский любезно предложил мне в этом свою помощь. Когда шпион будет изобличен перед советом директоров, я надеюсь, вице-председатель Джон Эллингтон, организационный представитель «Макродура», будет избран на место синдика. Он обладает положением и мотивацией, необходимыми для задействования так называемых карманных делегатов «Оплота» в голосовании на нашей стороне.

– А вы уверены, что этот новый синдик будет подчиняться приказам? – спросил Эф Сонтаг.

Адам Станиславский засмеялся:

– Джон сделает, как я скажу.

– А вы уверены, – подхватила Джоанна, – что Джон – именно тот, кем он себя называет?

– Весь мой штат каждую неделю проходит ДНК-тестирование, – ответил Станиславский. – Открытые сессии делегата Сонтага, описывающие полуклонный шпионаж, имели на меня сильное действие. Я начал регулярные проверки с сентября. – Голубые глаза председателя «Макродура» по-особенному, дружелюбно и ободряюще сверкнули. – И предваряя ваш вопрос: себя я тоже не исключаю из всеобщего тестирования. Хотя я еще не слышал истории последних подвигов Адика, но уже уверился, что шпионаж полуклонов существует и представляет серьезную угрозу человечеству. Всё… э… политическое влияние «Макродура» будет направлено на провал постановления о халукских колониях. И я сделаю все, что смогу, чтобы добиться того же самого от «Оплота». Даю вам слово.

Четырехсоткилограммовая горилла высказалась. Эф Сонтаг кивнул, являя восхитительное делегатское хладнокровие.

– Перейдем к следующему пункту, – сказал я. – О нем только что упомянул председатель Станиславский. Я готов стать добровольным свидетелем на сегодняшнем представлении резюме Эфа в Совете. Я пройду показательное тестирование ДНК и краткий психотронный допрос во время пресс-конференции. После чего приглашу человека, называющего себя Асаилом Айсбергом, проделать то же самое. Конечно же, он на это не пойдет. Кстати сказать, шпион – именно человек, не халук. Это предатель своей расы, его поведение можно объяснить только тем, что он маниакальный психопат. Его имя – Алистер Драммонд.

– Сукин сын, – процедил Адам Станиславский.

– Я вижу особый резон в том, чтобы открыться Совету на пресс-конференции, – продолжал я. – Это хороший психологический ход, последнее предупреждение делегатам, что ожидается большой взрыв.

– Полностью одобряю подобную тактику, – согласился Эф Сонтаг. – Мы совершенно не хотим, чтобы они, пораженные самим событием, не обратили внимания на суть твоих слов.

– И еще одно «за», – сказал я. – Это послужит предостережением избирателям, что во время грядущей сессии будут решаться проблемы мировой важности. Нам нужно привлечь к сессии максимум народного внимания. Профессор Джоанна де Вет предположила возможность референдума избирателей по поводу колоний. Я думаю, таким мерам есть конституционное обоснование.

Сонтаг не приободрился от таких вестей.

– Сомневаюсь, что в этой ситуации большинство делегатов Совета уступят свои избирательные права массам. Это уложение было выработано для критических положений, когда делегаты попросту заходят в тупик и не способны принять решение. Голосование о передаче халукам планет для колонизации не тянет на такую ситуацию – в особенности по мнению моих консервативных коллег. – Он поразмыслил несколько секунд. – Однако если голосование, вопреки нашим стараниям, все-таки будет иметь место завтра – а скорее всего так и будет, – существует статья конституции касательно интерактивного вето, если достаточно граждан Содружества выразят немедленный протест. Я не ошибаюсь, профессор?

Джоанна кивнула.

– Делегат Сонтаг может призвать граждан к участию, когда будут подсчитаны результаты голосования. В отличие от референдума, избирательское вето не нуждается в подтверждении Советом. Его может утвердить сам спикер.

– Если большинство граждан выразит несогласие с мерами Совета сразу после резюме, спикер не может не согласиться, – кивнул Эф. – Нужно обязательно упомянуть об этом во время пресс-конференции.

– И еще раз – в конце своего резюме, – настаивал я.

– Помните также, что окончательный подсчет результатов голосования займет несколько дней, и в течение этого времени ПлаНет может приносить отзывы с далеких планет, – сказала Джоанна. Она выглядела глубоко пораженной. – Знаете, избирательского вето не происходило уже лет шестьдесят. Со времени отклонения постановления смертной казни как обязательной меры для всех изгоев.

А ведь если бы у избирателей не взыграло ретивое, и им не хватило бы духу разгромить этот драконов закон, ваш покорный слуга не жил бы сейчас на свете и не мог бы заварить всю эту кашу…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});