11-я книга. Рождение империи сенсетивов - Алекс Карр

– Микки, к твоему сведению ничего ужасного я не сделал. Манеж и конюшни я просто перенес на другое место, а магнолии пересадил на другой конец парка и уж если что и пострадало, так это любимые грядки моей Паулины, но она мне это уже простила.

Через двое суток всё было готово и в Мо, с утра пораньше, снова прилетел секонд Зеттурион, который, как и обещал, где-то раздобыл три с лишним сотни миниатюрных термоядерных ректоров. Эти чуть ли не вечные источники энергии были на Галане в дефиците и Микки, узнав об этом, просто рассвирепел. Он и раньше подозревал, что Ворчун парень сам себе на уме и что у него внутри генератора искажения времени есть целая прорва всяких тайников и ухоронов, о которых даже Веридор Мерк не догадывался, а теперь получил этому прямое подтверждение.

Однако, Ворчун и став Зеттурионом не утерял своего главного качества, ехидства и принялся надсмехаться над графом-андроидом, высмеивая его завистливую натуру. Дело чуть не дошло до драки и только своевременное вмешательство Хендрика погасило конфликт, да, и то лишь после того, как Ворчун, прижатый им к стене, сознался, что в генераторе искажения времени есть до черта вспомогательных электронных блоков, оснащённых независимыми источниками энергии, которые ни разу не использовались за все три с лишним миллиарда лет и лишь то обстоятельство, что все они находились в глубоком стасисе, не позволило им превратиться в пыль и прах. У Зета куда больше ушло времени на то, чтобы самым тщательным образом протестировать эти микрореакторы, а не на то, чтобы их разыскать и скрутить с никому не нужных электронных блоков.

Зеттурион и Микки несколько минут помолчали, договариваясь в тайне от людей о продолжении разграбления генератора, спрятанного в недрах горы Калавартог, и принялись за работу, то есть усадили в кресло ментосканера Борна Ринвала, чтобы снять с его сознания полную ментограмму. Это заняло всего три минуты. Затем наступила очередь Зои и после неё Хендрика. Паулина, его жена, отказалась, сказав, что хотя она ещё слишком молода, уже достаточно умна для того, чтобы на свет не появилось четыре восторженных дурочки или ещё хуже того, четыре балбеса, так что пусть уж лучше они будут просто её биологическими детьми.

Сразу же после этого за работу принялся Микки, который преуспел в этом деле куда больше своего давнего друга Ворчуна, а тот превратился в его ученика. Зеттурион пообещал превратить в а-людей всех своих роботов-ремонтников, которых у него насчитывалось целых сорок семь штук и те носились по роддому с таким энтузиазмом и громким урчанием, что временами людям приходилось с криками разбегаться во все стороны. Через несколько часов, как раз к обеду, он выдал на гора полную ментокарту сознания всех трёх своих подопечных, которую им следовало отредактировать в нескольких вариантах, чтобы получить в конечном итоге индивидуальные личностные матрицы для новорожденных а-девушек и а-парней, сыновей и дочерей Борна, Зои и Хендрика.

Именно этой работой, переделывать самих себя, вычёркивая всё то, чего они не хотели видеть в своих а-детях, они и занялись сразу после обеда, усевшись за консоли большого аналитического компьютера, личностная матрица которого была безжалостно уничтожена секонд-магистром. Зеттурион, как самый последний двоечник, то и дело подсматривал и безжалостно сдирал с их творений самые лучшие, на его взгляд, куски для своих собственных а-деток, вызывая тем самым недовольное шиканье то Борна, то Хендрика, а Микки их успокаивал и даже иногда стыдил.

Далеко за полночь они разошлись, но и у себя дома продолжали обсуждать характеры своих будущих а-детей. Самыми горячими были, как ни это ни странно, споры в спальной Паулины и Хендрика, а наутро эта высокая, смуглая красотка с пышной гривой чёрных волос потребовала, чтобы ментокарту сняли и с её сознания, так как она убедилась в том, что им с Хендриком не помешает иметь сразу шестерых, а не двоих взрослых дочерей. Зеттурион, не моргнув глазом, тотчас выкатил свой ментосканер и усадил эту юную красавицу в кресло ментосканера. У него появилась прекрасная возможность добавить своим сыновьям и дочерям огненной страсти, взятой у этой знойной красавицы с южных островов.

На то, чтобы полностью закончить эту работу, у Борна, Зои, Хендрика и Паулины ушла целая стандартная неделя, но в итоге даже Микки сказал, что их а-дети будут прекрасными а-людьми. В день галан начался самый ответственный этап их работы. Из родильного дома турнули всех лишних, включая даже роботов-ремонтников, чья очередь стать а-людьми должна была наступить ещё не скоро и на третий этаж, где было установлено двенадцать автоклавов, поднялись отцы и матери будущих а-людей. Микки был в этот день особенно важным и торжественным. Он сменил свой обычный дворянский наряд на чёрный смокинг и подвёл Зои, одетую в белый лабораторный комбинезон, к нанотехнологическому монтажному комплексу, в просторечии именуемому автоклавом.

Зои, а вместе с ней и все остальные будущие папы и мамы уселись на высокие стулья, взяли в руки манипуляторы и наклонились к окулярам электронных увеличителей, чтобы высеять затравочные кристаллы. Среди андроидов бытовало мнение, что если это сделать не абы как, а проявляя фантазию и талант художника, то это будет прямо влиять на характер и даже судьбу их чада. Поэтому затравочные кристаллы высевались либо в форме какого-нибудь цветка, либо в любой другой форме, но так, чтобы это обязательно было красивое и затейливое трёхмерное изображение. Перед тем, как они приступили к работе, Микки даже показал им электронный каталог с образцами подобных рисунков, снабженных подробными пояснениями, гласящими о том, что означает тот или иной образ.

К самим пояснениям Борн Ринвал отнёсся без особого внимания, так как на Галане, особенно среди моряков, имелись свои собственные символы, обозначающие удачу, покровительство высших сил, а также защиту от штормов и ураганов. Поэтому он принялся высевать крохотными золотистыми искорками парусник несущийся по волнам, точно такой, какой он наколол на правом плече ещё будучи юнгой. По старинному морскому поверью это должно было подарить его первому а-сыну, которого он решил назвать Тефалдиром, как это ни странно, всего лишь удачу в любви. Второму своему сыну, Зоэлу, Борн Ринвал решил подарить несгибаемый характер, символом которого был бодарнийский адмиралтейский якорь.

К вечеру были засеяны все шестнадцать автоклавов и теперь всё остальное было уже только во власти управляющих компьютеров, которые выращивали из расплава крохотные кристаллики и складывали из них интеллектуальную базу андроида, его мозаичный кристалломозг. На это уходило всего семнадцать часов. Однако, уже на второй день после того, как в родильном доме было размещено оборудование, привезённое из Тернигора, в его цокольном, полуподвальном этаже начал свою работу цех по производству андроскелетов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});