Судьба дракона - Эд Гринвуд

Подняв Дваер, Эмбра поспешно сотворила заклинание, и ее Камень ярко вспыхнул. Краер споткнулся на бегу, словно кто-то резко дернул его назад, и другой Дваер вылетел из сумы, вращаясь в воздухе, и вспыхнул так же ярко, как Камень в руке Эмбры.

Что-то с треском металось между двумя Дваерами, словно стрела о двух остриях. Все еще на бегу Краер глянул на вспышку света над головой, тут же вспрыгнул на ближайший сундук и…

И поймал обрубок руки с Дваером. Он потянул ее вниз, сила магии, метавшейся между двумя Дваерами, заставила его задрожать всем телом, он упал на сундук, затем на пол, перекувырнулся и встал на ноги…

…Как раз в тот миг, когда Хоукрил сделал мечом отчаянный выпад, а чуть впереди него два солдата радостно взревели, синхронным движением пронзив тело короля.

18

МЕЧ ЗАКЛЯТИЙ

ДОЛМУР РАДУЖНЫЙ ДРАКОН выпрямился со вздохом, подозрительно напоминавшим всхлип. Руки его трепетали, и магическое пламя, дрожавшее между тремя братьями Радужными Драконами, задрожало, рассыпалось искрами и погасло.

Мултас сел в кресло, посерев от отчаяния и усталости. Итим упал на пол, горько плача.

Созданное ими заклинание поиска помогло им отыскать слабый след Маерлы — но сейчас, прямо на глазах у них, этот слабый, далекий след пропал, словно его отрезало ножом. Вряд ли можно было сомневаться в том, что она мертва.

Еще одна чародейка из их блестящей юной поросли погибла — последняя из тех, у кого доставало мощи, чтобы поражать всех своими способностями. Долмур вцепился в подлокотники так, словно пальцы его были когтями, способными пронзать дерево, и поднял взгляд на потолок. Он чувствовал себя опустошенным и больным. Скоро ли этот свод, как и весь Арлонд, содрогнется от пришествия какого-нибудь мага-завоевателя?

Если они не успеют произвести на свет кого-нибудь еще, Радужные Драконы обречены. Каталейра, Джаварр, а теперь еще и Маерла — все лучшие ушли в Аглирту, и все погибли.

Рыдания и всхлипывания слышались отовсюду — дети, все еще остававшиеся в живых, гораздо более слабые в смысле магии, оплакивали Маерлу и в то же время лили слезы от страха, чувствуя, что они — следующие.

Долмур, справившись с дрожью, глянул на младшего брата, затем обратился к Мултасу.

— Что теперь?

Он ожидал, что горячий, как всегда, Мултас взорвется бешеной яростью, но, к его удивлению, обычно шумный родич просто покачал головой и прошептал:

— Ничего. Больше ни одной капли крови мы не отдадим пожранной змеями, пораженной Кровавым Мором Аглирте. Создадим магическую стену, отвернемся от всего этого и забудем. Мертвых уже не вернуть.

— Нет, — сказал ему прямо, как и прежде, Долмур. — Мы должны узнать, что с ней случилось. Возможно, сейчас и не время для мести, но знать мы должны. Или это неведение и ее потеря будут терзать нас до конца дней.

Патриарх отвел взгляд от темных, полных безнадежности глаз Мултаса и окинул взором круг младших Радужных Драконов.

— Соберите самых сильных магов и возвращайтесь сюда как можно скорее.

Молодые смотрели на него в священном восторге — или ужасе? — пока его брови угрюмо не сошлись вместе. Тогда они торопливо бросились выполнять приказ, а старейший поднял рыдающего Итима, обнял Мултаса и повел их прочь.

Пронзенный мечами Ролин пошатнулся, с мукой на лице повернулся к своим убийцам — как раз тогда, когда Хоукрил в ярости зарубил обоих солдат. Факелы покатились по полу. Король споткнулся, лицо его исказилось от боли. Краер бросился к юноше, и Эмбра крикнула:

— Краер! В сторону! Я не могу лечить его, когда второй Камень так близко!

— Князья! — вскричал раненый. — На помощь королю!

И тут он упал лицом вниз, перекатился на спину, и из носа и рта его хлынула синеватая кровь.

Потянувшись к нему, Эмбра увидела, что его лицо меняется. Это был уже не Ролин. Это был… коглаур!

Она посмотрела на своих друзей, сгрудившихся вокруг нее в самом глубоком подземелье замка на острове Плывущей Пены. Некоторое время все ошеломленно смотрели на труп, потом, обменявшись изумленными взглядами, они, как один, резко обернулись и бросились назад по тому же коридору, по которому прибежали сюда.

Вокруг головы Эмбры кружились летучие мыши, тоненько попискивая, словно насмехаясь. Она не стала тратить на них время, но хорошо понимала, что в своей камере Повелитель Летучих Мышей заливается ледяным смехом.

Раздраженный голос барона Фелиндара был похож на визг разъяренного дикого кота.

— Ты думаешь, что у нас еще есть время на эти магические шуточки, когда Гадастер вырвался и ищет тебя?

Ингрил Амбелтер обошел неподвижного Тающего со вздохом, который явно показывал, что его терпение не безгранично, и положил на стол длинный запертый ларец. Он мысленно велел покрытым пылью живым мертвецам отойти к стенам и освободить побольше пространства в середине комнаты, а затем повернулся ко все больше распалявшемуся Фелиндару.

— Для нас это куда важнее, чем даже если бы Мулкин и правда выжил, — холодно ответил он. — Если же нет, то продолжим как замышляли. Мы не остановимся в своей борьбе против змей. После того как они утвердятся по всей Долине, у них будет время, чтобы набрать армию и направить ее против нас.

Он поманил одного из Тающих и приказал ему протянуть руки. Сдув пыль с его серо-желтых ладоней, он вложил в них некие предметы, которые были ему необходимы для сплетения заклинания, достал из воздуха ключ и что-то прошептал, затем открыл ларец.

— Более того, — продолжил архимаг, глядя на исходящего злостью барона, — я выполняю свои обещания, а ты ведь очень настаивал — разве не так? — чтобы я полностью посвящал тебя в свои планы и магию. — Он широким жестом показал на стол. — Можешь смотреть или нет, твое дело, но я начинаю долгий и тяжелый процесс создания Меча Заклятий, который даст мне — нам — власть не только над разумом, но и над магической мощью любого человека.

— Вроде Эмбры Серебряное Древо? — прорычал барон Фелиндар, сомкнув пальцы на рукояти меча, как всегда, когда ему надо было успокоиться.

Амбелтер кивнул.

— Или вроде Гадастера Мулкина, или Долмура Радужного Дракона, или даже этой чужеземки Талазорн, которая у нас за спиной, похоже, стала Высочайшей Княгиней Аглирты. Правда, у меня еще кое-кто есть на примете.

— И кто же? — спросил барон, но архимаг уже начал распевно читать заклинания, простирая руки, словно держал в них чашу и протягивал ее кому-то выше себя ростом.

Воздух между его руками заколебался и дрожал все сильнее, по мере того как все громче и настойчивее звучали заклинания, и, наконец, вспыхнул искрами и потемнел, когда его рассекла длинная темная тень, и снова все утихло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});