Камни его родины - Эдвин Гилберт

Он стал неплохим поваром, но суть не в этом. Нужно умело подготовить гостей, придумать утонченный, забавный ритуал – и тогда они начнут глотать слюнки задолго до того, как попробуют его стряпню.

Теперь почти все гости толпились вокруг него. Подошла и Трой вместе с Раффом, Эбом и Феби Данн.

– Его светлость колдует над салатом, – сказала Трой.

– Его светлость феноменален, – подтвердила Анджела.

Винс развивал бешеную деятельность: его локти и пальцы чертили сложный орнамент над огромной деревянной салатницей, ступкой и пестиком; он все время дегустировал, застывал на месте, потом добавлял то немножко ангостуры, то несколько граммов имбиря.

– Тосканини[48], да и только – сказал Марк Холиен, судья в отставке, бывший сподвижник Рузвельта[49]. Трой познакомилась с ним в Тоунтоне, и его рассказы о ф. Д. Р. восхищали ее не меньше, чем восхищают юнца, только что поступившего в архитектурный колледж, легенды о Фрэнке Ллойде Райте.

Когда сложный ритуал создания салата подошел к концу, Винс включил медную электрическую кастрюлю и принес из кухни приготовленный им кэрри с крабами.

К половине десятого гости вылакали столько спиртного и так проголодались, что, пока он готовил салат, у них сосало под ложечкой и текли слюнки. Винс был уверен, что они объявят его кулинарным гением задолго до того, как поднесут вилки ко рту.

Так оно и вышло: Винс сидел в столовой у камина под портретом Ханны Трой и с удивительно скромным, даже слегка критическим видом ел свой салат, а вокруг раздавались восхищенные возгласы.

– Какая ты счастливица, Трой! – сказала Анджела Лавринг. – Когда я была беременна, моему супругу не приходило в голову избавить меня от стряпни.

– О, с тех пор как я беременна, у Винсента появились совсем новые пристрастия, – ответила Трой.

Это было сказано таким тоном и с таким ударением, что Винс сразу поднял глаза от тарелки и посмотрел на жену. Она скинула туфли и сидела на полу, скрестив ноги и прислонившись к стене, в обществе Марка Холиена, Раффа, Эба и Феби Данн.

В ответ на взгляд Винсента Трой улыбнулась, и он улыбнулся и подмигнул ей, хотя видел, что глаза ее совсем не улыбаются.

А может, это в нем говорит нечистая совесть?

Скорее всего.

Трой ничего не знает. Не может знать.

Но у него пропал аппетит, и он отставил тарелку. Захотелось встать, двигаться. Быть хозяином. Он подходил то к одному гостю, то к другому, заглянул в гостиную, потом вернулся и положил Флойду Милвину вторую порцию салата с кэрри.

Как только опоздавший Рафф вошел с Феби Данн в дом, он почувствовал, что обидел Эба. Достаточно было увидеть его глаза и взволнованное лицо. И жест, которым он взял Феби за руку – словно боялся, что она вот-вот растает. Да, глупо, непростительно глупо было задерживаться в пути и заставлять Эба так долго ждать ее.

– Должно быть, вы ехали через Филадельфию, – буркнул Эб.

– Мы осматривали участок Вертенсонов, – начал было Рафф, но осекся: сейчас не стоит объяснять, что, бродя по участку, он потерял представление о времени. А участок идеальный – всего четыре акра, но высоко расположенный, холмистый, и какой оттуда открывается вид на море! Рафф излазил там каждый уголок, сделал кучу записей и даже отметил колышками, где поставить дом, чтобы он органически слился с местностью. Рафф решил повернуть его углом к морю, фасадом на юг. Потеряв голову от восторга, он ходил и ходил по участку, и Феби не отставала от него, задавая вопросы и сравнивая его ответы с ответами Эба.

Рафф так ничего и не рассказал об этом Эбби. Но, когда они остались одни, заметил:

– Она удивительная девушка. Все понимает с первого слова и подает отличные идеи.

Эб молча уставился на него.

Перед самым обедом Феби, веселая и возбужденная после многочисленных коктейлей, отыскала Раффа, утащила его в холл и крепко поцеловала на глазах у потрясенного Эба.

– Знаете, Эбби, я вдруг сообразила, – сказала она, – что мы с вами встретились только благодаря Раффу Блуму.

– Вот как?.. – Лицо его смягчилось.

– Как вы не понимаете, Эбби, – настаивала она. – Лойс хотела, чтобы я познакомилась с Раффом, а Рафф познакомил меня с вами, а вы... – Откровенно счастливый вздох. – Словом, я вознеслась. Мы оба в раю. Почти.

То есть, перевел про себя Рафф, все хорошо, за исключением того, что Эбби женат.

Все-таки Феби чем-то очень напоминает Трой. Только у нее нет пристрастия к нелепым непристойностям и либеральным словопрениям.

В дверях появились Трой и Винс. Винс остановился.

– Пойдемте на минуту на кухню. Я хочу знать, что и как. Нет, лучше удерем наверх и там поболтаем.

Эб нерешительно взглянул на Феби.

– Я постерегу ее, – сказала Трой.

Рафф стал подниматься по крутой лестнице, пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о балку. Снизу до него донесся голос Феби:

– Трой, нет ли у вас белых искусственных цветов?

– Наверно, есть. А для чего вам?

– Мне пришла в голову чудная идея, – сказала Феби.

Винс привел Раффа и Эбби к себе в кабинет. Когда они посмотрели наброски милвиновского поселка, Винс спросил:

– А как там с церковью, Рафф? Есть какие-нибудь шансы?

– Думаю, что есть. Но как раз теперь... В общем, там произошла неприятность.

– Так, – сказал Винс. Он положил на доску эскизы, выполненные в крупном масштабе. – Знаешь, Рафф, когда дело доходит до строительных комитетов, ты можешь сглазить любой заказ.

Рафф выпил достаточно коктейлей, чтобы не смолчать:

– А не кажется ли тебе, Винс, что пора уже похоронить мое фиаско с ньюхиллской школой?

– Слушай, Рафф...

– Ты хочешь или не хочешь знать, что там произошло?

– Хочу, – сказал Винс.

– Случилось то, что главный жертвователь, человек, который обещал им солидный куш, вдруг заболел несварением желудка и лег в клинику Мэйо. Пока он не выздоровеет и не вернется в Смитсбери, ничего сделать нельзя.

– А что, если в следующий раз мы поедем туда все вместе? – спросил Винс. – Как по-твоему?..

– Нет, – возразил Эб. – Это будет выглядеть слишком уж демонстративно, даже навязчиво.

– Понимаете ли, – настаивал Винс, – я это говорю потому, что Рафф... Кто-нибудь из комитета может стать на дыбы, а если мы все... так сказать, представители разных религий...

Рафф застыл на месте.

– Пожалуй, в рассуждении Винса есть здравое зерно, – сказал Эб.

– Что? – Рафф смерил его взглядом. Нет, лучше промолчать. В Эбби все еще жива сегодняшняя обида, иначе он никогда не сказал бы так.

– Пойми, Рафф... – начал Винс.

Но Раффа прорвало.

– Как вы думаете, кто построил первую синагогу в Америке? Ту, которая в Ньюпорте? Еврей? Нет, черт меня побери, ее построил Питер Харрисон. В тысяча семьсо, шестьдесят третьем году! – Рафф внезапно остыл и расхохотался. – А теперь будет наоборот. Это называется услуга за услугу.

Тем не менее привкус горечи остался. Не исчез он и после обеда. Все то же тайное недовольство друг другом которое с самого основания фирмы то и дело прорывается наружу.

Бывают в жизни такие периоды, когда вдруг проникаешься запоздалой мудростью и начинаешь понимать, что работать нужно за свой страх и риск.

Правда, радужной перспективой постройки дома Вер-тенсонов он обязан фирме, но и эту радость могут омрачить, даже запятнать всякие посторонние соображения, навязанные ему сотрудничеством с Эбби и Винсом. Нет, он не смеет забывать: не будь этого сотрудничества, он не встретился бы с Лойс Вертенсон.

Рафф уныло бродил по старому дому. В укромных уголках сидели пары, которые оживленно беседовали о чем-то своем, кое-кто танцевал, а в гостиной у большого камина стояла совсем круглая и все же миниатюрная Трой. На ней были белые сережки из искусственных цветов, которые перед обедом смастерила Феби Данн. Трой разглагольствовала перед кружком друзей, взывала к общественной совести, развивала свои взгляды, защищала хромых, слепых и убогих, черных и белых, ратовала за них, спорила – словом, демонстрировала высшую школу политической грамотности, доказывая, что родиться с серебряной ложкой во рту еще не значит стать бесчувственной к чужим страданиям.

И как только ей не надоест эта игра!

Рафф снова стал одиноко бродить по комнатам. Поэтому, когда Винс окликнул его из холла, он с благодарностью отозвался, и они вместе с Эбби поднялись наверх в кабинет, чтобы поговорить с Флойдом Милвином. Флойда там не оказалось, и, подождав немного, Винс сказал:

– Должно быть, он захотел еще выпить и спустился вниз. Пойду-ка я притащу его.

Не успел он дойти до двери, как с площадки раздался голос Трой:

– Винсент, я веду на буксире твоего клиента. – Она вошла в комнату вместе с Милвином, который держал в руках стакан виски.

– Отлично! – воскликнул Винс. – Я только что собирался идти за вами, Флойд. Вся фирма в сборе, больных опоздавших не оказалось.