Туристы. О путешествиях во времени. - Анна Белкина

Но эти типы, похоже, не поверили ему.

- Слышь, Геккон! - присвистнул тот, мельтешащий, обращаясь к прямоугольному человеку в чёрном, что высился за спиною Васька. - Нет, ну ты глянь: всё равно - сестра! Всё равно какой-то брат! Ну, сколько можно пытаться водить нас за нос, господин Краузе? - это он уже к Ваську наклонился. - Я же вас специально вызвал, чтобы вы включили мне "брахмаширас"! Не удивляйтесь, сейчас - две тысячи десятый год, век высоких технологий. Ради вас я построил машину времени! А вы мне сестру какую-то пихаете!

- Теплицкий, это другой человек! - вышел вперёд тип в белом халате с неким прибором в руке. - Я же тебе сказал, а ты не слушаешь! Ты никого не слушаешь...

- Цыц! - отказался от наставлений тип по имени Теплицкий. - Мне Иванков бухтел, что Краузе был суперкротом! Он мог, кем угодно прикинуться! И сейчас он нам тут тоже прикидывается! Но я тебя раскусил! - восторжествовал он и снова наклонился к Ваську. - Включай "брахмаширас"! - в сердцах Теплицкий протянул руку, схватился за грязный воротник Васька и встряхнул его, желая вытрясти секрет "ногастой машины".

Васёк взвизгнул и запросился, чтобы Теплицкий отпустил его. Теплицкий швырнул "туриста" на пол и надвинулся на Геккона:

- Геккон, поколоти его, что ли? А то он мне уже плешь проклевал своими сестрами и своими братьями!

Геккону было всё равно, кого колотить, он выпятил кулаки, собираясь посредством их призвать к порядку нерадивого "туриста". Васёк испугался, что здоровяк сейчас проломит ему голову и закрыл лицо руками, заскулил, как трусливый щенок. <Любой группенфюрер СС на его месте поступил бы именно так, и ещё бы разразился горькими слезами в придачу!>.

- Нет! - снова встрял Миркин. - Теплицкий, я же тебе уже сказал, что это - не наш объект! Отпусти его, он всё равно тебе "брахмаширас" не включит!

- М-да? - Теплицкий, наконец-то, прекратил мельтешить, выбросил оборванный воротник Васька и наконец-то задумался. - Стой, Геккон! - остановил он начальника безопасности, отменив распоряжение колотить "объект".

Геккон пожал плечами и опустил кулачищи, Васёк выглянул из-за своих ладоней, глянул затравленным глазом и снова спрятал горемычную голову.

- Ну, просто так выпустить его к другим людям мы не сможем... - вслух рассуждал Теплицкий, обдумывая дальнейшую судьбу Васька. - У нас секретный бункер... Не хватало ещё, чтобы блог написал... Вот что! - Теплицкий обрадовался, потому что придумал. - Геккон, хватай этого моллюска и спихни-ка в подвал! Выпускать его я не стану - обязательно наведёт на нас оп. А мне тут ещё опа не хватало!

- Есть! - Геккон вцепился в плечо Васька, отковырнул его от пола и насильно потащил в коридор, к лифтам.

- Нет! Нет! Не надо... я... Это не я!! - вопил Васёк, но его тут никто не слушал.

- Ну, и зачем ты мальчишку законопатил? - осведомился Миркин, с сожалением глядя вслед влекомому Гекконом Ваську. - Сгноить решил?

- Миркин, тебе что, мало досталось от опа?? - подпрыгнул Теплицкий и едва не столкнул стол. - Понравилось в каталажке, или как??

- Ипохондрик... - вздохнул Миркин, отодвинув компьютерный монитор подальше от края стола. - Да этот пацан даже не знает, что такое - оп! - он постучал пальцем по лбу, показывая Теплицкому, что тот невменяем. - Выпусти его, ради бога!

- Нет! - отказался Теплицкий. - Будет торчать в подвале! А ты, Третий, иди, скажи Геккону, чтобы, как только затолкнёт сопляка в камеру - опять скакал ловить Краузе!

Глава 21.

Страдания Вертера.

Сестра Санька жила... Он сказал: "Недалеко"? Санёк ошибся или наврал, потому что они с Эриком бегали от милиции в Пролетарском районе города, а сестра гнездилась в Калининском, около Калининского рынка. Санёк не хотел вваливаться к сестре в таком виде, в каком сейчас был: раненый, чумазый, вонючий и в розыске. К тому же - приходилось таскать на хвосте полоумного Эрика - неприятная компания, а отставать никак не желает. Васёк не показал Саньку письмо от сестры, где она написала, что на неё временами налетают бандиты. У Санька был противный характер. Узнав о проблемах сестры, он мог ринуться на помощь, не разбирая дороги и действительно, перестрелять всех, кто вздумал бы ему помешать...

Над городом уже сгустились сумерки: они весь день прятались, где придётся: в подвалах, мусорных баках, на пустыре за "Ашаном", бродили среди гаражей... Санёк замотал подбитую руку куском рубашки и надеялся, что рана заживёт как на собаке.

- Нужно вытаскивать пулю! - твердолобо настаивал Эрик, игнорируя просьбы Санька, оставить его в покое. - Или хочешь гангрену схлопотать?? Знаешь, как на фронте от гангрены сыплются??

- Ты чокнутый... - пробормотал Санёк, ощупывая больную руку. - Я уже понял, что ты сбежал из психушки...

Они, два беглеца, тянулись сейчас, скрытые сумерками, прямо через свалку, шагали по неудобному, бугристому бездорожью, по мусорным навалам, шлёпали по раскисшей грязюке. Над их головами висели низкие тёмные облака - наверное, скоро пойдёт дождь, а то и вырвется ливень - вон, уже прилетают из высоты мелкие капли, да и цикады замолчали, забились в траву, перед непогодой. Эрик искал укрытие - что угодно, не обязательно это будет дом. Хоть дыру, хоть нору, хоть куст какой-нибудь - лишь бы не торчать под открытым небом. И тут его внимательный глаз выхватил из сумеречного мрака, из нагромождения отходов, огонёк - дрожащий, неверный, оранжевый огонёк простого костра.

- Туда! - постановил Эрик и железной рукой поволок за собою подбитого пулей Санька.

- Эй, там бомжатник... - предостерёг Санёк, прикинув на ходу, что они вдвоём могут не справиться со "стаей" бродячих элементов. А ведь бомжи только стаями и ходят, и сидят, и спят...

- К чёрту! - буркнул Эрик, вознамерившись узурпировать чужой очаг.

Они почти бежали - вернее, бежал Эрик, рассекая непролазные грязи своими кожаными офицерскими сапогами. Санёк же, спотыкаясь, тащился на буксире, и ноги у него уже промокли и замёрзли.

"Чужой очаг" выглядел так: среди мусорных куч в железной бочке был устроен хороший большой костёр, а вокруг бочки широким кругом расположилась пёстрая орава тех, кто утратил человечье жильё и постепенно расставался и с человечьим обликом. Обряженные в лохмотья, обросшие гривами, они сидели кто на чём: на тулупах, на досках, ящиках, ошмётках... Кто-то из них шумно хлебал из пластмассовой миски растворимый суп.

Как только два незваных чужака вынырнули из свалочного мрака и ворвались в уютный свет их очага - бомжи встрепенулись, ощетинились и вперили в "гостей" звериные свои глаза. Их было много - человек пятнадцать - огромная "стая", которая могла быть даже опаснее, чем стая волков...

Санёк испугался и хотел исчезнуть отсюда, лишь бы бомжи их не убили, да бомжи злы: могут убить. А потом - съесть. Двух человек им надолго хватит... Но Эрик бежать никуда не собирался. Он смело выдвинулся вперёд, спихнув ногою чью-то миску, разлив чью-то кормёжку на чей-то тулуп и бодро заявил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});