КВАЗИ - Сергей Лукьяненко

– Соскоб из высыпаний, скорее. Дай посмотреть.

– Не стоит. – Я несколько раз встряхнул мачете, подставил струям дождя, чтобы смыть кровь. – Чего там смотреть. Отрава.

– Маркину надо передать, – предложил Михаил.

– Я передам, – усмехнулся я.

Михаил вздохнул. Виновато улыбнулся. Посмотрел на мачете в моей руке.

– Пат, – сказал я. – Верно?

Михаил кивнул.

– А где Найд? – спросил я.

Только тут Михаил забеспокоился.

– Как – где? Он был с вами.

– Он убежал спасать тебя. Я думал, что это Найд тебя освободил.

– Нет, я перегрыз стяжки… – рассеянно сказал Михаил. – Разминулись, наверное… Может быть, ты дашь мне ампулу? Для сохранности?

– Нет, – повторил я. И взял мачете поудобнее.

– Давно понял? – спросил Михаил, помедлив мгновение.

– Сразу. Ну что это за задание для главы спецслужбы – схватить экстремиста? Вот если цель была доставить что-то важное, что-то такое, чего никому нельзя доверить…

Михаил кивнул.

Снял свою старую шляпу, комкая в руках, подставил лицо дождю. Пробормотал:

– Голова болит… сильно ты ударил… Денис, мне нужен этот вирус.

– Чтобы всех нас убить? – спросил я.

– Нет, Денис. Власть Представителя не безгранична. Мы все знаем о человеческих опытах, мы знаем, что и в России, и в США, и в Европе создано бактериологическое оружие.

– «Чёрная плесень».

– И она тоже. Общество кваzи кажется тебе единым, но это не так. Мы очень разные. Но сейчас все мы одинаково напуганы. Нас уничтожат, если не будет гарантии ответного удара. Либо к власти придут радикалы и используют восставших как пушечное мясо. Поверь, тоже ничего хорошего.

Я пожал плечами:

– Ничем не могу помочь.

– Денис… – Если бы Михаил мог застонать, он бы застонал. – Я не хочу так. Пойми же меня!

– Понимаю, – сказал я. – Но чего ты хочешь? Чтобы я собственными руками отдал тебе смерть человечества? А если твой Представитель решит нанести упреждающий удар?

– Он не захочет!

– Слова. – Я развёл руками. – Только слова.

– Что мне тебе сказать? – спросил Михаил. – Что? Как доказать, что это единственный выход, единственный шанс избежать миллиардов смертей?

– Я не знаю таких слов, – сказал я. – Слова всегда лгут.

Михаил подумал. Спросил:

– Может быть, про Найда?

– Что именно?

– Я отдал его тебе. Но ты же хочешь знать правду?

– Я её и так знаю, – ответил я. – Это Сашка, мой сын.

– С радостью отдаю его тебе, – сказал Михаил. Голос его не дрогнул. – В обмен на вирус.

– Нет.

Михаил снова посмотрел на мачете в моей руке. Покачал головой.

– Виктория не ожидала. А я…

Он не закончил.

– Попробуй, – сказал я.

Михаил Бедренец был стар, но для кваzи это не слишком-то многое значит. Его рефлексы были быстрее, он был сильнее, выносливее, нечувствительнее к боли.

Мы это оба понимали.

Кваzи сделал шаг в мою сторону – и я отметил, как изменились его движения, стали мягче, плавнее, наполненные сжатым рывком, будто готовая распрямиться пружина. Так двигаются профессиональные бойцы. Он и человеком, наверное, неплохо дрался…

В следующий миг из темноты выскочил Найд и, оскальзываясь в грязи, встал между нами. Разве что руки не растопырил, пытаясь остановить.

Что он слышал из нашего разговора?

– Найд… – прошептал Михаил.

Мальчишка, сжав губы, смотрел то на него, то на меня. Потом негромко сказал:

– Я Сашка…

Михаил ссутулился. Только что это было готовое к смертельной схватке существо, превосходящее человека практически всем.

А теперь – просто одинокий старик, мокнущий под дождём.

Одинокий мёртвый старик.

– Мы не выбирали своей судьбы… – прошептал Михаил.

Повернулся и пошёл к полуоткрытой двери в Замкадье. Потом остановился. Снял пиджак. Порылся в карманах, достал какую-то мелочёвку, рассовал по карманам брюк. Подошёл к Найду – тот отступил было на шаг, но остановился. Михаил набросил ему на плечи свой пиджак, пожевал губами, словно намереваясь что-то сказать – и пошёл обратно к двери.

Я смотрел ему вслед. Потом окликнул:

– Кваzюк!

Он повернулся – и я бросил ему металлическую ампулу.

Первый раз мне удалось его по-настоящему удивить.

Бедренец настолько не ожидал этого, что даже не поймал капсулу, летящую ему в руки. Ему пришлось нагнуться и поднимать её с земли.

– Не обмани нас, Михаил, – сказал я, подходя к Сашке и беря его за плечи. – Пожалуйста. Мы все люди, большие и маленькие, живые и мёртвые.

Михаил прикрыл глаза. Кивнул.

И скрылся в узкой щели дверей.

– Я закрою дверь и пойдём к машине, – сказал я. – На тебе сухой нитки нет.

– На тебе тоже, – заметил Сашка.

– Наблюдательный, весь в меня, – сказал я и пошёл крутить лебёдку.

Мне показалось, что Сашка хочет что-то спросить.

Но он промолчал.

Поэтому спросил я:

– Как она тебя схватила?

– Позвонила и сказала, что вы с Михаилом – её заложники. Я вышел, сел на метро, приехал на станцию «Крылатское»…

Всё очень банально.

Я подумал, что никогда не стану уточнять время, когда Виктория выманила его к себе. Потому что если окажется, что Виктория вначале позвонила мне, а уже потом – Сашке, я буду считать себя идиотом до конца жизни.

Когда мы вошли в магазинчик – мокрые и грязные, молодой продавец вытаращил глаза, вскочил и выхватил из-под прилавка здоровенный тесак. Согласен, принять нас за восставших было немудрено. Тем более что, судя по сладковатому запаху в помещении, продавец либо был индусом, совершавшим воскурения Кришне, либо баловался анашой.

– Есть ли у тебя, друг мой, сухая и чистая одежда на мужчину тридцати с небольшим лет и мальчика одиннадцати? – спросил я.

Продавец спрятал тесак и ответил:

– То есть для вас? Ну так осмотритесь, друзья мои. Что из богатств моей скромной лавки послужит вам одеждой?

Я скептически осмотрел полки с консервными банками, картонными коробками и бытовой химией.

– В том углу зала есть полотенца, – сообщил остроумный юноша. – А я, если хотите, налью вам горячего чая. Мне кажется, не помешает.

Уже удаляясь в подсобку, он крикнул:

– Да, где-то рядом с полотенцами есть носки. Дрянь, синтетика, но сухие. Когда вымокнешь – сухие носки самое главное!

– Вытрись насухо и выжми одежду, – велел я Сашке, бросая ему полотенце. – И смени носки.

А сам, оставляя мокрые следы на полу, двинулся в подсобку. Парень заваривал чай в кружках, опустив в обе по два пакетика. Ещё на столе стояла початая бутылка дешёвого коньяка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});