«Если», 2001 № 03 - Журнал «Если»

Д.Трускиновская: Происходит, по-моему, довольно забавная вещь: поворот не только нас, писателей, а вообще всего общества к истории. Наконец-то мы сообразили, что пора осознать себя и страну, в которой мы живем, в историческом аспекте. Потому что эта бедная страна умудрилась — сколько там, 73 года и восемь месяцев? — прожить без истории. Ее история начиналась с XVII века. И теперь наша собственная история для нас менее знакома, чем история какой-нибудь неизвестной планеты в дальнем космосе. Может быть, в том и заключается интерес фантастов к истории, что она заменила какие-то выдуманные, несуразные миры. Мы «летали в космос» не от хорошей жизни: это было единственное, куда нам позволяли улететь. Теперь у нас можно делать все — и на нашем материале.

С.Кизюков: Тяготение литераторов к историческому антуражу: существует ли оно вообще? Считать ли таковым создание бесконечных сериалов о гоблинах и хоббитах, живущих в эпоху, напоминающую популяризованное средневековье? Сразу возникает вопрос — почему избирается средневековая модель, а не, скажем, античность или какая-нибудь догосударственная эпоха? Ответ, на мой взгляд, кроется в том, что именно реальное Средневековье сегодня менее всего знакомо среднему читателю. То есть мы имеем набор полезных мифологем: сожжение ведьм и еретиков, магия, паломники, непредсказуемость пространства и т. п. Иными словами, на вольное обращение с реликтами и артефактами средних веков отсутствует общественное табу. И именно поэтому над ним издеваются, как хотят.

Д.Трускиновская: Нет, такая тяга существует. Давайте вспомним всплеск интереса массового читателя к истории в начале 90-х или чуть раньше. Публиковали воспоминания тех, кто пережил 37-й год, литературу о лагерях, о том, что было после лагерей, то есть была своего рода литературная мода. Читали это поголовно все! Трудно было найти человека, который не знал бы, например, «Крутого маршрута». Тогда вся эта литература была успешно опубликована. Кому нужен 37-й год, может пойти в библиотеку. Тот всплеск возник, понятно, из истории нашего государства, из исторического казуса, случившегося в начале 90-х. Заранее никто не мог и подумать, что вокруг 37-го года поднимется такая литературная буча. По этому примеру видно: когда-нибудь вокруг другой исторической темы или периода может возникнуть не меньший интерес. Все это не зависит от нас вами, а диктуется объективными причинами.

Г.Елисеев: Тогда был Советский Союз — магическая цивилизация.

Д.Трускиновская: Мы живем в стране, которая постоянно преподносит сюрпризы. Могут возникнуть другие исторически оправданные объективные обстоятельства, которые вызовут не меньший интерес к истории.

С.Кизюков: Вероятность такого поворота близка к нулю.

Д.Трускиновская: Я так не думаю.

О.Елисеева: Насчет литературы о лагерях. Это был интерес к почти еще не истории. Все это пережило буквально одно поколение до нас. Еще раны дымились, еще историческая память была близка. Если такой всплеск интереса повторится, а я это допускаю, то только к очень близкому историческому этапу. Массовый читатель не любит интересоваться тем, что с ним не происходило, что ему не близко.

Д.Володихин: Мне не раз приходилось слышать упреки в адрес фантастов, пишущих на исторические темы: здесь переврали, там тоже переврали… Отвечают обыкновенно так: «Ну и что с того? Фантастика же. Имеем право искажать реальность, как потребуется для сюжета»… С вашей точки зрения, насколько важна точность, выверенность исторических деталей в фантастическом тексте?

B.Гончаров: Дмитрий уже говорил, например, о Мартьянове. Хороший пример. Я уважаю этого автора и с интересом прочитал «Вестники времен», но нельзя же работать на столь непрофессиональном уровне! В качестве основы откровенно выбрана книга И.В.Можейко «1185 год». Прекрасная книга, только зачем топтаться на следах великих? А чисто техническая информация о бомбардировщике Ю-87 вообще взята из какой-то компьютерной игры-леталки и не соответствует действительности. Меня как военного историка это очень сильно покоробило. Давайте же, описывая историю, соблюдать фактологическую достоверность!

C.Кизюков: Не так уж это необходимо. Фон фэнтезийных произведений ничем не отличается от фона научной фантастики. Он не носит исторического характера. Ни научная фантастика, ни «литературное произведение на историческом материале» особо не отличаются. Оба типа повествования используют антураж только с точки зрения «устройства декораций». И более того — с точки зрения так называемого среднего читателя они оба одинаково фантастичны. Разве что исторический антураж как бы апеллирует к «объективной реальности». А НФ в чистом виде этого не делает. Только и всего. Но для массового сознания Цезарь, переходящий Рубикон, не менее фантастичен, чем астронавт межзвездной империи с бластером в руках. Призывать писателя следовать исторической правде, изучать источники не имеет смысла. Читатель точности не оценит.

Д.Трускиновская: Когда пишешь что-нибудь историческое, сидишь с калькулятором и вычисляешь, сколько километров проходит герой в день, сколько времени у него на то, другое, третье уйдет. А историк меньше думает о том, что живой человек идет, натирая ноги. Историк интересуется картиной в целом. Героя в историческом произведении нельзя создать вне тщательно выверенных деталей. Он не может жить в безвоздушном пространстве.

А.Громов: Отсюда и возникают «стремительные домкраты», имеющие место быть в исторической фантастике. Их чудовищное количество. Какие допустимы, а какие нет? Я полагаю, что фантаст, особенно если он пишет какую-нибудь альтернативку, вполне может заявить, например, что Наполеон взял не Москву, а Аддис-Абебу. Или что Наполеон был женщиной. Но если он при этом носил кринолин, а это никак не оговорено в тексте, получается «стремительный домкрат». Пушкин, поживи он подольше, может быть, написал бы «Войну и мир» вместо Толстого. Может быть, он написал бы ее, лежа на бильярде. Но если при этом его пятка находилась в лузе — «стремительный домкрат». Не было луз у тогдашних бильярдов! К чему веду: по здравой логике, все исторические несообразности должны быть обусловлены. Реально это не получалось, не получается и не получится ни у кого. Даже если профессиональный историк захочет написать историческую фантастику. Ну не бывает такого. Непременно что-нибудь упустишь. Примеров — море. У Гюго сорвавшаяся с привязи карронада ездит по палубе и давит людей, хотя карронада по определению лишена колес. Несмотря на то, что подобные «домкраты» будут пропущены сотней читателей, сто первый ядовито расхохочется. Если, конечно, перед ним не окажется очень талантливый текст, где даже «домкратов» не замечаешь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});