Пока бьётся сердце - Дженнифер Хартманн

забираю свою сумочку, собираясь последовать их примеру, когда вспоминаю, что хотела принести домой два пуппучино для Джуд и Пенни. По сути, это стаканчик со взбитыми сливками.

Ну и кто тут сильный и независимый?

Я смеюсь над нелепостью таскать домой в сумочке стаканчики со взбитыми сливками для своих собак и легкой походкой направляюсь к стойке. Делаю заказ, а затем отхожу в сторону и жду. За спиной звякает дверной колокольчик. Забрав два стаканчика, я проверяю, чтобы крышки были плотно закрыты, затем разворачиваюсь и натыкаюсь на твердое тело.

– Ох! Мне очень жаль.

– Черт. Извините.

Этот голос.

Мы оба поднимаем глаза, встречаемся взглядами, и я замираю.

Затем я роняю одно из двух пуппуччино, разбрызгивая взбитые сливки по ботинку. Понимаю, что надо бы наклониться и убрать беспорядок, но, кажется, я не в состоянии даже взгляда отвести от Дина, а шевелиться – вообще за гранью возможного.

У Дина на лице написано удивление, легкий шок и дикое смущение.

– Ты что-то уронила.

Я моргаю, очень медленно осознавая его слова. Когда они наконец доходят до мозга, я не могу сдержать легкую улыбку, которая становится еще шире от улыбки Дина.

– Разве? – выдавливаю я, чувствуя странную смесь неверия, благоговения, замешательства и радости при виде близкого человека.

– Судя по моей штанине, именно так.

Я опускаю взгляд и краснею от смущения. Все его джинсы в сливках. Когда я снова смотрю Дину в глаза, веселье вмиг улетучивается, и никто из нас не спешит что-либо предпринять.

– Ты потрясающе выглядишь, Кора, – выдыхает он, его взгляд скользит по моей похорошевшей фигуре, коротким волосам и останавливается на сияющих глазах. – Я тебя даже не узнал, когда вошел.

Я несколько застенчиво наклоняю голову.

– Ты просто не привык видеть меня не в спортивных штанах, – шучу я.

Дин продолжает изучать меня с ног до головы, но в его взгляде нет ничего вызывающего или похотливого – он словно запоминает меня, впитывает мой образ. Наслаждается новой мной, по кусочкам собранной воедино.

– Не в этом дело.

Мы оба знаем, что не в этом.

Я сглатываю, пытаясь подобрать слова, которые так отчаянно хотела сказать ему в течение долгих восьми месяцев. Но теперь, когда он рядом, я вдруг словно язык проглотила. Наши взгляды снова встречаются, и я прикусываю губу.

– Ты тоже хорошо выглядишь.

И это правда. Он действительно хорошо выглядит. На нем накрахмаленная черная рубашка поверх белой футболки с изображением музыкальной группы и темные джинсы. Волосы растрепаны и слегка длинноваты, а подбородок покрыт тенью короткой щетины. А его глаза кажутся еще голубее… это вообще возможно?

Он молчит, и я прокашливаюсь, пытаясь произнести еще что-нибудь.

– Что тебя привело обратно в наш город?

Дин, кажется, наконец-то очнулся от своих грез наяву, и чешет затылок, переминаясь с ноги на ногу.

– Я навещал свою маму. А еще своего приятеля, Рида… он хотел со мной о чем-то поговорить, так что я сейчас направляюсь на встречу с ним.

Меня бесит, что я хотела услышать простой ответ… Ты.

Я запускаю пальцы в свои волосы, откидывая их на противоположную сторону.

У меня такое чувство, что я знаю, о чем Рид хочет с ним поговорить, но это не мое дело, поэтому я просто киваю и стою в неловком молчании. Кажется, у меня закончились слова.

– Я хотел тебя увидеть, Кора. – Дин сжимает губы, и его щека слегка подрагивает. Он тихо выдыхает. – Очень. Просто я… Я не знал, захочешь ли ты меня видеть, и не хотел разрушать твою жизнь. Мне не хотелось врываться, разбередить твои раны и снова уйти. Мне казалось, что легче сохранять дистанцию.

– Понимаю, – быстро киваю я, выдавив вежливую улыбку, в то время как стискиваю в руке уцелевший стаканчик пупуччино. Рукав свитера немного задирается, привлекая внимание Дина, и он смотрит на маленькую татуировку вдоль моего запястья. Я не пропускаю, как при виде рисунка он резко втягивает носом воздух. Протягиваю к нему руку, с гордостью демонстрируя свое произведение искусства.

– Тебе нравится?

Дин, кажется, на мгновение уносится куда-то далеко, и я задаюсь вопросом, не то ли это место, куда я сама временами переношусь. Он прокашливается и кивает.

– Ага. Очень нравится.

Уверена, что он хочет к ней прикоснуться. Хочет протянуть руку и прижать большой палец к чувствительной внутренней стороне моего запястья, обвести маленький рисунок, посылая мурашки по спине. Я вижу это в его глазах. Но он перебарывает искушение и вместо этого засовывает руки в карманы.

– Что ж, не буду тебя задерживать. Уверена, что ты в городе ненадолго, – выпаливаю я.

Это были буквально последние слова, которые мне хотелось сказать, но они просто вырвались.

Судя по тому, как напряглась его челюсть и изменился взгляд, думаю, что Дин тоже хотел услышать совсем не это.

– Точно, – отвечает он, опуская голову и ероша одной рукой свои темные волосы. – Мне нужно идти.

– Хорошо. – Я прикусываю губу, удерживаясь от очередных лживых слов.

Он натянуто улыбается.

– Это был приятный сюрприз. Ты правда замечательно выглядишь.

– Ты тоже.

Это на нас не похоже. Обычно мы выше примитивной беседы и поверхностных тем.

Проклятье.

Но потом он движется к выходу, в заляпанных сливками джинсах и с глазами, полными сожаления об упущенной возможности. Я же словно приросла к полу, только и способная, что смотреть Дину вслед. Я чувствую себя беспомощной. Запутавшейся. И раздираемой противоречивыми чувствами.

Дин оглядывается на меня через плечо, прежде чем выйти за дверь. Столько невысказанных слов в этом единственном, пронзительном взгляде. Но он краток. Мгновение ока, и все исчезло, однако мое сердце словно крепко сжали в кулак.

Я тяжело вздыхаю и наклоняюсь, чтобы поднять упавший стаканчик, тянусь за салфеткой и вытираю сливки с плитки. Затем выбрасываю все в мусорное ведро возле двери, наблюдая, как Дин неторопливо идет по тротуару и лишь на секунду останавливается. Он колеблется, мнет ладонью затылок, уставившись на свои ботинки. А затем идет дальше.

Я закрываю глаза.

Делаю глубокий вдох. И говорю себе: Да к черту все!

Я заставляю ноги бежать к двери, а затем трусцой по оживленной улице. А за мной развеваются мои волосы и отброшенные мною запреты и сомнения.

– Дин!

Он останавливается как вкопанный, оборачивается и медленно растягивает губы в ухмылке, наблюдая, как я бегу к нему. К его удивлению примешивается явное облегчение.

Я медленно останавливаюсь перед ним, откидываю волосы с лица и тихонько смеюсь.

– Мы можем снова повторить?

– Пожалуйста, – усмехается он, уперев руки в бока, его глаза сверкают в лучах осеннего солнца.

– Мне