Банкир дьявола - Кристофер Райх

Фицджеральд придирчиво пробежал глазами последние несколько имен. Одно из них привлекло его внимание. Сняв телефонную трубку, он набрал номер Блейка Годси, который и выполнял в их ведомстве всю тяжелую работу, выискивая информацию относительно интересующих Майка людей.

— Шарис Клэр М., — произнес Фицджеральд. — Какого черта у нас делает эта лягушатница, числящаяся за Оуэном Гленденнингом?

— Это его возлюбленная, — разъяснил Годси. — Не догадался, Фиц?

— А что приключилось с миссис Гленденнинг?

— Развод. Насколько я понял, без лишнего шума. Это первый выход Глена в свет с новой подружкой.

— И что нам о ней известно?

— Сотрудница ВОЗ не слишком высокого ранга. Работает в Женеве. Этакая благодетельница человечества. Директор программы медикаментозной помощи. Не беспокойся, Фиц. Я ее проверял. За ней нет ничего такого. Ах да, есть одна неприятная вещь… В общем, она больна. Рак.

— Рак? — Фицджеральд откинулся в кресле и принялся смотреть, как потолочный вентилятор медленно кружится у него над головой. В свое время он заслужил репутацию первоклассной ищейки, работая в убойном отделе в девятом полицейском участке Бостона. Подозрительность навсегда осталась при нем, как хромота у тех, кто в детстве перенес полиомиелит. — И в какой стадии?

— Этого я сказать не могу. Адмирал Гленденнинг специально предупредил меня, что она проходит курс химиотерапии. — Годси зачитал названия лекарств. — Старик не хотел, чтобы возникли какие-либо недоразумения. Думаю, он присутствовал на том приеме, когда миссис Херш… ну, в общем, когда с ней случилась неприятность.

— Да уж… — Фицджеральд твердо знал, что этой «неприятности», случившейся с миссис Херш, не забудет никогда.

Собственно, эта миссис Херш являлась не кем иным, как миссис Сидни М. Херш, женой президента компании «Херш индастриз», самого крупного спонсора Республиканской партии. Три месяца назад супруги Херш были гостями президента на парадном обеде, который давали в честь израильского премьер-министра. Миссис Херш тоже лечилась от рака. Неходжкинская лимфома, третья стадия, как потом выяснилось. Но мистер Херш забыл сообщить в Секретную службу о ее болезни. Когда она проходила через дверь в Голубую комнату, где были сервированы коктейли и легкая закуска перед предстоящим обедом, сработал один из спрятанных в самых посещаемых местах Белого дома счетчиков Гейгера, среагировавший на радиоактивные изотопы, содержащиеся в лекарствах, вводимых ей в кровь. Суматоха поднялась жуткая. Завыла сигнализация, замигали лампы, со всех сторон к ней бросились агенты в штатском. Естественно, один из них, совсем зеленый паренек, немного перестарался и опрокинул несчастную миссис Херш на пол — это притом, что ростом-то она была всего метр с половиной и весом не больше сорока килограммов, — словом, накинулся на бедняжку так, будто та была манекеном для отработки приемов, применяемых в американском футболе, а он игроком команды Огайского университета. А хуже всего было то, что при падении с нее слетел парик. Первое, что она увидела, встав на ноги, — это отражение в зеркале своего голого черепа и около полусотни гостей, глядящих на нее в немом ужасе. Мало того что ее приняли за источающую радиацию террористку, так эта террористка с атомной бомбой за пазухой к тому же оказалась еще и совсем лысой. Вот так-то. Прощайте, мистер и миссис Херш. Прощайте, грядущие пожертвования в фонд Республиканской партии.

— Достань телефонный номер ее онколога, — сказал Фицджеральд. — Позвони ему и все проверь. В остальном никаких возражений против нее не имеется. Кто завтра стоит на дверях?

— Каппеллетти и Маллой.

— Я с ними на всякий случай переговорю, чтобы ненароком не поставить мисс Шарис в неловкое положение.

— Конечно, Фиц.

Однако мысленно Майк Фицджеральд решил встретить мисс Шарис лично. У него был девиз, которым он успешно руководствовался как в убойном отделе, так и после, на протяжении более чем двадцатилетней работы в Секретной службе. Ничего не принимай на веру.

— Ну ладно, пошли дальше, — сказал он, уже мечтая о картофеле фри с горчицей и стаканчике виски. — А что мы знаем об этом лос-анджелесском адвокате Амире, или как его там? Кажется, он якшается с очень подозрительными типами…

56

В конце концов все всегда сводится к деньгам, думал Чапел. Если члены «Хиджры» пользовались какой-то берлогой на территории Соединенных Штатов, им требовалось каким-то образом финансировать свою тайную деятельность. Например, заплатить за квартиру, купить автомобиль, подключить телефон, пользоваться коммунальными услугами, то есть оплачивать водопровод, газ, электроснабжение. Каждый платеж требует идентификации личности, кредитной истории, банковских счетов, депозитов. Габриэль планировал свой акт возмездия в течение двадцати лет. Он не затеял бы операцию в Америке, не имея там своего человека. А стало быть, не мог не наследить.

Следуй за деньгами — и найдешь человека. Все просто, и все совсем не просто.

Чапел вставил кредитную карточку в таксофон рядом с расположенным в хвосте самолета туалетом и набрал телефон одного хорошо ему знакомого старшего аналитика в Управлении по борьбе с финансовыми преступлениями. Раздались один за другим пять звонков, и наконец усталый голос ответил:

— Фридман слушает.

— Бобби, это Адам. Послушай меня одну секунду и не говори ни слова. Вся эта история сплошная подстава. Марк Габриэль, на которого мы охотились в Париже, влез в главный компьютер Банка Хантса и там неслабо напакостил. Разместил поддельный счет. Якобы мой. Возьми у Оглторпа записи за прошедший месяц. Просмотри бал…

— Уже все сделал, — прервал его Фридман. — Ты — и «Хиджра»? От этого предположения пованивало с самого начала. Старик, у тебя элементарно не было времени в такое вляпаться. Ты ведь вкалываешь двадцать четыре часа в сутки все семь дней в неделю. Я уже позвонил Глену и сообщил о доказательствах того, что банковская компьютерная система была взломана.

— Что? Что ты сделал? — переспросил Чапел и скривил рот.

— Это же я дал ему ту, первую, как потом оказалось — липовую, информацию. Прошу прощения, Адам. Я тогда сам был просто оглушен. Знаю, надо было выждать, все как следует перепроверить, но, понимаешь, погорячился. Бывает, сам знаешь.

Да уж, безмолвно подтвердил Чапел. Он и вправду знал, как такое бывает.

— Теперь-то Глен и сам начал понимать, едет сюда на встречу со всеми сотрудниками, — продолжал Фридман. — И я решил, что раз именно меня угораздило навлечь несчастья на твою голову, так именно мне и следует отвести от тебя все подозрения.

— Так, значит, адмирал Гленденнинг в курсе?

— Ага. Очень взволновался, когда все выяснилось. Кстати, надо отдать должное: мне он признался, что на самом деле никогда и не верил, что ты крот. Тебе повезло, что такой человек, как он, готов за тебя драться.

— Ты ошибся, так ему и скажи.

— Что сказать?

— Скажи ему, что ты ошибся, Бобби. Скажи, что я и вправду продался.

— О чем ты? Я ведь никогда не ошибаюсь. Это меня и подвело. Мне показалось, что…

— Заткнись, Бобби!

Стюардесса опасливо покосилась на Чапела и знаками стала призывать его вести себя потише, чтобы не пугать других пассажиров. Отвернувшись от нее, Чапел продолжил:

— Когда адмирал должен к вам приехать?

— Прямо сейчас. Собственно, он уже опаздывает на пять минут. Что происходит, Адам? Какого черта?

Чапел прикинул, насколько можно довериться Фридману.

«Вызвал полицию и сорвал слежку за Талилом вовсе не Леклерк, — успела шепнуть ему Сара в Казармах Мортье, — и не генерал Гадбуа».

«Откуда ты знаешь?»

«Знаю. Это был тот же самый человек, который сделал так, чтобы спецназ не поспел вовремя на „рынок контрабандистов“. Тот же самый, кто приказал Фрэнку Неффу тебя арестовать. Тот, кто велел Гадбуа продержать тебя под замком до понедельника. Тот, кто думает, что я умерла».

Прошло несколько часов, а Чапел все еще раздумывал над ее предположением. Ее доказательства носили слишком уж косвенный характер и казались ему чересчур экстремальными.

— Сделай мне такое одолжение, — попросил он Фридмана. — Когда Гленденнинг с тобой встретится, скажи ему это, пожалуйста, и побыстрее.

— Слушай, Адам, ты меня, пожалуй, немного тревожишь.

— Просто сделай, как я сказал, Бобби. Ты у своего компьютера?

— Да.

— Подсоединись к серверу Службы иммиграции и натурализации.

Прошла какая-то секунда, и голос Фридмана произнес:

— Готово.

Чапел зачитал номер паспорта Габриэля, которым тот пользовался под именем Клода Франсуа, чтобы открыть счет в банке «Дойче интернационал», а затем для недавнего полета в Парагвай, и попросил проверить, не приезжал ли за последние пять лет этот Франсуа в Соединенные Штаты.