Двойник. Арка 2. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Нет! — безумным голосо закричала я, бросаясь назад, к обломкам браслета! Я отказывалась верить в то, что Алрей ушёл вот так, что я о стольком не успела его спросить, что он…

— Мари, здесь сейчас всё обвалится. Уходим, — ласково, но твёрдо сказала Маттика, увлекая меня.

— Наконец-то, — прорычал сзади Кичандаш, отпуская контроль и выпрыгивая из склепа последним. В следующий момент он гневно посмотрел на меня и сказал:

— Негодная девчонка. Третий раз из-за тебя кровь проливаю! — он указал на истыканную ножом левую ладонь, на которой не хватало двух пальцев, — да ты мне по гроб жизни должна теперь!

Не в силах больше сдерживать эмоции, я бросилась к нему на грудь и разрыдалась. Его куртка пахла торфяным болотом, и я плакала, плакала, плакала, не в силах остановиться.

— Ну, ну, маленькая, — невероятно ласково сказал он, поглаживая меня здоровой рукой по плечу, — всё хорошо. Вы молодцы, вы справились, вы смогли. Не сердись на меня, старого, нервного, больного ящера. Я же понимаю, что вы для всех нас…

— А Дэмиен где? — разрезал пространство чей-то пронзительный голос. Проклятье, я забыла! Оторвавшись от Кичандаша, я бросилась к уже знакомой тёмной эльфийке и схватила её за руки.

— Слушай, — прохрипела я, — он просил передать, чтобы ты нашла его мысленно. И сделала то, что делала на островах Тигрового глаза. Сейчас он заперт внизу, но так он сможет принять обличье водного голема и выбраться. Но он сказал, что ему нужна твоя помощь!

— Поняла! Спасибо! — выдохнула Миарили, отбегая в сторону, садясь на землю и хватая себя за виски.

Я же без сил упала на колени. Но меня тут же подхватили и помогли подняться на ноги.

— Мари, ты должна пойти, — мягко сказал кто-то. Подняв глаза, я увидела, что это Фрайсаш, — подводят итог вашей работы. Все мастера уже там, ты тоже должна пойти…

И я покорно последовала за сильной чешуйчатой ладонью, которая вела меня куда-то. Когда мы пришли, то увидели, что Ринианда уже привели в чувство, и он сидит, опираясь на бочку с питьевой водой. Ректор сидел рядом с ним в позе лотоса, разве что руки держал более вольно. А по центру стоял советник Эстебан и, держа в руках какой-то прибор, вероятно, артефакт, выжидательно смотрел на меня. Советники Ильрик и Амели сидели позади него.

— Итак, — важно начал Эстебан, когда все сели и стали слушать его, — был завершён важнейший ритуал. И результатами мы очень довольны. Как вы знаете, один заряженный обелиск способен удержать защиту целый год. Два — пять лет. Три — десять лет, и четыре — двадцать пять лет. Кстати, о защите, — он выставил свой магический градусник вперёд, и все увидели тонкий столп радужного пламени, который устремлялся ввысь, — почтенный дракон уже улетел посмотреть, как эта защита появится и как она будет работать.

— Но ближе к делу. Для расчёта точного срока нам нужно знать, с какой скоростью расходуется энергия из Обелисков. Если обелиск будет один, за год он израсходует весь свой заряд. Если два — то за год они будут тратить двадцать процентов своей энергии. Три обелиска в год будут отдавать по десять процентов энергии, а четыре — всего по четыре процента в год.

— А теперь результаты. Обелиск земли, — он снова взялся за свой градусник и, взяв его двумя руками, закрыл глаза и прислушался, — заряжен на 81 %. Обелиск воды — на 91 %. Обелиск огня на 96 %. И обелиск воздуха на все 100 %. Мастерская работа, — отметил он, — что же это нам даёт? Целых двадцать лет Обелиски будут отдавать по четыре процента энергии. Затем Обелиск земли разрядится, и оставшиеся три продержатся ещё один год. И потом — ещё два-три месяца продержатся последние два Обелиска. Ну а сам Обелиск воздуха не продержится и месяца. Так что в нашем активе — гарантированно двадцать лет.

— Потрясающая работа, — сказал Ильрик, — король будет в восторге. Я немедленно извещу его об этом.

— Миариали, — я обратилась к эльфийке, которая сидела десяти шагах от меня, — что там с Дэмиеном? Он выбирается?

— Я… — дрожащим голосом сказал Миа, — я не могу его найти…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 9.9

Глава 9. Цена самоубийства.

Я честно держал ледяную защиту, слушая, как бьются сверху камни. И откуда только силы? Всё-таки страх смерти — сильная вещь. Казалось бы, только что отдал всю магию — и всё же снова могу творить чары. С другой стороны, сотворить ледяную защиту требовалось всего один раз, дальше же — только поддерживать. И сейчас я мог лишь гадать, что происходит наверху. Выбрались ли уже Мари, Ринианд и ректор Нейетти? Всё ли с ними в порядке? Передала ли Мари мою просьбу Миа? Ищет ли она меня при помощи своих способностей? И не станет ли толща камней для неё препятствием…

И в этот момент меня охватило уныние. Для чего мне возвращаться? Я всё равно должен умереть, так какая разница — где и когда? Если я выживу сейчас — как мне потом объясняться с остальными по поводу моих дальнейших действий? Как мне смотреть в глаза Миа, когда я скажу ей о том, что должен умереть в храме Аорташа?

Уныние расползалось по телу всё сильнее. И всё меньше было желание бороться дальше. Не было смысла. Я был измучен, я устал страдать, устал преодолевать испытание за испытанием, устал разрываться на части. Наверное, это и есть мой предел… И теперь меня ждёт лишь бесконечное падение. И пусть… сил бороться больше нет. Не хочется больше узнавать о чужих мрачных тайнах, не хочется больше быть объектом для чужих манипуляций, хватит лжи, хватит недомолвок и утаиваний… Пусть всё кончится здесь и сейчас…

Ледяная защита надо мной треснула. Трещина побежала по поверхности защитной скорлупы. А, между тем, сверху падали камни. Ещё и ещё. И вот, наконец, защита треснула. Рядом со мной упал камень, потом ещё и ещё. Валуны сыпались, больно ударяя по рукам и ногам, несколько секунд — и меня опрокинуло на спину, а левую руку придавило массивным камнем. На глаза навернулись слёзы — кажется, её раздробило. И в последний момент я помню лишь то, как мне точно в сердце летит сталактит. Я закрыл глаза, молясь о том, чтобы всё это кончилось, и в следующий момент вспышка…

* * *

Я обнаружил себя висящим в странном месте. Казалось, вокруг меня было бесконечное количество огней, преимущественно синих и фиолетовых. Больше всего это походило на какое-то виртуальное пространство. Я осмотрел себя… моё тело ни капли не изменилось, как и одежда. Ощупав себя, я пришёл к выводу, что даже являюсь плотным, хотя и повис в воздухе, ибо никакой опоры надо мной не было. Однако в этот момент раздался печальный голос, которого я уже не слышал очень давно…

— Ах, Дэмиен! Как же обидно ты проиграл! Тебе оставалось совсем чуть-чуть до победы!

Обернувшись на этот голос, я увидел того, кого больше не надеялся увидеть в этой жизни… В нескольких шагах от меня в воздухе парил синий демон Флексорт… мой хранитель.

— Ты пришёл забрать меня? — спросил я, — почему же ты говоришь о том, что я проиграл? Я бы всё равно умер.

— Ах, да нет же, — воскликнул Флексорт, — это всё было проверкой, понимаешь? Проверкой на твоё право владеть такой могущественной магией воды! Ты спас Фрайсаша ценой огромных усилий! С тебя потребовали цену — и ты согласился её уплатить. Ты справился с Обелисками. Тебе намекнули на то, что жизнь свою ты можешь выкупить в обмен на чужую — и ты отказался воспользоваться этим правом. Для победы тебе оставалась такая малость! Всего лишь выжить… И в этот момент ты опускаешь руки и перестаёшь бороться! Ты понимаешь, что ты не просто проиграл в шаге от финиша! Цена твоего поражения слишком высока. Фактически — ты покончил жизнь самоубийством! Ты же знаешь, какие за это бывают последствия?

— Прости меня, мой подопечный, — рядом с Флексортом появился белоснежный таисиан с красными глазами, — коль скоро я взял твою душу на попечение — то я и получал приказы о том, какими должны быть твои испытания. Знал бы ты, как мне было тяжело приказывать тебе отдать свою жизнь после того, как ты совершил немыслимое врачебное чудо для этого мира. Ты спас моё дитя от верной смерти, проявив кротость и смирение. Я наблюдал за тобой и гордился тобой… а потом ко мне пришли и вынудили создать такую ситуацию. Я же тебе уже говорил, мой маленький подопечный, что в потустороннем мире я не самый главный… далеко не самый главный.