Неистинная - Анна Шнайдер

рот даже маэстро.

— Это будет бум, — выдохнул Дерек, глядя на сцену. — Вот увидите, Говард! Только я считаю, что нам нужна реклама в «Золотом орле».

— Попозже дадим, пожалуй… — пробормотал Родерик и кивнул каким-то своим мыслям. — Хотя и без неё билеты раскупят. Айрин, на сцену. Сегодня пройдёмся по тексту, песни оставим на следующий раз. Да, Дерек?

— Согласен.

В разгар репетиции — как раз когда я пылко объясняла герою маэстро, что хочу отправиться с ним в плавание, чтобы найти своего пропавшего жениха, — двери зала неожиданно распахнулись. Я бы и внимания на это не обратила — мало ли, кто там вошёл, может, техники, световик или художники, — но по помещению прокатился настолько слаженный вздох, что мы с Говардом машинально посмотрели в сторону дверей.

По проходу шёл Арчибальд. В форме главы охранителей, с уставшим, но спокойным лицом и лёгкой улыбкой на губах. Кивал на приветствия, не отрывая взгляда от сцены…

Я покачнулась, попытавшись соскочить вниз, но в этот момент маэстро вцепился в мою руку, настолько сильно сжав ладонь, что я моментально опомнилась, сообразив, где вообще нахожусь и какое количество людей станут свидетелями моих чувств к принцу.

— Добрый день, ваше высочество, — произнёс Говард, слегка поклонившись. — Желаете посмотреть репетицию?

— Пожалуй, — кивнул Арчибальд, глядя при этом на меня с таким лукавством, что у меня задрожали губы, растягиваясь в ответной улыбке. — Надеюсь, я вам не помешаю.

— Конечно, нет. Располагайтесь, ваше высочество. Айрин! — Я, быстро моргнув, перевела взгляд на маэстро. Говард понимающе хмыкнул. — Продолжаем.

— М-м-м… — Я задумалась, припоминая дальнейший текст. — Капитан, я осознаю, насколько странной может показаться моя просьба, но я нахожусь в отчаянии…

Маэстро не зря пять лет меня воспитывал — через несколько минут я почти забыла о присутствии Арчибальда, погрузившись в перипетии отношений главной героини и капитана торгового судна. Мне повезло: сегодня мы прогоняли начало пьесы, где никаких физических контактов между героями не было, одни сплошные диалоги. Порой и я, и Говард всё же заглядывали в сценарий — мы до сих пор ещё не всё помнили наизусть, — маэстро один раз даже и вовсе читал с листочка. Не знаю, насколько это испортило впечатление Арчибальду: всё же репетиция, особенно на начальном этапе, и собственно спектакль для зрителей — это очень разные вещи, — но выглядел он довольным и заинтересованным. И после того, как мы закончили, искренне похвалил и меня, и Говарда, и остальных задействованных актёров. Да и на декорации внимание обратил. Правда, своеобразно.

— Знаете, айл Родерик, — сказал его высочество, разглядывая макет корабля — тот ещё не был раскрашен, но всё равно смотрелся внушительно, — если бы вы играли этот спектакль в Императорском театре, то на него, я полагаю, съезжались бы даже из других стран.

Маэстро польщённо улыбнулся:

— Спасибо, ваше высочество, мне лестно это слышать.

Арчибальд кивнул и протянул мне руку.

— Пойдём, Айрин? — он произнёс это так, будто спрашивал у меня разрешения. Хотя на самом деле ведь мог просто приказать… Но нет — это было не в его характере.

— Да, — выдохнула я, чувствуя себя не человеком, а воздушным шариком, которого распирает в разные стороны из-за закачанного внутрь воздуха. Только вместо воздуха во мне бурлило почти чистейшее счастье, неразбавленная радость…

Он здесь. Он вернулся. Живой!

Арчибальд, ведя меня под руку, прошёл к площадке для переносов и начал строить пространственный лифт. Куда он планировал нас перенести, я даже не спросила, следя за движениями его высочества, будто заворожённая…

И когда мы наконец перенеслись, я и вовсе не обратила внимания, что находится вокруг. Только поняла, что мы не на улице, а в помещении. И пахнет здесь приятно — цветами и будто бы какими-то пирожными…

— Скучала, моя Айрин? — прошептал Арчибальд, взяв моё лицо в ладони.

— Твоя… — эхом отозвалась я. — Да, очень!

Он улыбнулся и стремительно наклонился ко мне, чтобы спустя одно мгновение, один краткий вздох, решительно и властно поцеловать. Вспыхнул огнём, обнимая меня и им, и собственными руками, — и неожиданно оторвал от пола, чтобы куда-то понести. Я крепче обхватила его шею и счастливо зажмурилась, услышав хриплый шёпот возле самого уха:

— Повтори, Айрин…

— Твоя, — повторила послушно. — Твоя, Арчи…

Я понимала, что сейчас случится, но мне совсем не было страшно.

Любовь уничтожила весь страх, не оставив от него ни песчинки…

Как сказал маэстро: «Нельзя бояться вечно. Вечно можно только любить».

Глава шестнадцатая. Правда и ложь

Арчибальд Альго

Айрин уснула в его объятиях, несмотря на то, что время было ещё совсем не позднее. И Арчибальд, улыбаясь, осторожно гладил её по распущенным волосам, разметавшимся по подушке, нежно-розовой щеке и обнажённому плечу.

Он ничего такого не планировал — наоборот, собирался только вместе попить чаю, даже принёс с дворцовой кухни пирожных и попросил секретаря обеспечить доставку цветов в свою городскую квартиру. Но, как только увидел Айрин, а потом и поцеловал её, все планы полетели к демонам в пламя.

Арчибальд не помнил, когда его в последний раз накрывало такой трепетной страстью, как сегодня. Он почти ничего не соображал, когда относил Айрин в спальню, раздевал её и целовал повсюду. От эмоций девушки он не закрывался, и, возможно, они тоже повлияли на его состояние — потому что Арчибальд ощущал такой абсолютный восторг, что никак не мог разобраться, где его собственные чувства, а где — чувства Айрин. Казалось, что у них общие эмоции, они разделяют всё на двоих. Айрин проникала в него, наполняя собой, своими чувствами и желаниями, а он — в неё…

И сейчас Арчибальд, с улыбкой наблюдая за спящей девушкой, со всей очевидностью осознал: он влюбился. И, по-видимому, огонь, живущий в нём, как и в любом Альго, понял всё гораздо раньше — раз сразу начал вырываться из тела во время поцелуя. Арчибальд ещё отрицал собственные чувства, но пламени Геенны было плевать на ложь и самообман — и оно стремилось быть ближе к Айрин, ластилось к ней, признавая её право быть рядом.

Что ж… раз так, значит, необходимо поговорить с Ареном. Арчибальд уже виделся с ним сегодня — брат вместе с женой и детьми находился на море, — но это было утром. Но сейчас… почти восемь часов вечера… Возможно,