Медицинские и социальные проблемы однополого влечения - Михаил Бейлькин

Неугомонный Дима, стащив с Кости трусы, утопив, а затем с триумфом найдя их в реке, придал чересчур скромному поведению своего любовника шутовской характер. Это удачный психотерапевтический ход, но избавит ли он юношу от интимофобии, тем более что сам “целитель” страдает тем же недугом, только в иной форме?

Совершенно очевидно, что если не все, то, по крайней мере, многие гомосексуалы в силу присущих им невротических расстройств нуждаются в помощи врача. Невротические комплексы, приводящие в отчаяние Харитонова, вполне доступны психотерапевтической коррекции. Надо лишь желать исцеления и иметь волю, чтобы это желание реализовать. Между тем, Харитонов приходит в ужас от самой мысли обратиться к врачу. Один из парадоксов гомосексуальной психологии – ятрофобия (от греческого слова iatros – “врач”), страх перед врачами и ненависть к ним.

Парадоксы “голубой” ятрофобии

Слова, которыми Харитонов высказывает свою неприязнь к врачам, выражают эмоции, далёкие от гнева. То он ли оправдывается в чём-то, то ли близок к тому, чтобы расплакаться: “Какой ужас. Они (врачи. – М. Б.) своим глупым медицинским умом описали наше поведение. А если мы напишем о них, об их чудовищной обездоленной норме; надо закрыть глаза и заплакать, в них не вложено какого-то последнего винтика”.

А вот и смешная попытка обосновать эту позицию: “Имеет ли право считать меня больным тот, кто не способен испытать оргазм одновременно со своим активным партнёром?”. Нелепость подобного аргумента очевидна: ведь если врачу для обретения права лечить своих пациентов требуется испытать на себе их переживания и ощущения, то кто будет спасать людей от инфарктов, ранений, слепоты, психических расстройств? Аргумент Харитонова тем более сомнителен, если вспомнить, как сам писатель (или его литературный герой) приобрёл свою драгоценную способность испытывать оргазм одновременно с активным партнёром. Вот как описываются его уроки “голубого” секса: “Как он меня учил? Он меня бил, если я не кончал с ним. И если кончал, – тоже бил. Но я навсегда выучился кончать, когда в меня кончает мужчина”.

Разумеется, аргументы Евгения Харитонова – рационализация, попытка оправдать невротический по своей природе собственный страх перед врачами. Как уже говорилось, “голубая” ятрофобия вызвана опасением, что врачи способны распознать скрытые невротические комплексы и фобии геев. При этом возможны и индивидуальные нюансы враждебности к врачам, на невротическую подоплёку которых проливают свет произведения Харитонова и Лычёва.

Дима Лычёв на протяжении всей своей армейской службы вёл непрестанную борьбу с врачами. Он симулировал тяжкие недуги; медики ему, разумеется, не верили. Поведение Димы характерно для демонстративных (истероидных) личностей и потому легко узнаваемо. Как только он появлялся в кабинете, врачу сразу становилось ясно, с кем он имеет дело. Все попытки обмануть медиков были обречены на неудачу. Вопреки этому, Дима прибегал к средствам, способным нанести его здоровью непоправимый вред. Своё явное поражение в состязании с врачами он упрямо не замечает. Мало того, он пробует и сам исцелять страждущих. Так, узнав от своего сослуживца Семёна о его фимозе, доставляющем массу неприятных ощущений при попытках юноши вступить в половой акт, Лычёв тут же предлагает собственные услуги в качестве целителя:

“ – Я знаю много способов помочь тебе, надо выбрать самый для этого подходящий.

А он особенно и не стесняется. Верит. Друг я ему всё-таки. Заходим в туалет. <…> Операцию по устранению фимоза я твёрдо решил делать ртом. Мои мягкие и совсем не похожие на скальпель губы жадно впились в упрямую головку и, моментально поглотив всё остальное, коснулись основания. Семён вскрикнул. И вовсе не от боли. Он обалдел. Вскочил, упрятал свои причиндалы подальше и хотел было убежать”.

Похоже, что поначалу “целитель” и впрямь допускал, что лечение может удаться. Об этом свидетельствует неоправданная агрессивность, которую он выплеснул на Семёна, когда лечебные приёмы самозваного “доктора” обнаружили свою полную несостоятельность. Лычёв тут же сбрасывает маску лекаря и предстаёт в более привычной для него роли совратителя, хотя и не в меру сварливого (сказывается разочарование тем, что чуда всё-таки не произошло):

“ – Ну, куда ты убегаешь? Совсем что ли очумел? Доктора нашёл? Больной? Окончательно? Неужто поверил, что я разом избавлю от твоих <…> проблем? Интересно, а как ты себе это представлял, если видел, что в руках у меня ничего нет? Думал, я шаман какой-нибудь? <…>

Я со злостью ударил ногой дверь кабинки и выскочил”.

Поразмышляв в течение нескольких дней, Семён решился на однополую связь, полностью, впрочем, понимая, что они оба мало что выиграют от забав в туалете. Сомнение звучит в его ответе Лычёву, нетерпеливо улещающего своего сослуживца:

“– Ну, что, Сёмочка, ты меня осеменишь?

– А оно тебе нужно?”

Но вернёмся к “титанической” борьбе Лычёва с медиками. Ему нечем похвастать, ведь своей цели он так и не достиг, прослужив в армии “от звонка до звонка”. Врачи возились с ним, спасая от пневмонии, выводя из сумеречного истерического состояния, выправляя нос, сломанный в драке, словом, лечили его по-настоящему, не рассчитывая услышать от своего пациента хотя бы единое слово благодарности.

А ведь именно ятрофобия и подвела Диму с самого начала. Ему бы сотрудничать с врачами, сознаться им, если не в своей гомосексуальной активности (она в то время была уголовно наказуемой), то хотя бы в своей однополой ориентации. Это послужило бы законным основанием к его освобождению от призыва на военную службу. Мало того, учитывая истерию Димы, врачи могли освободить его от армии, даже не прибегая к ссылке на гомосексуализм. Примером такого рода служит история Андрея “Рембо”.

Допускает ятрофобные выпады и Игорь Кон, причём они встречают полное одобрение у Льва Клейна: “Известный сексолог И. Кон очень удачно ответил на вопрос о возможности лечения гомосексуалов: “Что такое телеграфный столб? Это хорошо отредактированная сосна. Лечение подобных вещей это превращение сосны в телеграфный столб”.

Говоря по правде, подобный аргумент особо удачным не назовёшь. Ведь и “Давид” Микеланджело – ничто иное, как хорошо отредактированная глыба мрамора.

Человек, укрывающий свои мнимые телесные и душевные изъяны за дощатыми перегородками общественного туалета, разумеется, панически боится врачей с их профессиональной проницательностью. Главным невротическим пунктиком в ятрофобии Харитонова было то, что он стыдился своей душевной и телесной наготы. “Лучше не лечиться. Не дай Бог, чтобы в вас копались”. Но были ли у него хоть какие-то серьёзные поводы для опасений? Вряд ли. Думаю, что сексологи, будь их воля, вовсе не пытались бы лишить Харитонова столь ценимой им способности испытывать оргазм одновременно с его активным партнёром. Мало того, забегая вперёд, скажу: поскольку его гомосексуальность имела врождённый характер, не было абсолютно никакого смысла её “лечить”. А вот смягчить невротические проявления его мазохизма, нивелировать комплекс неполноценности, помочь с выработкой реалистичных сексуальных ожиданий (экспектаций), было бы и полезно, и возможно. Однако, по всем правилам невротического сопротивления, именно за них писатель и цеплялся.

Так и неосуществлённое лечение Евгения Харитонова всё же представляется, хотя и трудной, но вполне выполнимой задачей. Своей книгой “Слёзы на цветах” он давал врачу богатый материал для психоанализа. Глядишь, и удалось бы снять с него груз невротических комплексов, вытащить из депрессии, вернуть ему утраченную способность радоваться, так что он одарил бы читателя не только слезами, но и улыбкой! Преодоление такого сопротивления – трудная, но целительная миссия сексолога. Думается, что стараниями врачей удалось бы продлить и жизнь этого талантливого человека, едва дожившего до сорока лет.

Контрольные вопросы

1.Чем объясняется парадокс: юноша, лишённый влечения к женщинам и практикующий гомосексуальную активность, отвергает собственную гомосексуальную идентичность?

2. Невротическое поведение в рамках эго-дистонической гомосексуальности (на примере Глеба).

3. Невротическое поведение в рамках эго-синтонической гомосексуальности (на примере Димы).

4. В чём проявляется интернализованная гомофобия геев, публикующих объявления о поиске партнёра?

5. Отчего зависит реализация индивидуального континуума полоролевого поведения?

6. В каких условиях дихотомия половых ролей является мифом, а в каких – реальностью?