Некро Файлы - Джордж Мартин

свою ладонь. Кожа на ладони зашипела и почернела.

- Завязывай с куревом, не то останешься без глаза, - прохрипел он так, будто сам только что выкурил шесть коробок.

Джоуи пришлось взять новую сигару и снова затянуться. Никогда прежде он не чувствовал себя таким больным и напуганным. От дыма огромной сигары голова кружилась, а желудок сжимался в тугой комок.

Теперь... теперь курение утратило для него всю крутизну и взрослость. На полу в пепле среди сотен окурков валялись шесть пустых коробок от сигар и ещё шесть полных коробок ожидали его. Джоуи казалось он уже не выберется отсюда живым. Если его не убьёт курево, то наверняка, пристрелит этот старик.

Даррел - живая страшилка из сказок для детей, словно бы воплотил в себя их ночные кошмары. На шее он носил нечто, вроде ожерелья, где красовались отсечённые головы кукол Барби, соски - пустышки, а также руки и ноги пластмассовых супергероев. Поеденная молью шуба, оказалась вовсе не ляпистой, как сначала предположил Джоуи, а состояла из шкурок мягких игрушек: медвежат, кроликов, больших фиолетовых динозавров. На многих даже остались глаза, и они смотрели с этого странного покрова так, точно умоляли их спасти. Некоторые шкурки походили на настоящие и напоминали шкуры маленьких кошек и собак. На иных даже осталась голова, хотя и без глаз. Это причудливое одеяние будто бы сшили в последний миг для домашней вечеринки в канун Хэллоуина. Или так должно быть выглядит то самое кладбище, куда отправляются в последний путь волшебные детские мечты.

Даррел отличался крупным, чрезвычайно крепким сложением и весил более двухсот фунтов. На его голове, нечёсаной и немытой, в избытке тут и там виднелась седина. Кожу сплошь избороздили морщины. Серые глаза на огрубевшем потрёпанном жизнью лице, если в них не разгоралась ярость, смотрели холодно и отчуждённо. Джоуи много раз проходил мимо него на детской площадке, когда старик бывало сидел на качели. Ребята придумывали о нём множество историй, где он похищал и наказывал плохих детей и прозвали его "Страшилой". Порой, откалывая про него шутки, Джоуи подмечал испуг в глазах некоторых детей, но сам мальчик от души веселился над ними и считал их дурачками, верящими в глупые сказки.

Теперь же шутки для него навсегда закончились.

Эти истории обрели жизнь.

В конце концов Джоуи потерял сознание. Он так и не смог докурить шестую коробку сигар. Даррел отступил, отведя оружие, и позволил мальчику упасть на бетонный пол. Даррел ушёл, оставив дверь открытой, а когда Джоуи очнулся, то понял, что от дома его отделяло всего ничего и что оказывается он сидел в отцовском сарайчике для инструментов. Джоуи кое - как приплёлся домой, постарался крепко уснуть и основательно забыть всё пережитое. Он ничего не сказал отцу, такие дети никогда ничего не говорят. В глубине души они знают, что заслужили наказание.

Не осталось больше хороших родителей.

Родителей, которые бы понимали, когда следует запереть непослушное чадо в дровяном сарае, а когда прописать ему хорошенькую порку до крови ремнём или розгой. Не осталось родителей, которые, вздумай их ребёнок, хотя бы хихикнув на службе в церкви, ущипнут его так, что ему не покажется мало. В наши дни родителями управляют дети. Они закатывают истерику, если не получают желаемого и папочки с мамочками тут же уступают, лишь бы дети смолкли. Но неужели родители не догадываются, что их отпрыск быстро утихнет, если знает, завопил он и получит оплеуху и что однажды дети откроют: мир вовсе не вращается вокруг них, он может проехаться по ним колёсами, раздавить и швырнуть их изломанных на обочину жизни. Не осталось больше хороших отцов и матерей, которые бы преподали детям этот урок.

Вот почему им нужен Даррел.

Он ушёл с заднего двора Джоуи, когда смеркалось. Бесчисленные тени вокруг, словно воины ночи, сомкнулись взвод за взводом и осадили целый город. Даррел присоединился к теням, ведь они его друзья, союзники.

Почти никем не замеченный он легко ступал среди их сумрачных рядов. В армии тьмы он оставался лишь неясным пятном, неким призрачным очертанием. Парочка из "Cadillac Escalade", припаркованного у дороги, тоже не заметила Даррела, они вовсю отдавались любви. Даррел сам прошёл бы мимо, если бы в глаза ему не бросились школьные учебники на заднем сиденье машины.

- Дети... - прошептал он с отвращением. - Дети принародно совокупляются.

И вот огромный растрёпанный старик, крепко обмотав лохмотьями кулак, разбил стекло с пассажирской стороны, как раз в то мгновение, когда тощий голый зад парня поднялся, чтобы поскорее пронзить напряжённым молодым членом свою не в меру страстную избранницу. Даррел схватил парня за волосы и выволок его через окно сквозь град осколков. Парень грохнулся на землю и перевернулся. Его лицо исказилось одновременно от стыда и злости. На вид ему лет тринадцать - четырнадцать. Слишком рано, чтобы водить отцовскую машину, не говоря уже о том, чтобы трахаться в ней. На нём даже презерватива не было.

- Ты уже готов стать отцом? - прорычал Даррел, схватив парня за руку.

Тот тщетно попытался ударить старика свободной рукой, потом потянулся к одежде, хотел скрыть спадающую эрекцию, но Даррел сгрёб его за гениталии. Парень взвыл.

- Я спросил тебя, мальчик.

- Отпустите его! - провопила девица через разбитое окно, прикрываясь одеждой.

Даррел отпустил парня и толкнул девицу обратно на сиденье.

- С тобой я разберусь позже.

Даррел повернулся к парню, схватил его за пенис и потянул так сильно, что казалось вот-вот его оторвёт.

- А-а-а-а, урод, больно! Пусти, мать твою, ты чё, отец её? Мы тупо развлекались, мужик, отвали. Помогите! Пусти, бля-я-я!

Даррел склонился к парню и тому в нос ударила вонь, отдающая сладкой гнилью.

- Да я оторвал бы тебе хер и держал бы его во льду, пока ты не вырастешь и не поймёшь, что с ним делать.

Потом Даррел вытащил из машины девицу и прижал её за горло.

- Я не твой отец, я забочусь о тебе гораздо больше. Говорю первый и последний раз. Если ещё когда-нибудь я поймаю вас за трахом, будьте уверены, вы уж точно не подцепите ни СПИДа, ни герпеса, ни гепатита и не случится беременности. Я оторву тебе хер, а твою манду намажу суперклеем и зашью покрепче. Рано вам ещё, поняли?

Оба кивнули. В глазах стояли слёзы.

Даррел отпустил их, и они рванули по улице. Через дом парень обернулся.

- Трахнутый козёл! Я вызову копов!

Вызовет, не вызовет, какая