Месть проклятых - Аллан Коул

Последний из таанских истребителей погиб в этом хаосе взрывов. Да и сам "Форез" получил две пробоины. Однако линкор продолжал неостановимо двигаться вперед – на полной скорости и стреляя из всех своих орудий.

* * *

Историки любят нудно спорить о том, кто конкретно убил того или иного великого полководца. Когда-то всем плешь проели, кто из пилотов бросил ту бомбу, что убила японского адмирала Исороку Ямамото – Ланфиер или Барбер?

Вот и после гибели леди Этего и "Фореза" не прекращались споры – чей удар оказался роковым.

Было два претендента.

Офицер имперского истребителя по фамилии Бриенниус. Она запустила ракету типа "Кали" и поставила ее в выжидательную позицию точно по курсу вражеского линкора. В нужную секунду она активизировала ракету, и та взорвала свой термоядерный заряд у самого сердца "Фореза", нанеся непоправимый ущерб.

На самом же деле пожарные и ремонтные службы за несколько минут справились с нанесенным ущербом.

Вторым претендентом был капитан такшипа по фамилии Алексис. Он решил, что пока большие корабли ведут бой, его космический комарик может пребольно ужалить. И выпустил сперва ракету ближнего боя, чтобы она экранировала идущую за ней более крупную. Это удалось – "Гоблин" попал в носовую часть флагманского корабля таанцев.

Однако действия не этих героев стали причиной гибели "Фореза".

Историки так и не узнали, что леди Этего и "Форез" погибли из-за трусливого лейтенанта Гилмера.

* * *

Та метровая ракета, что разорвалась, так и не пробив броню "Фореза" до конца, сыграла роковую роль.

Когда локальный пожар, казалось, был потушен, системы пожарной тревоги не зафиксировали тления среднего слоя обшивки в районе цейхгауза. Медленный пожар, не замечаемый датчиками, потек по среднему слою обшивки в сторону носовой части. И при ударах ракет "Кали" и "Гоблин-12" через трещины проник сразу в десяток отсеков.

В конце концов огонь восторжествовал и катился по кораблю, прожигая перегородки. На капитанском мостике уже не успевали реагировать.

Очень скоро огонь добрался до запасов АМ-2.

Через несколько миллисекунд "Форез" из материи превратился в энергию.

Леди Этего могла бы гордиться своей смертью.

Хоть она и не проникла в самое сердце вражеского лагеря, она командовала своим кораблем до конца, и все подчинялись ей до последнего момента. И погибла прямо на капитанском мостике. Практически мгновенно.

Вместе с пятью тысячами солдат, находившимися на борту "Фореза".

Что ж, на войне случается умирать и более страшными способами. Леди Этего была ответственна за то, что миллионы людей опробовали все эти способы.

Глава 54

Леди Этего умерла, не запятнав своей чести. И за эту гордую смерть огромное число людей заплатили своей жизнью. Ее символический героический акт привел к тому, что мгновенно Таанская империя разлезлась по всем швам – властная иерархия распалась. Оставшиеся руководители делили власть, препирались друг с другом, пустили события на самотек, а толпы высыпали на улицу, ища виновных в происшедшей трагедии. Разъяренный народ объявил охоту на всех в военной форме – от офицеров до унтеров, ибо кто же, как не они, предали родину. Недавний заговор военных был у всех в памяти.

Бывших в увольнении военных с боевых кораблей отлавливали на улицах и забивали до смерти. Многотысячные толпы собирались у казарм и баз, выкрикивая протесты, рыдая, вырывая себе волосы на голове и бросаясь на колючую проволоку под током. Во многих местах ограждения были прорваны и пробиты – защищаясь, солдаты стреляли в толпу. Сотни бунтовщиков погибли, но остальные не унимались. Солдаты все больше склонялись брататься с населением. Многие переодевались в штатское при первой возможности и присоединялись к толпам, штурмующим правительственные учреждения, вылавливали и убивали своих офицеров. Полицейские участки горели, разбегающихся полицейских догоняли и забивали насмерть. Персонал узлов связи, который не подчинялся приказу покинуть рабочие места, забивали камнями. И уже совсем непонятно почему из поездов вытаскивали машинистов и вешали на столбах, обливая мертвые тела керосином и поджигая.

Большинство членов Верховного Совета попрятались у себя по домам, не пытаясь подавлять бунт, ибо опереться им было не на кого. Взбунтовавшийся люд убивал сперва их телохранителей, потом слуг, потом семьи, а затем и их самих.

Когда толпы перебили всех высших чиновников, они взялись за богатых торговцев, большинство из которых в самом начале заварушки успели бежать, прихватив свой капитал. Били витрины магазинов, вламывались внутрь, грабили, растаскивали товары со складов. Здания горели, и очень скоро столица напоминала средневековый город, отданный на трехдневное разграбление завоевателю.

Только Шабойа, и Сакс-клуб в том числе, как ни странно, не подверглись набегам мародеров. Стэн и Алекс избрали верную тактику. Всякий раз, когда толпы намеревались ворваться в кварталы, отданные пороку, агенты Стэна и Килгура увлекали народ за собой, обещая более легкую поживу и новых кандидатов на растерзание в других районах города. Сент-Клер и Л'н жались за спинами Стэна и Алекса, а те наблюдали с крыши ночного клуба за происходящим вокруг. На четвертом этаже Стэн и Алекс установили мощную радиостанцию и, уже ничего не опасаясь, вели постоянные переговоры со своими многочисленными агентами. Было ясно, что Хиз готов к вторжению имперских войск.

Беспорядки продолжались около двух недель – вплоть до момента, когда Махони наконец взломал таанскую оборону. Стэн и Алекс узнали об этом в полдень. Внезапно на всех волнах их приемника появился голос Махони. Его массированное открытое вторжение в эфир заменило кодированное секретное обращение – не было времени на конспирацию. К тому же Махони уже не боялся громогласно объявить, что скоро начнется штурм Хиза.

– В настоящий момент, – заявил он Стэну и Килгуру, – мне наплевать, кто нас подслушает. Пусть знают, что я скоро буду на Хизе. И если я прорычу об этом во весь голос, в открытом эфире, таанцы наложат в штаны – и не сумеют докопаться, к кому конкретно обращены мои слова. Итак, по первому моему слову начинайте операцию.

– Как мы ее назовем? – спросил Стэн.

– Ну-у... скажем, операция "Черный Кот".

– Разве вы предполагаете неудачу?

В своем командном центре Махони по-волчьи оскалился.

– Нет, я о думаю о мертвомкоте. Которого швыряют в могилу врага.

Стэну не нужно было уточнять, чью могилу Махони имеет в виду.

Алекс и Стэн встревоженно вскочили на ноги, когда голос вдруг пропал из эфира. Несколько выматывающих секунд они тщетно ждали продолжения. Потом совсем другой, девичий голос вдруг затараторил: "Институт "Черный Кот". Повторите. Институт "Черный Кот". Повторите. Вы меня слышите, ребята? Повторите. Институт "Черный..."

Стэн рявкнул в эфир: "Сообщение принял!" – и отключил приемник, потому что девичий голос продолжал бубнить то же самое.

Стэн оглянулся на свой отряд – еще не веря, что наступила заключительная фаза операции и скоро все кончится.

Трое друзей – даже ерепенистый Алекс – пожирали его глазами в ожидании приказов. Стэн попытался сложить в голове какую-нибудь историческую речь, что-то достойное адмирала, прозревающего впереди успешный бой и окончательную победу. Впрочем, адмиралом-краснобаем он не будет. Пошла она куда подальше, эта история! Ну ее, лживую суку!

– Друзья, вы знаете, что должен делать каждый из вас, – только и сказал Стэн.

И все трое помчались выполнять свои задания.

Сент-Клер и Л'н надлежало оповестить своих главнейших агентов. Алекс уведомит Четвинда, чтобы его головорезы были подле Колдиеза, готовые действовать по первому приказу.

А Стэн займется Пэстором.

Он набрал нужный код на системе управления передатчиком, таймер запищал, после чего Стэн нажал кнопку, чтобы в определенное время в эфир ушло заранее подготовленное обращение к Пэстору.

* * *

Глава личной службы безопасности Лемэй нашел Пэстора в оранжерее, где тот мирно вскапывал грядки. Рука Лемэя дрожала, когда он передавал Пэстору зашифрованное сообщение. Что было в шифровке, Ломай понятия не имел. Но, ясное дело, что-то чрезвычайно важное, потому что хозяин велел дежурить у приемника в подвале круглосуточно, прослушивая эфир на определенной волне. Все услышанное фиксировать и доносить Пэстору. И, как на грех, Лемэй подвел его.

Лемэй, будучи чрезвычайно предан своему хозяину, последние две недели весь извелся, опасаясь за его безопасность. Как ни странно, толпа, громившая особняки всех членов Совета, обошла своим гневом жилище Пэстора. Однако вся эта нервотрепка настолько вымотала Лемэя, что он уснул возле приемника и проспал долго. Так что он не знал, как давно началась передача шифровки и насколько он опоздал принести ее своему боссу. За такой промах он готов был принять и смерть, если Пэстор прикажет его расстрелять. И то, что на шифрованное сообщение внимание Лемэя обратил один из охранников, еще больше усугубляло вину начальника пэсторовской службы безопасности. За это его следовало расстрелять дважды. Тот факт, что охранник, доложивший о шифровке, был новичком и хитрым лизоблюдом, никак не менял сути дела.