Домашний фронт - Кристин Ханна

— Отлично. Спасибо.

Майкл посмотрел на ее искалеченную ногу со свисающей штаниной, потом быстро отвел взгляд.

— Если тебе нужна помощь…

— Не беспокойся, Майкл. Твои обязанности заканчиваются на пороге спальни. Дальше я справлюсь сама, — напряженным голосом сказала она.

— Это несправедливо, Джо…

— Несправедливо? — Она вдруг разозлилась. — О какой справедливости ты говоришь? — Джолин положила руки на колеса инвалидной коляски и двинулась прочь. У самой двери в ванную она услышала, как Майкл окликает ее. Она остановилась и оглянулась.

— Хочешь, я буду спать с тобой? На тот случай, если тебе что-то понадобится?

Если мне что-то понадобится. Как романтично!

— Нет, Майкл. Мне лучше одной.

— Может, я неправильно выразился. Может…

— Спокойной ночи, Майкл, — твердо сказала она, проехала в ванную и закрыла за собой дверь.

Убеждая себя, что все в порядке, Джолин поставила кресло на тормоз и встала, ухватившись за столешницу.

Для того чтобы почистить зубы и умыться, понадобилась целая вечность. Джолин так устала, что не могла ни сосредоточиться, ни держать равновесие. Один раз она едва не упала. При взгляде на унитаз ее охватила слабость. Стиснув зубы, Джолин приблизилась к нему. Слава богу, Майкл прикрепил к стене поручень. Ухватившись за него здоровой рукой, она села, слишком поздно сообразив, что не сняла брюки. Целую минуту она просто сидела, не в силах пошевелиться. Потом медленно встала. Расстегнуть и спустить брюки, не упав при этом, оказалось труднее, чем она думала, но в конце концов ей это удалось.

Кто бы мог подумать, что сходить в туалет — такая трудная задача? С возвращением домой, Джо!

Сидя на унитазе, она сняла футболку, лифчик и надела длинную ночную рубашку, которую ей купили девочки. Потом осторожно встала на ноги.

На ногу. Затем снова ухватилась за столешницу и боковым зрением увидела свое отражение в зеркале над раковиной. С опаской повернулась и посмотрела на себя.

Лицо было болезненно худым, кожа на щеках натянулась. Синяки и царапины зажили, и единственным напоминанием о катастрофе остался маленький розовый шрам на скуле.

О катастрофе.

Неужели всякий раз при взгляде в зеркало она будет вспоминать об этом? Но разве может быть иначе? Джолин со вздохом отвернулась. Из зеркала на нее смотрела незнакомая женщина.

Чтобы выбраться из ванной, опять потребовалась вечность. Вернувшись в спальню, она увидела, что в дверях стоит Майкл, вид у него был обеспокоенный.

Через секунду он уже оказался рядом, помог ей лечь — она даже не успела попытаться сделать это сама. Вытянувшись на постели, Джолин почувствовала, как напряжение отпускает ее. Вздохнув, она перестала сопротивляться. Майкл помог устроить на подушках искалеченную ногу.

— Снотворное и обезболивающее здесь, на тумбочке. И вода. И сэндвич, если проголодаешься.

Он убрал волосы, упавшие ей на глаза.

Джолин ненавидела себя за то, как ее тело реагировало на это прикосновение. Так было всегда, с самого начала. Даже теперь, несмотря на усталость, ее тянуло к Майклу.

Это опасно, Джо.

— Знаешь, нам нужно поговорить, — наконец произнес он.

— Тут не о чем говорить, Майкл. Ты все сказал до моего отъезда. А теперь дай мне поспать. Я устала.

Он долго смотрел на нее, так долго, что Джолин казалось, что он собирается что-то сказать. Но Майкл молча вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

23

Несмотря на усталость, Джолин не могла заснуть. Такое ощущение, что она выпила целый литр эспрессо: все тело напряжено, нервы натянуты. Здесь было так тихо, слишком тихо. Ни свиста падающих мин, ни взрывов, ни сигналов тревоги, ни звука взлетающих вертолетов, ни голосов людей. Такая тишина пугала ее, но ведь это неестественно. Она дома. Она больше не должна думать об Ираке.

Джолин лежала в кровати на новых простынях в заново обставленной комнате и чувствовала себя здесь чужой. Вдруг нахлынула волна боли и страха. Любой звук в доме нарушал хрупкое равновесие. Заставлял встрепенуться, прислушаться, сердце начинало учащенно биться.

Джолин решилась взглянуть на часы: половина четвертого. Когда она в конце концов заснула, ее поджидал кошмар.

Тэми! Нужно занять оборону… Смитти… Джейми, помоги Смитти…

Она проснулась вся в поту, с бешено колотящимся сердцем. Затуманенным взглядом посмотрела на часы: половина шестого. Потом откинула одеяло и хотела встать.

И вспомнила: она лишилась ноги. Джолин посмотрела на все еще отекшую, забинтованную культю. Потом закрыла глаза, упала на гору подушек и вздохнула. Там, на другом конце земли, ее подруга тоже лежит в кровати, тоже…

Снаружи, довольно близко, раздался вой койота. Наверху скрипнули половицы, потом послышался звук спущенной в унитазе воды. Не спала не только она.

Лежа в постели, Джолин попробовала найти опору в том, что у нее осталось. Она дома. У нее дети. Впервые за несколько месяцев она может сосредоточиться на дочерях, снова стать для них той матерью, которая им нужна. Тэми надрала бы ей задницу за малодушие.

Она справится, сможет! Сегодня она вернет свою жизнь, вернет саму себя.

Джолин представила, как готовит завтрак, собирает девочек в школу, целует на прощание.

Это была ее последняя осознанная мысль. Проснувшись, она увидела окно, а за ним серый, блеклый, дождливый день.

Первый день ее новой жизни. Она села на кровати, с надеждой глядя на прислоненные к стене костыли. Ей очень хотелось воспользоваться ими, но Конни был неумолим: в доме пока рано. Слишком много скрытых опасностей. Джолин пересела в кресло и поехала в ванную. Ей снова пришлось нелегко. Балансируя на одной ноге, она почистила зубы и умылась, потом допрыгала до унитаза. Когда Джолин наконец оделась и привела себя в порядок, силы были уже на исходе. Потом снова перебралась в кресло, поехала в гостиную и нашла пульт от телевизора.

Включив телевизор, Джолин нашла канал Си-эн-эн, чтобы узнать новости из Ирака.

По лестнице спустился Майкл, он нес Лулу, которая что-то оживленно рассказывала.

— О, ты уже встал! — Майкл был одет для работы.

— Поставь меня! — закричала Лулу, высвобождаясь из его объятий. Спрыгнув на пол, она бросилась к Джолин, случайно задев покалеченную ногу. Боль была такой сильно, что Джолин не смогла сдержаться и выругалась.

Лулу замерла, глаза ее широко раскрылись.

— Ты сказала плохое слово, мама. Папа! Мама сказала плохое слово.

— Извини, — угрюмо пробормотала Джолин.

— Что вы хотите на завтрак? — спросил Майкл.