Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А как ты попадаешь в каганат? Что для этого нужно? – тихо, одними губами спросила Аня у темноты.
– Только желание, – ответила темнота.
В углу комнаты, как маленький фонарик, включился месяц. Потолок, превращаясь в прозрачный купол, открывал взгляду созвездия и густой Млечный Путь, а кровать, освещенная мерцающим светом, обрела очертания большой деревянной лодки. Лодка поплыла, и Аня подумала, что было бы здорово украсить ее огоньками – Новый год как-никак. В ту же секунду она увидела, как из самого дна начинает тянуться зелень, на которой образуются завязи ягод. Ягоды увеличиваются, зреют, а потом освещаются изнутри.
– Как прекрасен твой мир, Ян, – сказала Аня, покачиваясь на волнах. – Но как же мне хочется просто обнять тебя, именно тебя – не твою демоверсию, не изображение на смартфоне, не фотографию, не сплошную Тишину, а тебя, тебя…
Маленькие частички «не», выходя из ее рта, падали и катились, как стеклянные шарики, и тихо, почти незаметно лопались, подобно детским бомбочкам-пугалкам, которые мальчишки бросают под ноги прохожим. Но все-таки лопались, всамделишными маленькими взрывами, оставляя вместо себя ожоги – круглые черные дыры. И – странное дело: бомбочки были маленькими, а ожоги большими, и они все росли и росли, превращаясь в некое подобие воронки, вбирающей в себя все окружающее. Аня поняла, что ее тоже затягивает воронка, и ухватилась за борт лодки, но лодки уже не было. Была кровать, и Аня лежала на животе, вцепившись руками в ее кованую узорчатую спинку. Хотелось закричать, но она только сильно сжимала зубы, удерживая крик, и получалось только гулкое, долгое «з-з-з-з-з», а снаружи все взрывались и взрывались новогодние фейерверки.
– 17–
Ночью Аня увидела сон.
На большом-большом дереве, на каждой его ветке, сидели девушки и женщины разных возрастов. Некоторых она знала, а кого-то видела в первый раз. Были там и Тая, и Агата, и Маша, и одноклассница Лена, и другие знакомые. А еще – Светка, мама и обе бабушки. Увидев бабушек, Аня удивилась и обрадовалась – надо же, они живые!
Стоя внизу, под деревом, она радостно замахала бабушкам рукой – размашисто, сильно-сильно. Но они сидели так высоко, что было непонятно, видно ли оттуда землю. Тут она услышала, что одна из них, баб Нюра, что-то кричит, сложив ладони рупором.
– Что?..
Аня показала жестами, что не слышит, – и дерево зашевелилось, потому что все обернулись, переговариваясь и передавая слова по цепочке, ниже и ниже. На последней ветке Аня вдруг увидела сидящих рядом Иду и Лилю, которых почему-то не заметила сразу. Нет – она готова была поклясться, что их там не было. Но вот же – сидят, смотрят Ане в глаза и хором говорят:
– Хлеба.
Аня растерянно заморгала.
– Хлеба? – переспросила она удивленно, оглядывая лица. И все лица разом закивали и стали открывать рты, как маленькие дети, показывая на рты пальцами.
– Но у меня нет, – попыталась объяснить Аня, совершенно растерявшись.
И тут Ида, сидевшая ближе всех к земле, согнулась пополам и смогла дотянуться до травы. Когда она выпрямилась, то держала в руках большое красное яблоко. Она звонко рассмеялась и бросила яблоко Ане.
Аня поймала яблоко, откусила кусочек и почувствовала, что оно действительно имеет привкус хлеба.
– Лови! – Она бросила яблоко, разглядев Машино лицо, и Маша поймала его, широко улыбаясь, и стала жевать.
– На! – Аня подняла еще одно яблоко с земли и бросила его Тае.
– Держи! – Следующее ловким движением поймала Агата. Она откусила кусочек и внезапно запела.
Аня рассмеялась, наклонилась и стала набирать яблоки в подол красной юбки, а потом, набрав достаточно, бросала по одному – каждой девушке. После того как Агата запела, к ней присоединились и остальные, образуя мощный хор.
Вытянувшись изо всех сил и спружинив тело, Аня подпрыгнула и подкинула яблоко так высоко, как только могла.
– Баб Нюра, лови-и-и!..
– Ап! – Баб Нюра поймала яблоко, и Аня каким-то непостижимым образом сумела разглядеть, как бережно она взяла это яблоко, погладила сухими руками, понюхала и, улыбаясь, стала его есть.
Аня обнаружила, что яблоки закончились, а она не угостила вторую бабушку, Таню. Но услышала голос сверху:
– Ничего, ничего! У меня тут свои есть! Ты ешь, ешь сама! – А потом вдруг бабушка встала на ветке в полный рост и запела:
– Самара-городок, беспокойная я-а-а!..
И Аня проснулась.
Посмотрев на телефон, она увидела сообщение от Вали из мебельного цеха с просьбой приехать на срочный заказ.
* * *
Аня прошла наверх, подключила розетки в автомате и открыла кабинет. В глаза ударил свет, и она на секунду зажмурилась – от яркого света глазам всегда было больно. Сняв пальто и пересчитав стекла, она обратила внимание на одно необычно длинное стекло. Аня пожала плечами, протерла стол, проверила инструменты и включила музыку.
Вошел Стас, держа четыре грязных прямоугольника выше его роста.
– Сегодня не обрабатывал, извини. Завал полный.
Аня кивнула.
– Все как обычно?
– Да. Только одно стекло очень длинное, выровняй его под шаблон. Вот оно, видела?
Стас вышел, и Аня посмотрела на длинное стекло, которое высилось над остальными непривычным уродцем. Кое-как помыв и уложив его на шаблон, она начала делать витраж – и вдруг порезалась о необработанную кромку.
– Ай! – Аня отдернула руку и сунула палец в рот, втягивая кровь от пореза, оторвала кусочек бумажного скотча, заклеила порез и пошла налить себе кофе.
На кухне сидела Валя и ела колбасу прямо из упаковки.
– А правда, что ты поешь? – спросила она внезапно.
– Ну… Раньше пела. Теперь нет.
– А че так?
Аня что-то ответила и спустилась в подсобку, заклеила порез пластырем, а потом села у входа и прикурила. Подошла Валя и присела рядом, прислонившись к сломанному станку. Они немного поболтали, и Аня затушила сигарету в пепельнице: нужно было продолжать работу.
Вернувшись в кабинет, она встала к столу и взяла в руки нож.
– Черт, какие края! – ругнулась она, чуть было не порезавшись снова. – И стекло еще такое длинное!
Закончив витраж, она аккуратно подняла «уродца» и поставила его к стене напротив стола. Потом взяла следующее.
– Так, это попроще, – сказала Аня, посмотрев техзадание, а потом мельком глянула на готовый витраж, стоящий напротив, и заметила на нем огромную трещину. «Откуда она взялась?» – удивилась Аня и подумала, что надо сказать Стасу вырезать другое взамен, а это надо бы…
И вдруг по радио зазвучала знакомая музыка.
– Гдже ест твое сэрце, о, гдже ест твое глупе сэрце…[129]
Аня забыла о трещине и замерла
- В открытое небо - Антонио Итурбе - Русская классическая проза
- Лис - Михаил Нисенбаум - Русская классическая проза
- Надежда Николаевна - Всеволод Гаршин - Русская классическая проза
- Бемоль - Валерий Брюсов - Русская классическая проза
- Лебединое озеро - Любовь Фёдоровна Здорова - Детективная фантастика / Русская классическая проза
- Сны золотые - Сергей Темирбулатович Баймухаметов - Русская классическая проза
- Русский вопрос - Константин Симонов - Русская классическая проза
- Завтра были письма - Елена Николаевна Ронина - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- ЗЕМЛЕ БОЛЬНО - Алексис Алкастэн - Русская классическая проза
- Я проснулась в Риме - Елена Николаевна Ронина - Русская классическая проза / Современные любовные романы