Любовь — прекрасная незнакомка - Анита Берг

Когда все вышли из церкви, процессия перестроилась, пропустив вперед Энн и Алекса. Вокруг них бегали люди, маленькие девочки со светящимися от восторга глазами застенчиво протягивали руки, стараясь — на счастье! — прикоснуться к одежде Энн.

— Ты счастлива? — улыбаясь спросил ее Алекс.

— Очень! Я теперь понимаю, почему ты настаивал на свадьбе по греческому обряду, — после этой церемонии я действительно чувствую себя твоей женой.

— А я — твоим мужем! Говорил же я тебе, что это будет наша настоящая свадьба.

Процессия медленно взбиралась на холм. Солнце светило теперь прямо им в лицо, и идти в гору было нелегко. На вершине Алекс остановился и притянул ее к себе.

— Добро пожаловать домой, дорогая! — тихо сказал он и указал вниз.

Энн замерла, очарованная. Перед ними расстилалась небольшая зеленая долина, в глубине которой между двумя высокими скалами возвышался старинный замок. У его подножия плескались волны. Казалось, замок выходит прямо из моря, из прозрачной, как хрусталь, воды.

— Алекс! — воскликнула Энн, пораженная удивительной красотой зрелища.

— Вот что я считаю своим настоящим домом, — сказал Алекс.

— Замок необыкновенно хорош, но его архитектура не похожа на греческую!

— Он был построен предками моего отца, венецианскими купцами, — пояснил он.

— Ты провел здесь детство? — с интересом спросила Энн.

— Нет, к сожалению. Отец проиграл его в карты задолго до моего рождения. Многие годы я старался его вернуть, а он тем временем превратился в совершенную развалину. Сейчас работы по восстановлению замка закончены. Понимаешь, почему раньше я не мог привезти тебя сюда?

— Так ты поэтому медлил со свадьбой?

— Конечно. Она должна была состояться именно здесь. Мне хотелось сделать тебе сюрприз, вот я ничего и не рассказывал. А ты очень беспокоилась? Думала, наверное, что я никогда на тебе не женюсь? — усмехнулся Алекс.

— Ничуть я не беспокоилась! — попробовала схитрить Энн.

— Нет так нет, — улыбнулся он, целуя ее.

Взяв Энн за руку, Алекс начал спускаться по крутым ступеням, вырубленным в скале. На полдороге он остановился.

— Посмотри, я устроил здесь пристань для лодок и небольших судов, дальше — вертолетная площадка, а вон там бассейн.

Энн улыбнулась: он так по-детски хвастался своими достижениями, — и выразила восхищение всем увиденным.

Они подошли к зданию. Энн рассмеялась при виде английского замка, нелепо выглядевшего на тяжелой дубовой двери. Она вопросительно посмотрела на Алекса.

— Да, это тот самый замок из Мидфилда!

Он вынул из кармана ключ, который она ему подарила на Рождество, отворил дверь и торжественно ввел ее внутрь.

Они оказались в большом зале. Стены из груботесаного камня были увешаны яркими гобеленами, сверкающими, как драгоценные камни, в свете укрепленных в канделябрах высоких свечей. В огромном очаге лежали целые снопы полевых цветов, наполняющих комнату нежным ароматом.

Стоя в просторном холле, они приветствовали гостей. Здесь находилась половина Мидфилда, в том числе и Мэг с мужем. Мэг широко улыбалась: она была в восторге от своей первой поездки за границу. Но больше всего ее обрадовала встреча с Энн и ее счастье. Здесь были все секретари Алекса и многие из его друзей, все, казалось Энн, кого она знала. Отсутствовал только ее сын Питер.

— Я пригласил его, — мягко сказал Алекс.

Она сжала его руку.

— Ты читаешь мои мысли. Как это тебе удается?

— Я ведь уже говорил — это потому, что я люблю тебя, а наши души составляют одно целое. Так оно и должно быть.

Праздник между тем был в самом разгаре. Энн раньше не представляла, что можно так веселиться — веселиться от всей души — и при этом так шуметь. Рядом с восстановленной древней башней Алекс построил и современный дом — длинное низкое белое здание с видом на море. Каким-то чудесным образом архитектору удалось добиться идеальной гармонии между этими двумя строениями. Гости собрались вначале в большом холле, а потом разбрелись повсюду: выходили в сад, перекочевывали в дом или на террасу, взбирались на скалы, сидели в лодках. Казалось, конца не будет музыке, танцам, еде, питью и здравицам в честь молодых.

— Ты не устала, дорогая? — спросил Алекс.

— Нет, ничуть, — ответила Энн. — Но мне хотелось бы переодеться и избавиться от всех этих денег.

Она грустно взглянула на свое красивое платье, теперь, видно, безвозвратно испорченное, так как его сверху донизу покрывали бумажные купюры, приколотые гостями-греками. Костюм Алекса был в таком же состоянии. Никому не пришло в голову предупредить ее об этом обычае.

— Ты только посмотри, на кого мы похожи! — воскликнула Энн. — Что нам делать со всеми этими деньгами? Я уверена, что некоторые из наших гостей не могли позволить себе такие траты. Вот эти пятьсот драхм, например. — Она указала на бумажку, приколотую у нее на плече. — Ее подарила какая-то старушка, которая выглядела такой бедной! — с беспокойством добавила она.

— Мы не можем их вернуть. Это страшно оскорбило бы людей. Вот пройдет несколько месяцев, и мы придумаем, что можно сделать для деревни, — тогда мы с честью отблагодарим всех.

Он замолчал и, не обращая внимания на шумную толпу, посмотрел на нее тем особым взглядом, который волновал ее до глубины души. Этот взгляд отделил их от окружающих, шум куда-то отступил, и Энн видела только Алекса, читала пылкое желание в его глазах и знала, что оно отражается в ее собственном взгляде. Ее тело сразу ответило на его призыв, как отвечало всегда, где бы они ни находились.

— Пойдем! — сказал он, и этого было достаточно.

Взявшись за руки, они быстро прошли сквозь толпу гостей, не обращая внимания на игривые замечания молодых людей, сопровождавшие их все время, пока они не достигли своих апартаментов. Алекс запер дверь. Весь мир остался далеко.

— Анна, жена моя, наконец-то!

Он заключил ее в свои объятия и стал целовать с таким пылом, что Энн едва устояла на ногах. Она страстно отвечала на его поцелуи, крепко прижавшись к нему. Ее жесткий, расшитый жемчугом корсаж и пышная юбка мешали ему, и он лихорадочно пытался от них отделаться.

— Осторожно, Алекс! — Энн оттолкнула его и быстро расстегнула молнию.

Платье с мягким шелестом соскользнуло на пол. Казалось, она стоит на облаке. Он молча, с глубоким чувством смотрел на нее. Потом произнес торжественно, как заклинание:

— Я буду любить тебя и заботиться о тебе всю мою жизнь, Анна!

Она приблизилась к нему, не понимая, почему столько времени потратила на сомнения и страхи…