Уэлихолн - Торин Владимир

— Не заметил, чтобы мы останавливались…

— Потому что мы и не останавливались. Там и остановиться негде было — кругом все заставлено машинами. Я и подумать не могла, что эти малыши такие популярные!

— Да, кажется, от желающих заполучить твоих пугал просто отбоя нет. Ладно, поехали домой.

— Что? — потрясенно спросила Кристина.

— Да, домой, — повторил Виктор. — Это ведь всего лишь какая-то игрушка. Я правильно понял?

— Нет! — возмутилась Кристина. — Ты рождественскую ель назвал бы всего лишь игрушкой? «Расчудесные самораскладные пугала» — это как рождественская ель, только на Хэллоуин. Их изобрели лишь в этом году. И их сейчас все раскупят, а нам ничего не достанется. Черт! Что же делать?

— Поехали к Макгинти, — предложил Виктор. Ему и самому стало любопытно, от чего все так посходили с ума. — Если и там тоже очередь, мы подождем. Было бы обидно, если бы какие-то Коллинзы или Ганни купили себе твоих малышей, а мы не добыли ни одного.

— Ну вот! — обрадовалась Кристина, направляя «Драндулет» мимо лавки мистера Скругса, должно быть погребенного заживо под телами покупателей. — Совершенно другое дело! И что еще за Коллинзы и Ганни такие?

— Были пару лет назад в доках Лондона такие семьи — имели дело с бутлегерами из-за моря. Были очень настырными, совсем как те ребята, — Виктор кивнул на зеркало, в котором еще виднелась осаждающая лавку толпа.

— Ясно.

Кристина свернула в узенький переулок, отрастающий от главной улицы.

— Да вы что, издеваетесь?!

Ее отчаяние было понятным: возле лавки Макгинти тоже толпились люди.

— Так, — велел Виктор, — не сдаваться! Их меньше. Сюда еще, судя по всему, не все добрались. Быстрее припаркуйся рядом и беги в очередь.

— Не люблю очереди.

— Тогда поехали домой. Но в таком случае тебе не добыть ни одного малыша. И знаешь, что я тебе скажу? — Виктор выдержал томительную паузу, полную драматизма. — Даже у Дороти будет «Распрекрасное самосоставное чучело».

— «Расчудесное самораскладное пугало», — поправила сестра, но вид у нее был теперь самый что ни на есть решительный — Виктор привел исключительно неоспоримый довод.

— Сиди здесь! — воскликнула Кристина, припарковав машину напротив лавки. — Я добуду сегодня малыша!

Сестра выскочила под дождь и ринулась в толпу. Виктор улыбнулся, но почти сразу же улыбка его угасла, как задутая свеча. Он снова задумался о Биггле и о его шайке.

«Жаль, я не взял с собой тетрадь, — промелькнуло в голове. — Можно было бы сейчас все записать. Подвижки по ключнику заняли бы несколько страниц, не меньше: Биггль оказался не так прост. То есть он и с самого начала не выглядел простаком, но то, что он делает, — это… это…»

Виктор решил пока что отложить теории о том, как Биггль проворачивает свои делишки. В первую очередь его волновало то, чего он хочет добиться. А еще его беспокоило, что действует старикашка не в одиночку.

«Да, эта их шайка, — подумал Виктор. — У всех псевдонимы, как у шпионов или отпетых преступников. Метла, Фонарь, Котел, Зеркало… Главного зовут Сэр. И нельзя забывать о самом Биггле (который Ключ) и мисс Хэтти (прозвище упомянуто не было). Кто они такие на самом деле? Кто еще состоит в сговоре? Сплошные вопросы…»

И все же Виктор знал, за что зацепиться. Метла… Метла, которая, согласно словам старика, ставит пугал вокруг города и отлавливает птиц. Разумеется, речь шла о странной женщине с метлой тетушки Меганы! Биггль сказал, что Метла уже почти окружила город. По всему выходит, чудачка с пустошей не шутила, когда говорила, что отлавливает беглецов…

Виктор глянул в окно и попытался разглядеть в разросшейся возле лавки толпе Кристину, но так и не увидел ее. Дождь усилился.

— Что о вас известно? — пробормотал Виктор. — Что мне о вас известно?

«В шайке состоит по меньшей мере семь человек, — подумал он. — Подчиненные невероятно боятся своего главаря. Судя по тому, что уже удалось выяснить, дело, которым они заняты, — очень масштабное. И методы у них… гм… весьма своеобразные… Кристина не была бы столь снисходительной, знай она все. “Банда пенсионеров”, как же… Так! — Виктор заставил себя сосредоточиться. — Что еще известно? У заговорщиков какие-то дела с мэром и городским советом. Подозрительно! Помимо прочего, шайку интересует какая-то фабрика… Что еще? Им кто-то противостоит. Вроде как кто-то их отлавливает. Полиция? Частные детективы? Конкуренты из другой банды? Неизвестно… Что еще? Сэр…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Виктор вдруг понял, что мысленно подступился к самому главному. И самому неприятному. Именно здесь, именно на этом месте он с радостью просто перестал бы думать, но… он не мог.

«Сэр… — Виктор нахмурился. — Тот, кто руководит всей шайкой… Хочется ошибаться, но, кажется, я знаю, кто такой этот Сэр! Мисс Хэтти упрекнула Биггля в том, что он постоянно ошивается где-то в окрестностях “того дома на холме” (ясно ведь, что речь шла о Крик-Холле!). А он ей в ответ сказал то, что все разрешило: Сэр живет в том доме…»

Дождь стучал по крыше и горбатому капоту «Драндулета», полосы ливня бежали по стеклу. Мимо ползли тени прохожих. Виктор всего этого не замечал. Он так сильно сжимал в руках шляпу, что она даже немного смялась…

«Конечно, можно предположить, что Сэр — это кто-то из гостей, но ведь Биггль уже “ошивался” возле Крик-Холла, когда из чужих туда еще никто не приехал, а значит, Сэр — это кто-то из постоянных жильцов дома. Разумеется, в теории Сэром мог быть дядюшка Джозеф, хотя это совсем уж вряд ли — он ведь находится под постоянным присмотром жены, а она ни за что не позволила бы ему вляпаться во что-нибудь подозрительное и рискованное…»

Предчувствие, которому Виктор всегда доверял, убеждало его на все голоса: Сэр — это не дядюшка. Он даже поморщился, представив себе, что ленивый, вечно простуженный и, чего греха таить, несколько недалекий дядюшка стоит во главе зловещей преступной организации, замышляющей какую-то махинацию, в которую вовлечен весь город. Нет уж. Джозеф Кэндл скорее мог бы организовать профсоюз ущемленных мужей или общество сладкоежек…

«Вот так и выходит, что этим Сэром может быть только Он. Вспомнить только Его странное поведение и постоянную занятость. Он вечно где-то пропадает, ведет себя подозрительно… Все сходится… Сэр — это отец!»

Виктор даже замотал головой от нежелания принимать этот в общем-то очевидный вывод, но с логикой не поспоришь: как бы тебе ни захотелось запереться от всех на ключ, засунуть голову под подушку и заткнуть уши, она все равно как-то умудрится пролезть…

«Сэр — это отец… Мистер Гэррити говорил, что он переживал из-за разорения, горевал и не находил себе места. Должно быть, однажды отец просто устал от всего этого, собрал шайку и решил провернуть какое-то незаконное дельце. Ограбить банк или еще что… А мистер Гэррити, несомненно, был во всем этом замешан. Может быть, даже состоял в шайке и имел какое-то странное прозвище. Недаром он вел себя так подозрительно, а потом и вовсе исчез…»

Виктор сжал зубы. Ему вспомнился подслушанный разговор в зале ожидания вокзала: «Сэр запросто может сломать себе палец».

«Неужели отец избавился от мистера Гэррити? Но почему? Лучший друг стал обузой? Или помехой? Может, к исчезновению мистера Гэррити причастен Зеркало? Зеркало… Это же тот убийца из газет, который стесывает своим жертвам лица! Неужели отец связался с таким типом?»

Виктор вздрогнул от понимания, куда завели его мысли.

«Нет, это не может быть отец. Отец не такой… Он… Он слабохарактерный. Он никогда не решился бы на подобное… Или Она его довела, и он все же… Так, стоп! Нельзя строить подобные предположения, не имея доказательств! Это все голые догадки. Ну, может, не совсем голые, а в носках и подтяжках, но этого явно недостаточно, чтобы бросаться обвинениями!»

— Где же Кристина? — раздраженно проговорил Виктор. — Вот вздумалось ей именно сегодня покупать свои эти чучела, или как они там называются…

На удивление, Кристина не объявилась вдруг, чтобы как-то саркастично ответить, и Виктор вновь погрузился в свои мысли.