Духи Великой Реки - Грегори Киз

— Я надеялся произвести на тебя впечатление, — где-то рядом вздохнул тихий голос. — Однако мне еще повезло, что удалось остаться в живых.

Хизи взглянула туда, откуда донесся голос. Это был человек-тень, но ставший гораздо ниже. Ниже даже, чем она сама, и к тому же свернувшийся в комок.

— Кто ты?

— Я гаан, тот, что отправил искать тебя Мха и Чуузека. — Хизи открыла было рот, чтобы задать вопрос, но человек-тень быстро продолжал: — Тебе сказали, что я твой враг, я знаю. И знаю, что так тебе и должно казаться. У тебя много врагов, Хизи, и лишь несколько друзей, которые тебя любят.

— Уж ты-то меня не любишь, — бросила Хизи.

— Нет. Но я знаю того, кто тебя любит. Мне известно, что он приближается. Я могу отвести тебя к нему.

— К кому? Что ты имеешь в виду?

— К твоему старому учителю Гану. — Тень помолчала и усмехнулась. — Гаан — Ган. Ты обратила на это внимание?

— Ган в Ноле, — резко ответила Хизи, не обращая внимания на лингвистическое отвлечение. — Я никогда туда не вернусь.

— Оба эти утверждения неверны, — возразил человек-тень. — И то и другое — ложь, хотя ты и не знаешь этого. Ган направляется сюда. Его послал твой отец, чтобы Ган заставил тебя одуматься.

— Ган сам отослал меня из Нола, — прошептала Хизи, чувствуя, что вот-вот упадет с лошади. — Он не стал бы меня возвращать.

— Я знаю то, что знаю. Даже Ган способен понять, что ошибался. Хизи, послушай меня. Раньше бог-Река — твой предок — спал. Мне неизвестно, что произошло между вами, но это повергло тебя в ужас. Представь себе огромное существо, которое во сне не узнало даже собственной дочери. В таком состоянии бог мог испугать тебя, и ты имела все основания опасаться его, может быть, даже бежать прочь. Но теперь бог-Река узнал тебя. Он чувствует раскаяние. Хизи, у него никогда не было более дорогого ему отпрыска. Караку это известно, поэтому он и вступил в сговор с Перкаром. Карак и Перкар причинят тебе зло, принцесса, хотя я и не знаю, какое именно.

— Перкар мне друг.

— Нет, принцесса, вовсе нет. И Чернобог тоже тебе не друг. Это он только что напал на меня.

— Так ты говоришь. К тому же в таком случае он пришел мне на помощь: ты был чудовищем ростом до неба, а теперь стал жалким карликом.

— Как я уже сказал, я только хотел произвести на тебя впечатление. Даже самый великий гаан бессилен против бога вроде Карака, а сам Карак и другие боги — бессильны против Изменчивого. Ты его дочь, Хизи, и против тебя они тоже бессильны, — если только ты сама этого захочешь. Вся эта возня с мелкими духами, все эти ничтожные победы — таков мой удел, подобные мне на большее не способны. Твое же предназначение — изменить мир; тебе не следует пачкать руки, участвуя в жалких дрязгах.

— Что же ты предлагаешь мне сделать? — спросила Хизи, не стараясь скрыть раздражения.

— Брось тех, с кем ты сейчас. Найди Мха и Чуузека, которые следуют за тобой. Они отвезут тебя к Гану. Он объяснит тебе все остальное.

— Оставь меня в покое.

— Слушай меня, — прошипела тень, поднимаясь и начиная расти.

Хизи ударила пятками кобылицу, и та рванулась вперед, занеся над тенью сверкающее копыто. Человек-тень отпрянул и заскользил прочь, пока наконец не скрылся за горизонтом. Однако голос его все еще звучал в ушах Хизи: «Ты должна узнать, кто твои истинные друзья. Тебе уже случалось делать подобные ошибки. Следи за Перкаром. И особенно следи за богом-Вороном».

Равнина погрузилась во тьму, словно комната, где разом задули все свечи. Хизи наконец смогла уснуть обычным сном, и до рассвета никакие видения ее больше не тревожили.

Перкар сидел, глядя в огонь, и гадал, почему не испытывает того подъема, который должен бы испытывать. Он чувствовал себя таким усталым — странно усталым, если учесть, что он проснулся всего несколько часов назад; и все же мысль о новом забытьи вызывала у него непонятное отвращение.

— Говорят, кому-то у этого костра очень требуется выпить, — раздался тихий голос у него за спиной. Это был Предсказатель Дождя, который вместе с Ю-Ханом чистил коней; они принесли к костру мех с вином.

— Мне следовало помочь вам с лошадьми, — пробормотал Перкар. — Я уже достаточно поправился.

— Ну, выглядишь ты совсем не достаточно хорошо, — ответил Предсказатель Дождя. — К тому же ухаживать за конями вполсилы — оскорбление для них.

— Я вовсе не вполсилы… — начал Перкар, но Ю-Хан перебил его:

— Предсказатель Дождя не хотел тебя обидеть. Ты еще не так силен, как думаешь, вот и все. Выпей-ка вина. — Он протянул юноше мех.

Перкар вздохнул:

— Хорошо. Прости меня, Предсказатель Дождя.

Тот вытер лоб — у менгов этот жест означал, что никто ни на кого не сердится.

— Ты боролся за свою жизнь с демонами, — сказал он, не глядя на Перкара. — Нельзя же ожидать, что это улучшит твое настроение.

Перкар улыбнулся ему в ответ, хотя улыбка вышла несколько натянутая. Он хорошо относился к Предсказателю Дождя. К Ю-Хану он тоже хорошо относился, но ему все время казалось, что сердечность Ю-Хана — лишь следствие чувства долга, уважения к Братцу Коню, обязанностей гостеприимства. Перкару представлялось, что Предсказатель Дождя испытывает к нему искреннюю симпатию и к тому же интересуется обычаями скотоводов.

— Пожалуй, вино и правда пойдет мне на пользу, — сказал он, надеясь тем самым разрядить остатки напряжения, и протянул руку к меху. Запрокинув голову, юноша сделал большой глоток, хотя и не без опасений. Опасения оказались оправданными: в мехе была кбена — крепкий напиток, изготовлявшийся из какого-то степного растения, сладкий, но с привкусом гнилых груш. Да, эта дрянь совсем не походила на воти — любимый напиток воинов его народа; однако все же и кбена согрела Перкара. Он знал по опыту, что первый глоток — самый неприятный, и поэтому отхлебнул еще, прежде чем передать мех Предсказателю Дождя. Трое мужчин пили молча, наблюдая, как богиня огня пожирает тонкие веточки можжевельника. Ночное небо низко нависло над ними, луны и звезд видно не было.

Перкар скоро обнаружил, что перспектива напиться допьяна вызывает у него такое же отвращение, как и сон. Когда мех в пятый раз вернулся к нему, он покачал головой и передал его Ю-Хану. Тот только пожал плечами и сделал большой глоток.

Вино разбудило что-то в Перкаре; в обычных обстоятельствах он бы не упомянул о случившемся.

— Я знаю, вам пришлось нелегко, — пробормотал он, обращаясь к менгам.

Ю-Хан кивнул: он сразу понял, что имел в виду Перкар, и принял подразумевавшуюся благодарность. По выражению же лица Предсказателя Дождя было ясно, что тому требуются более пространные объяснения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});