Лицом к лицу с Америкой - А. Аджубей

— На меня произвело очень благоприятное впечатление то, что я видел сегодня, — сказал глава Советского правительства. — Хотя мне и не приходилось раньше бывать в Америке, но я считал ваше хозяйство хорошим. Я встречался с людьми, которые бывали у вас. Они мне многое рассказывали. Видел кинофильмы, в которых было показано сельское хозяйство Айовы. Но всегда лучше видеть, чем слышать. И я рад, что все, что слышал и представлял, на деле подтвердилось. Я радуюсь вашим успехам и прошу вас радоваться нашим успехам. Это было бы хорошо для общей пользы, для улучшения наших отношений.

— Я должен выразить, — заявил далее Н. С. Хрущев, — свое исключительное уважение жителям штата Айова, горожанам и фермерам, с которыми встречался. Хотел бы особо отметить редактора газеты «Де-Мойн реджистер» Лорена Сота, который в разгар «холодной войны» проявил прозорливость и обратился через свою газету с предложением обменяться сельскохозяйственными делегациями.

Лорен Сот находится в числе гостей на завтраке у Гарста. Напомним, что в редакционной статье, опубликованной в этой газете от 10 февраля 1955 года, он писал:

«У нас нет никаких дипломатических полномочий, но мы шлем приглашение любой делегации, которую русские пожелают выбрать для посылки в Айову… Мы обещаем не скрывать никаких наших «секретов». Мы повезем эту делегацию на крупнейшую в штате Айова сельскохозяйственную экспериментальную станцию в Эймсе, к некоторым крупнейшим фермерам в Айове, к нашим животноводам, к специалистам по мелиорации земли и к компаниям, занимающимся семенами. Пусть русские посмотрят, как мы все это делаем.

Кроме того, мы были бы рады отправить в Россию делегацию фермеров Айовы, агрономов, специалистов-животноводов и других технических специалистов. Все, что мы, жители Айовы, знаем о кукурузе, о других сортах кормового зерна, о фуражных культурах, о мясном скоте, а также о молочной промышленности и птицеводстве, мы сообщим русским, если они пожелают».

— Очень правильно Вы тогда поступили, — говорит Н. С. Хрущев, дружески пожимая руку Лорену Соту. — Если Вас когда-нибудь выдвинут на пост президента, я буду голосовать за Вас.

Корреспонденты допытываются у Никиты Сергеевича:

— Считаете ли Вы, что Гарст создает у Вас хорошее настроение для бесед с Президентом в Кэмп-Дэвиде?

— Я думаю, да, — отвечает он, — но не только сегодня он создавал это хорошее настроение. Г-н Гарст это делал еще тогда, когда мы встречались с ним в Ялте.

Помните, г-н Гарст, — обращается к нему Н. С. Хрущев, — 1955 год, когда мы сидели на берегу Черного моря — Вы, товарищ Микоян и другие; у нас были тогда хорошие беседы.

— Вы знаете, — как бы вслух рассуждая, говорит гостеприимный хозяин, — если у нас сойдутся два фермера, то мы решаем проблемы быстрее, чем дипломаты.

Тут Гарст заметил дипломата Генри Кэбота Лоджа и, повернувшись к нему, воскликнул: — О, прошу прощения!

Кто-то из американских собеседников Н. С. Хрущева сказал, что он был в России вскоре после войны и видел огромные разрушения.

— Вы должны приехать еще раз, — советует ему Никита Сергеевич, — мы преодолели многое, ушли далеко вперед, но все же у нас есть еще трудности.

Советского гостя спрашивают, насколько русский народ осведомлен об этих трудностях.

— Мы не боимся говорить своему народу правду, — твердо заявил Н. С. Хрущев, — чтобы сплотить всех трудящихся на преодоление трудностей.

Он высказал также пожелание широко обмениваться опытом, специалистами в области сельского хозяйства.

— Я думаю, — продолжал он, — что вы найдете кое-что интересное у нас, так же как мы у вас.

— Считает ли советский Премьер хорошей идеей соревнование между штатом Айова и Краснодарским краем?

— Я поддерживаю это, — под возгласы одобрения ответил глава Советского правительства.

После завтрака Н. С. Хрущев, Росуэлл Гарст, Эдлай Стивенсон и другие совершили прогулку по ферме. Между советским гостем и Эдлаем Стивенсоном завязывается оживленная беседа, в ходе которой собеседники частенько обмениваются шутками.

— У Вас очень хороший вид! После того, с чем Вы столкнулись у нас, Вы не имеете права выглядеть так, — сказал Стивенсон, намекая на сложные перипетии поездки Н. С. Хрущева по Америке. — Я хотел бы выглядеть так же хорошо.

— Давайте объединим усилия, — под дружный хохот собравшихся отвечает глава Советского правительства.

Вскоре их остановили корреспонденты перед телевизионной камерой и устроили нечто вроде пресс-конференции.

— Кажется, у г-на Хрущева была беседа со Стивенсоном насчет политики? — любопытствует один из представителей прессы.

— Вопросы разоружения, вопросы мирного сосуществования— это и есть вопросы политики, — поясняет Никита Сергеевич. — Я думаю, что г-н Стивенсон думает так же, как и я, какими путями нам добиваться такого положения, чтобы мы жили в мире и дружбе с народами Соединенных Штатов и со всеми народами мира.

— Все народы Советского Союза борются за укрепление мира, — продолжает он развивать свою мысль. — Об этом и верующие нашей страны молятся в церкви. У нас в стране есть и христиане, и мусульмане, все они так же молятся, как и у вас, чтобы мир был на земле, чтобы торжествовала правда. А вопрос устройства государства, на какой основе нам надо жить и на какой основе живут те народы, с которыми мы живем по соседству, — это дело каждого человека, каждого народа.

— Я подслушал из Вашего разговора со Стивенсоном, — интересуется другой корреспондент, — что в ходе беседы он назвал себя политическим деятелем в отставке, а Вы что-то ответили на это, и все засмеялись. Что Вы сказали ему?

— Если мне будет позволено и г-н Стивенсон не будет в обиде на меня, — отвечает Н. С. Хрущев, — я могу рассказать Вам об этом разговоре. Как, г-н Стивенсон, Вы не возражаете? Это не будет нарушением какого-то секрета? Вас не потянут за это в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности?

Раздался общий смех. Еще большее оживление вызвало замечание Никиты Сергеевича — Мне ничего не угрожает: я имею дипломатический паспорт.

— Вы имеете право рассказывать все, — в таком же шутливом тоне говорит Стивенсон.

— Спасибо за доверие, — благодарит Н. С. Хрущев. — Так вот, г-н Стивенсон сказал мне, что он сейчас политик в отставке. Но в политике бывает так: сегодня вы в отставке, а завтра — в первом ряду самых высоких политических деятелей. Это все зависит от народа.

— Да, но сколько раз можно уходить в отставку? — с улыбкой замечает Э. Стивенсон.

— Я считаю, что честный труд и в честной политике всегда может быть вознагражден. Не следует отчаиваться, ослаблять напряжение и упорство в борьбе за достижение лучшей жизни для народа.

Корреспонденты, с явным удовольствием слушающие этот интересный диалог, спешат занести в свои записные книжки ответ главы Советского правительства.

— Мой труд, — продолжает Стивенсон, — всегда был честным, но пока что не был вознагражден. Я не знал, что такое счастливая жизнь, пока не ушел в отставку. Вам я этого не рекомендую.

— Согласен, — отвечает Н. С. Хрущев.

— Все желают Вам многих лет жизни и долгого пребывания на своем посту, но если Вы когда-нибудь уйдете в отставку, то свяжитесь со мной, и я поделюсь с Вами опытом, как свое время проводить. Приезжайте, будем вместе с Вами жить в штате Иллинойс.

Предложение г-на Стивенсона вызывает взрыв смеха среди присутствующих.

— Благодарю. У Вас пруд есть, чтобы ловить рыбу? — с тем же добродушным юмором спрашивает Н. С. Хрущев.

— Я вырою.

— Не следует пока спешить. Я рыбу не ловлю. Будем лучше разводить цветы.

— Тем более что Вы пока и не собираетесь уходить в отставку.

— Это верно, — подтверждает Н. С. Хрущев.

— Привезите мне советской осетрины, она очень хорошая, — переводит разговор на другую тему Э. Стивенсон.

— Я могу Вас и здесь угостить, — отвечает советский гость. — До Москвы недалеко, самолеты летают часто.

— А я предпочитаю икру, — не удержавшись от соблазна, говорит Лодж.

— Ну что же, можно Вас угостить и икрой, — соглашается Н. С. Хрущев.

Так проходила эта непринужденная дружественная беседа перед камерой телевидения.

«У всех хорошее настроение», — тут же передали в эфир американские радиорепортеры свое впечатление о самочувствии гостей и хозяев.

Гарст продолжал показывать ферму. Он остановился у кормодробилки и сказал, что одна такая машина обслуживает несколько ферм.

— Какой корм она дробит? — поинтересовался Никита Сергеевич.

— Все корма, но главным образом кукурузу, — пояснил Гарст. — Один человек может приготовить корм на десять тысяч голов свиней и крупного рогатого скота.

Тут же, в соседнем здании, находятся сушилка и кормозавод. Кукуруза, убранная в стадии 30—35-процентной влажности, за сутки высушивается до 12 процентов влажности.