Универсальные истины (ЛП) - Головачёв

вместо этого просто выдохнула, повернулась на бок и прижалась к нему спиной, опять же очень настойчиво. Драко заключил ее в свои объятия и смотрел в предрассветный сумрак, пока сон не настиг его снова.

Комментарий к Глава 24. Мне теперь трудно назвать определенный час

Эх, сейчас бы поваляться перед камином с очаровательным блондином, попивая Мурведр из Бандоля, а не вот это вот все))

========== Глава 25. Все мы дураки в любви ==========

Все мы дураки в любви.

Гермиона проснулась, купаясь в теплых лучах солнца. Кто-то непозволительно громко шумел на кухне, что, вероятно, и нарушило ее сон. После недавних утренних… э-эм… активностей она могла бы поспать еще немного.

Она улыбнулась и зевнула. Стоп, кто-то шумит на кухне? Драко, должно быть, остался! Ее глаза округлились. Он никогда не оставался до утра — всегда аппарировал обратно в замок до того, как она проснется. Они никогда этого не обсуждали, но Гермиона решила, что это часть неписаного кодекса проживания в доме его тетки. Или, может быть, это было связано с Асторией, а теперь, раз та в школе?..

Гермиона вылезла из постели и накинула свой самый красивый халат. Как бы то ни было, запах кофе и еще чего-то вкусного доносился до нее в комнату, так что она не собиралась сидеть и разводить тут внутреннюю дискуссию.

На кухне ей открылось совершенно прекрасное зрелище: Драко стоял у плиты спиной к ней, на нем были лишь маггловские шорты на завязках, низко сидящие на бедрах. Гермиона покачала головой и громко вздохнула. Это просто несправедливо. Широкие плечи и мускулистая спина, переходящая в узкую талию и бедра. Две глубокие ямочки, выглядывающие из-под пояса его шорт… И этот мужчина готовил.

А потом он повернулся.

Гермиона не смогла сдержать очередного вздоха.

— Так ты решила присоединиться? — поддразнил ее Драко.

— Сначала кофе, потом разговоры, — сказала она, стараясь не обращать внимания на невероятную физическую красоту перед глазами.

Взяла чашку и сделала первый, божественный глоток. А потом еще несколько. Он смотрел на нее с весельем на лице.

— А-ах, — вздохнула Гермиона, когда кофеин попал в ее кровоток. — Что тут у тебя? Пахнет потрясающе.

— Я же говорил, что у меня отлично получаются завтраки, — невозмутимо произнес он, вступая в ее личное пространство с характерной малфоевской ухмылкой.

Грейнджер моргнула, безуспешно подавляя глупую улыбку, когда в голове всплыли далекие воспоминания об их разговоре на террасе Ноттовского особняка. Она провела кончиком указательного пальца по его обнаженной груди.

— Тебе придется это доказать.

Какое-то время Драко смотрел на нее сверху вниз, потом вдруг развернулся, подошел к духовке и открыл дверцу, бросив лукавый взгляд через плечо.

— Круассаны готовы.

— Круассаны? Ты испек круассаны? — Гермиона знала, что ее рот приоткрылся очень нелестным образом.

— Выпечка похожа на приготовление зелья. Просто нужно быть очень точным и следовать рецепту, — его высокомерный и всезнающий тон показался ей раздражающе привлекательным. — Садись, — он указал на стол, на котором уже стояло множество свежих фруктов, баночки с йогуртом и разные добавки к нему.

Гермиона села.

— О, это чудесно, — вздохнула она немного позже, беззастенчиво поливая растопленным маслом второй теплый круассан. — Ты определенно доказал свои способности в кулинарии. Можешь оставаться хоть каждое утро и готовить завтрак.

Драко приподнял бровь, заставляя ее покраснеть. Она срочно отвлеклась на экземпляр «Ежедневного пророка», который лежал на столе. Об этом выпуске газеты говорила Джинни, когда рассказывала про Бал Основателей.

— Кстати, все хотела спросить об этом, — Гермиона показала ему страницу с заголовком о мероприятии. — Ты поэтому в выходные должен быть в Лондоне?

— Да, — он нахмурился. — Как ни прискорбно.

— Можно полюбопытствовать, — она съела кусочек груши, — почему?

Малфой драматично вздохнул.

— Моя мать, — то, как он закатил глаза, напомнило Грейнджер о школьных днях.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Это единственное, чего она требует от меня в социальном плане, — продолжил он, агрессивно протыкая вилкой чернику. — У нас с ней неофициальное соглашение: если я пойду с ней на Бал, матушка до конца года не будет доставать меня зваными ужинами, приемами и тому подобным.

Гермиона в изумлении приподняла брови и подумала, что у Нарциссы, должно быть, нелегкий характер, но сама Грейнджер ни за что не позволила бы родителям так манипулировать собой.

— Согласен, — Драко поднял руку, и Гермиона сообразила, что все эти мысли отразились на ее лице. — Это невыносимо скучно, и с каждым годом мне все труднее изображать вежливость. Я не горю желанием туда идти. Совершенно.

Гермиона покрутила свою кружку и глубоко вздохнула. Назвался бумслангом — полезай в котел, Грейнджер.

— Помогло бы, — она бросила взгляд в его кремневые глаза, затем посмотрела вниз, — если бы я пошла с тобой? В качестве спутницы?

Ей хотелось знать, как и когда они расскажут о своих отношениях общественности. Гермиона снова подняла глаза, ее сердцебиение ускорилось.

Малфой широко распахнул глаза.

— Нет!

Она отпрянула, обиженная и пораженная.

— В смысле, — продолжил Драко, не сводя с нее взгляда, — тебе там не понравится.

— Или я не понравлюсь им? — она не могла сдержать горечь в своем голосе.

Малфой резко встал и подошел к ее стороне стола, выдвинул стул рядом, сел и взял ее за руку. Она не отводила взгляда, все еще уязвленная.

— Слушай, я буду честен, Гермиона. Тебе там было бы некомфортно. Это Священные двадцать восемь и, возможно, горстка приближенных, если те достаточно богаты. Но по факту они все чистокровные снобы. И им все равно, что ты героиня войны, или что ты невероятно умна, или что ты со мной. Они по-прежнему будут относиться к тебе как к недостойной их общества магглорожденной. Я не могу подвергнуть тебя этому.

— Что, если мне все равно? Что, если я сделаю это ради тебя?

«Ты бы пошел на это ради меня?»

Драко покачал головой, отчего у нее внутри все упало.

— Ты не знаешь, каково это. Как они ведут себя. Когда они все вместе. Для меня это невыносимо, а я один из них.

— Уверена, что переживала и хуже, — Грейнджер с вызовом приподняла подбородок.

Он отстранился, и его лицо словно окаменело.

— Нет, я не могу тебе позволить.

Его слова звучали непреклонно, но Гермиона была очень настойчивой.

— Не можешь или не хочешь?

Гневно выдохнув, Драко встал и начал убирать посуду в раковину.

— Я отказываюсь на это отвечать, — в его голосе сквозил холод, которого она не слышала уже несколько недель.

Гермиона даже не заметила, что в какой-то момент скрестила руки на груди.

— А какой еще вывод я должна была сделать? Ты сказал, что