Открыта вакансия телохранителя - Наталья Бульба

Что ж, могло быть и значительно хуже: я мог доиграться и значительно раньше, до того, как мне удалось встретиться с Наташей, до того, как она пусть и по ошибке, но позволила мне назвать ее своей невестой, до того, как я смог ощутить, как отзывается на мои руки ее тело.

Хотя, возможно, тогда и уходить было бы легче, чем сейчас: моя жизнь теперь стала для меня удивительно нужной.

– Не думал я, что заслужу внимание столь редких гостей на Лилее, как вы, госпожа жрица. – Чем дольше я общался с местными жителями, тем сильнее сожалел о том, что не могу демонстрировать ту гамму чувств, которая могла бы сделать мою речь более наполненной смыслом.

– Ради того, чтобы увидеть тебя, а тем более иметь возможность тобой заняться, я готова была забраться и значительно дальше. Так что как только произнесли твое имя, Закираль, я бросила все и прибыла сюда. Только не говори, что ты мне не рад.

Этот голос… кажущийся таким юным и чарующим, мне слишком хорошо знаком. И присутствие именно этой представительницы элитных убийц и мастериц сделать смерть незабываемой, лишает меня практически всех шансов выбраться отсюда в подходящем для дальнейшего существования виде. Эта барышня уже не одну сотню лет ищет возможности рассчитаться со мной за то, что я отказался стать ее мужем; чего я не мог сделать по очень существенной причине – в отличие от нее я проливаю чужую кровь в более честных схватках.

– Не скажу. Зачем же обижать даму. – И я склоняюсь в полушутливом поклоне, и пока размахиваю руками, касаюсь нескольких точек на своих ладонях, активируя встроенное в меня заклинание, которое избавит меня от излишних мучений. Так что в те счастливые моменты, когда она будет резать меня по живому, я смогу, вопреки кодексу, мило ей улыбаться, а не криком боли откликаться на каждое ее прикосновение, доставляя ей удовольствие.

– Господин кондер, я благодарю вас за то, что вы сопроводили меня сюда. Теперь, если больше нет вопросов к коммандеру Закиралю, я просила бы вас оставить меня с ним наедине. Не стоит вам видеть то, что я собираюсь с ним сделать.

Незаметно, что перспектива стать свидетелем моих мучений очень сильно напугала моего старого знакомца, но он предпочел не перечить Даране и, окинув меня быстрым, но весьма многообещающим взглядом, вышел из камеры.

А она так и осталась стоять в паре шагов от двери, поглаживая прекрасной огранки камень, украшающий рукоять ее кинжала, который, судя по всему, нес в себе частицу ее души.

– До меня дошли слухи, что ты встретил на Лилее Единственную. Жаль, что не могу поздравить тебя с этим событием. – И она сбрасывает на пол покрывало, оставаясь в плотно обтягивающем ее весьма привлекательное тело костюме.

Так… все значительно хуже, чем мне представлялось. Хотя есть надежда на то, что меня просто тщательно просканировали, чего я не мог заметить, потому что мои способности блокированы.

– Ты же знаешь, не всем слухам стоит верить.

На ее лице нет ни отголоска тех эмоций, которые она должна испытывать, но глаза, черные, глубокие, смотрят на меня с таким холодным спокойствием, что даже у меня, многое повидавшего за свою жизнь, сердце сбивается с ритма.

– У тебя есть два варианта: снять набиру самому, и тогда уже через несколько часов мы будем на Дариане, и ты введешь меня в свой дом женой, или его сниму я. И тогда тебе придется долго умолять меня подарить тебе быструю смерть.

Что ж, ее всегда отличала прямолинейность. И способность находить наиболее простые пути решения тех задач, которые она перед собой ставила: не зря же в один прекрасный день я понял, что, лишь покинув свой мир, мне удастся избежать ее внимания.

– Ты сможешь решить мои проблемы с внутренним кругом?

– Я их даже решать не собираюсь. У меня на Лилее слишком широкие полномочия, чтобы они посмели сомневаться в правильности моих действий. И даже более того, не пройдет и года, как именно ты возглавишь второй эшелон армии вторжения.

Не пройдет и года… Похоже, наш ялтар не доверяет никому, и то, что мы делали на Лилее, было лишь прикрытием того, чем занимались другие. Потому что одна эта база не сможет перебросить то количество воинов, которое будет необходимо для захвата этого мира.

Вот только, даже если я соглашусь на ее предложение, для меня это ничего не изменит – добившись своего и получив мое имя, она достаточно быстро избавится от того, кто посмел однажды ее унизить.

– Мне трудно выбрать – оба твои предложения звучат очень соблазнительно. Я ведь могу рассчитывать на то, что ты мне дашь время для раздумий.

– Я сожалею, но столь щедрого подарка от меня ты не заслужил. У тебя есть всего лишь одна минута, чтобы сделать свой выбор.

И почему же мне сегодня так не везет?!

– Тогда я буду вынужден выбрать второе: за столь короткое время мне вряд ли удастся найти аргументы, с помощью которых я смогу уговорить себя ответить иначе, чем уже однажды это сделал.

Кинжалы в ее руках появляются, когда она уже совсем рядом со мной. Но я ждал этой атаки и успеваю ускользнуть, хотя и понимаю, что эта игра не продлится настолько долго, чтобы у меня появилась не только идея, как с ее помощью выбраться отсюда, но и возможность это осуществить. И вновь бросок. Мне удается перехватить ее руку, но я слишком хорошо помню, что она владеет ими обеими одинаково, и удар настигает меня до того, как я отклоняюсь с его траектории. И край платка с обломанной застежкой падает с моего лица.

Впрочем, все как она и обещала. Тем более что у меня даже мысли не было, чтобы в этом сомневаться, – будь я даже вооружен, вероятность победы над жрицей ее ранга была ничтожно мала. И все, что я сейчас делаю, – даю себе возможность в последний раз почувствовать, как яростно бежит кровь по жилам, как тело отзывается на жажду выжить любой ценой, как крепка моя вера в то, что от меня еще что-то зависит.

Она останавливается внезапно, когда уже не только набиру, но и форменный белый китель испещрен сеткой разрезов и украшен алыми разводами.

На ее лице появляется улыбка (которая одна могла убедить меня в том, что эту женщину я не хотел бы видеть рядом с собой), и, окинув меня взглядом, в котором ощущается предвкушение, она бросает чуть сбившимся от поединка голосом:

– Охрана. – И добавляет, уже для меня: – Я тебе подарю незабываемые мгновения.

И единственное, что я могу сделать, кивнуть головой, глядя, как в камеру входит шестеро воинов круга, держа в руках цепи, которые должны были точно подойти к тем крюкам в стене, что не вызвали у меня вопросов по поводу своего предназначения.

Следующие несколько часов каждой своей минутой напоминали друг друга. Как только она поняла, что мне удалось заблокировать боль, придумала для себя и меня иное развлечение. Приказав принести большое зеркало и установив его напротив меня, рассказывала мне, в какой последовательности она будет превращать меня в изуродованный труп, сопровождая свои слова теми самыми действиями, которые она так красочно описывала. И заставляла наблюдать за тем, как мое тело, которым я так гордился, становилось именно тем, что она мне и обещала. И мне пришлось очень пожалеть о том, что спасительная боль не может хотя бы ненадолго отправить меня в небытие. Потому что оставаться в сознании и видеть все это было невозможно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});