Дядя Лёша - Мария Семенова

Короче, не прошло и минуты, как Кристина смогла убедиться в справедливости своих подозрений. В джипе, развалившись на заднем сиденье, ей улыбался Антон.

Кристина не видела его несколько месяцев. Она, в отличие от Лидии, не очень-то интересовалась тем, куда он подевался, и уж конечно не рвала на себе волосы по этому поводу. Кристина бы, наверно, даже не узнала о том, что Антон исчез из Санкт-Петербурга, если бы ей об этом не сказала та же Лидия.

И вот теперь он появился снова. Еще более лощеный и еще более наглый. Где он был, что делал — было покрыто густым мраком неизвестности, однако его сытая довольная физиономия ясно указывала на то, что он был не в отсидке. А сменившийся гардероб, который стал еще более дорогим и изысканным, намекал на то, что Антон скорее всего провел эти месяцы в деловых поездках по государствам ближнего и дальнего зарубежья. Причем поездки явно оказались успешными.

— Привет, красавица! — Он улыбнулся, показывая тридцать два безупречно белых зуба. — Попалась птичка в сети?

— Отпусти меня, — сказала Кристина.

— Не хочу, — развязно ответил Антон. — Ты мне нравишься. И сама давно это знаешь. Вот только какая-то ты оказалась несговорчивая. Ну мы тебя немножко поуговариваем.

— Сволочь! — сказала Кристина сквозь зубы. — Какая же ты сволочь.

— Вот как? — причмокнул губами Антон. — А ты мне все равно нравишься. Люблю диких и непокорных! Только прикинута ты неважно. — Он оглядел Кристину с головы до ног. — Ну да это ничего. Неважно, какой костюм, важно, что под ним.

— Я тебе говорю, отпусти меня, — крикнула Кристина и попыталась вырваться из рук продолжавшего держать ее охранника с косицей. — Я требую! Отпусти немедленно!

— Тише, — поморщился Антон. — Не люблю, когда кричат.

— Я говорю, отпусти! — Кристина чуть не вырвала руку.

— Ладно, угомони ее, — кивнул Антон «хвостику», и тот с готовностью заломил Кристине руки. Она только вскрикнула, но крик захлебнулся, потому что в ту же секунду рот ей залепили скотчем. Той же липкой лентой замотали запястья заломленных за спину рук.

— Давайте ее сюда, назад, и поехали, — скомандовал Антон.

Теперь Кристина оказалась зажатой между Антоном и телохранителем с косицей. Второй охранник, дюжий парень с почти детским лицом, поместился впереди рядом с водителем. Скотч накрепко прилип к коже, и каждая судорожная попытка высвободиться доставляла Кристине боль. Липкий кляп мешал не только говорить, но и дышать, и она мрачно смотрела прямо перед собой. Она видела, что джип понесся по Краснопутиловской, достиг площади Победы и свернул на Киевское шоссе. Скоро город кончился, только поблескивали справа огни аэропорта Пулково.

— Ну как, птичка? — спросил Антон. — Не думала, не гадала, что удастся так покататься на ночь глядя? С ветерком!

Кристина только взглянула на него глазами, полными ненависти. Антон усмехнулся.

— Только не вздумай плеваться, — сказал он со злобной усмешкой. — Этого я не забыл.

Скоро джип остановился у высокой чугунной ограды. Молодой охранник, ехавший впереди, проворно выскочил из машины, нажал на какие-то кнопки, видимо набрал код, и ворота открылись. Автомобиль плавно вкатил во двор и остановился у нового двухэтажного особняка. Дом был построен совсем недавно, об этом свидетельствовал не окончательно убранный строительный мусор на участке и полное отсутствие каких-либо насаждений.

Однако дом, куда телохранители Антона втолкнули Кристину, был изнутри уже полностью отделан, но пуст, на стенах были темные деревянные панели, на полу — дубовый паркет. Большая деревянная лестница вела наверх.

— В кабинет, — коротко скомандовал Антон. Бугаи немедленно повиновались и втолкнули Кристину в небольшую комнату, где уже была кое-какая мебель. Сам Антон уселся в глубокое кожаное кресло, Кристину охранники усадили на большой широкий диван. Отодрали от лица скотч, но на коже осталось противное липкое ощущение.

— Ты подонок! Мерзавец! Только попробуй прикоснуться ко мне!

— Фи, какие у тебя вульгарные манеры, — с укоризной сказал Антон. — А раньше, помнится, ты была посговорчивее. Ну да ладно, я думаю, мне удастся их немного подправить. Валера, — обратился он к молодому, — принеси бокалы. Два. Нет, пожалуй, четыре. Кристина не мигая смотрела прямо перед собой. Когда Валера явился с бокалами, Антон поднялся, открыл бар и задумчиво сказал:

— Ну-с, что мы имеем? Армянский коньяк, водка, мартини, хванчкара. Что будешь, моя птичка?

Ответа не последовало.

— А вы? Что скажет силовое подразделение?

— Коньяк, — сказал охранник с косицей.

— Водочки бы, шеф, — пробасил Валера.

— А я, пожалуй, выпил бы стакан «Псоу». Неплохое вино, между, прочим, — заметил он, ни к кому в особенности не обращаясь, — и незаслуженно малоизвестное. Среди белых вин, по крайней мере тех, которые мне довелось пробовать, оно, безусловно, войдет в пятерку лучших. — И Антон извлек темно-зеленую бутылку с желтой этикеткой. — Ну что, пташечка, выпьешь со мной немного «Псоу»? — обратился он к Кристине.

— Я не желаю с тобой разговаривать.

— Вот как? — усмехнулся Антон. — Ну что ж, разговоры мне, собственно, и не нужны. Я предпочитаю заниматься любовью молча. Так же как и мои ребята.

При этих словах молодой детина несколько смущенно хмыкнул, а обладатель косицы криво ухмыльнулся.

— Сбежала тогда от нас, падла, — проворчал он.

— Да, Кристиночка, ты нас однажды очень разочаровала, — покачал головой Антон и отпил из бокала. — А хорошее вино, черт побери! — Он посмотрел на охранников. — Ну что, мужики?

— Похавать бы чего, — сказал Валера. — Я с утра не жравши. А потом разберемся с ней, куда она денется. А, шеф?

— Это мысль, — кивнул Антон. — Эй, пташка сизокрылая, есть будешь?

Кристина молча смотрела прямо перед собой.

— Я так и думал. Птичка будет питаться воздухом. Ну ладно, возможно, занятия ночной гимнастикой под приятную музыку к утру разбудят аппетит. А нам, извини, надо набираться сил сейчас. Чтобы быть в форме. А вот выпить, ты уж извини, тебе придется.

— Ладно, шеф, потом, — взмолился Валера.

— Хорошо, хорошо, обжорливый ты наш. А ты не проголодалась еще, моя голубка? Что ж, неволить не будем, но насчет спиртного — другое дело, — улыбнулся он. — Напоим водочкой, ты и станешь добрее.

— Я не буду пить.

— Голову запрокинем, выпьешь как миленькая, столько, сколько мы захотим, — жестко сказал Игорек. — Валера давай водяру.

— Развяжи меня, — коротко сказала Кристина.

— Так, — усмехнулся Антон. Он стоял перед ней, заложив руки в карманы, и с интересом разглядывал ее. — По-другому заговорила? Не хочешь, значит, водки из наших рук? Лучше сама рюмочкой? Ну хорошо, мои мальчики тебя развяжут, вернее, разлепят, и что потом? Что мы за это получим, а, киска?

— Я сказала — развяжи меня, — повторила Кристина.

— Ультиматум, — усмехнулся Антон. — Валера, Игорек, ну что, развяжем ее?

— А кусаться не будет? — поинтересовался Игорек.

— Мы ее тогда сами покусаем, — улыбнулся Антон. Воцарилось молчание. Валера переминался с ноги на ногу, а потом сказал:

— Ну пойдем сначала похаваем, шеф! У меня живот подводит, блин. Мне сейчас ни до чего.

— Ну что ж, может быть, действительно сначала подкрепиться перед долгой ночью любви…

— Что ты намерен делать? — твердым голосом спросила Кристина. — Имей в виду — не прикасайся ко мне. Живым ты отсюда не выйдешь.

— Хм… — Антон с интересом посмотрел на нее. — А у тебя характер. Девушка с характером! Фильм такой был. Довоенный или послевоенный, кто смотрел?

— Не знаю, — ответил Валера. — А я вот смотрел классный боевик, там тоже такая кукла была, называется «Хищник-два». Там все играют эти каратисты, Ван Дамм, или там его не было… Ну вот этот Рембо — всех собрали. Там один отряд, блин, где-то в Африке или в Палестине, и их всех инопланетянин перебил, блин, а…

— Слушай, будь добр, умолкни, до масленицы далеко еще, а у тебя одни блины, — поморщился Антон и снова обратился к Кристине: — Ну, девушка с характером? Значит, тебе интересно, что я собираюсь с тобой делать? А ты как думаешь? — Антон замолчал. — Ты мне отказала, а я не люблю, чтобы мне отказывали. Со мной так нельзя. И давно пора было бы это понять. Я тебе не Вадик, с которым пройдут такие штучки: сегодня я тебя хочу, а завтра — пошел подальше. Тоже мне Кармен нашлась! И я не Хозе. И резать я тебя не буду. Просто ты должна знать свое место и не выпендриваться. А то — хочу дам, не хочу — не дам. Нет, милая, с нами так не получится, и заруби себе это на носу. Так что все, что я буду делать, делается в воспитательных целях. Понятно?

Кристина с ненавистью смотрела ему прямо в глаза.

— Ну вы как хотите, блин, а я пойду хавать, — сказал Валера.