Миры Айзека Азимова. Книга 2 - Айзек Азимов

«Беспощадный» повиновался приборам легче и быстрее, чем ожидал Байрон. Он несколько раз поднимал корабли с Земли в космос и сажал их, но это были старые модели, предназначенные для тренировки студентов. Все они поднимались в воздух с трудом, будто сильно устали, и медленно шли по спирали сквозь атмосферу.

«Беспощадный» же оторвался от планеты без всяких усилий: прыгнул вверх и со свистом пронесся через атмосферу, так что Байрон кувырком вылетел из кресла и чуть не вывихнул себе плечо. Артемизия и Джилберт, которые с осторожностью новичков пристегнулись к сиденьям, отделались лишь синяками от натянутых ремней. Пленный тиранит лежал у стены, пытаясь развязать путы и монотонно ругаясь.

Байрон встал, пошатываясь, пинком заставил тиранита замолкнуть и, придерживаясь за перила, пробрался вдоль стены к своему сиденью. Действие носовых двигателей несколько уменьшило обороты ускорения и сделало его переносимым.

Они находились в верхней части атмосферы Родии. Небо стало темно-фиолетовым, корпус корабля так нагрелся от трения воздуха, что пекло даже внутри.

Потребовались часы, чтобы лечь на орбиту вокруг Родии. Байрон не мог рассчитать скорость, необходимую для преодоления притяжения планеты. Он работал наугад, резко меняя скорости вперед и назад, и следил за массометром, который показывал удаление от поверхности планеты, измеряя интенсивность гравитационного поля. К счастью, массометр был калиброван с учетом массы в радиусе притяжения Родии. Сам Байрон без длительного экспериментирования не смог бы приспособить калибровку.

В конце концов массометр успокоился и в течение двух часов продержался на одной точке, не отклоняясь. Байрон позволил себе расслабиться, остальные расстегнули ремни.

— Не сказала бы, что у вас легкая рука, лорд Ранчер, — заметила Артемизия.

— Я лечу, миледи, — огрызнулся Байрон. — Если вы сумеете лучше, пожалуйста, попробуйте. Только сначала я высажусь.

— Тихо, тихо! — остановил их Джилберт. — Корабль тесноват для словесных баталий, и вдобавок, поскольку мы втиснуты в эту летающую куриную клетку, я предлагаю опустить все эти «лорды» и «леди», иначе наше общение станет невозможным. Я — Джилберт, вы — Байрон, она — Артемизия. Предлагаю пользоваться именами. А что касается корабля, почему бы нам не призвать на помощь нашего друга тиранита?

Пленник испепелил его взглядом.

— Нет, мы не можем доверять ему, — сказал Байрон. — Кроме того, поупражнявшись, я стану лучше справляться с кораблем. Ведь я вас пока не разбил?

Плечо у него все еще ныло от первого толчка при взлете, и, как обычно, боль делала его раздражительным.

— А что же нам делать с ним? — спросил Джилберт.

— Мне не по душе хладнокровное убийство, — ответил Байрон. — К тому же оно нам не поможет, а только еще больше озлобит тиранитов. Убийство представителя господствующей расы — непростительный грех.

— Какой же выход?

— Высадим его.

— Хорошо, но где?

— На Родии.

— Что?!

— Это единственное место, где нас не будут искать. К тому же нам в любом случае придется садиться.

— Зачем?

— Наместник использовал свой корабль для внутрипланетных перелетов. На нем нет запасов продовольствия. Прежде чем отправиться куда-либо, надо проверить, что есть на корабле, и пополнить запасы воды и пищи.

Артемизия одобрительно кивнула:

— Верно. Мне это даже в голову не пришло. Молодец, Байрон.

Байрон небрежно махнул рукой, но тем не менее был доволен. Впервые она назвала его по имени. Оказывается, она умеет быть милой, если захочет…

— Но он же немедленно сообщит о нашем местонахождении! — переполошился Джилберт.

— Не думаю, — сказал Байрон. — Во-первых, надеюсь, на Родии есть пустынные места. Мы ведь не станем высаживаться в деловом квартале города или в тиранитском гарнизоне. Во-вторых, наш пленник скорее всего и сам не захочет встречи со своим начальством… Эй, послушайте, а что ждет солдата, который позволил украсть личный крейсер наместника?

Пленник не ответил, но побледнел и поджал губы.

Байрон не хотел бы оказаться на месте этого солдата, хотя, откровенно говоря, его трудно было в чем-то винить. Вряд ли он мог ожидать нападения со стороны королевской семьи Родии. В соответствии с тиранитским военным уставом он отказался пустить их на борт корабля без разрешения офицера. Даже если бы об этом попросил сам Правитель, сказал им солдат, он вынужден был бы отказать. Но они окружили его, и, когда он понял, что ему следовало еще точнее выполнять статьи устава, было уже поздно — нейронный хлыст коснулся его груди.

Он и тогда не покорился. Пришлось ударить его хлыстом, чтобы угомонить. И несмотря на это стойкое сопротивление, ему как минимум грозил трибунал и суровая кара. Никто в этом не сомневался, и меньше всех — сам солдат.

Они приземлились два дня спустя на окраине города Саутварка. Город был выбран сознательно, так как лежал в стороне от густонаселенных районов Родии. Тиранитского солдата усадили в катапульту и выбросили в пятидесяти милях от ближайшего населенного пункта.

Посадка на пустом берегу прошла без осложнений. Байрон, меньше своих попутчиков рисковавший быть узнанным, сделал в городе необходимые покупки.

Родийских денег, которые в последний момент догадался прихватить с собой Джилберт, едва хватило на самые элементарные припасы. Большая часть их ушла на тележку, в которой можно было по частям перевезти купленное.

— Нам хватило бы денег на что-нибудь еще, — сказала Артемизия, — если бы вы не накупили столько тиранитской каши.

— Мне не из чего было выбирать, — разозлился Байрон. — Можете называть ее тиранитской кашей, однако на самом деле это хорошо сбалансированная пища. Она пригодится нам как нельзя лучше.

Он был раздражен. Доставить все необходимое и погрузить на корабль — работа для грузчика, и рискованная к тому же. Покупать приходилось под носом у тиранитов. Поэтому он ждал не укоров, а одобрения.

А потом, другого выхода действительно не было. Тираниты самостоятельно разработали целую технологию приготовления концентратов с учетом небольших размеров своих кораблей. Они не могли позволить себе роскошь в виде огромных кладовых, в которых рядами висели целые туши, как это делалось на других флотилиях, зато преуспели в создании стандартных рационов, содержавших большое количество калорий и все необходимые компоненты. Эти рационы хранились в виде брикетов и занимали в двадцать раз меньше места, чем естественные продукты.

— У нее ужасный вкус, — сказала Артемизия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});