Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Генри Райдер Хаггард

— Добрый день, мать Ласточки, — приветствовала она меня. — Я знаю, кого вы ищете.

— Знаешь? — удивилась я.

— Да, — отвечала она улыбнувшись. — Он уехал еще на рассвете.

— А куда? — спросила я.

— Туда, где заходит солнце.

И знахарка указала рукой в ту сторону, где находилась ферма Черного Пита. Сердце мое тревожно забилось, и я поспешила спросить:

— А ты не заметила, с ним был «роер»?

— Нет, у него в руках был только толстый хлыст, из тех, которыми погоняют быков и наказывают кафров.

Я облегченно вздохнула, но все-таки возвратилась домой с тяжелым сердцем. Я поняла, что Ральф отправился искать встречи с Питом. Хотя он и обещал Сузи не убивать Пита, но не давал слова не трогать его вообще и потому считал себя вправе «поучить» оскорбителя своей невесты, то есть избить его до полусмерти.

Он потом мне сам рассказывал, что отправился прямо к краалю своего врага и стал поджидать его в узкой лощине, отделявшей ферму Пита от крааля. Немного погодя со стороны фермы показался и Пит, сопровождаемый кафром и вооруженный «роером». Заметив Ральфа, негодяй сразу понял, зачем тот явился, но не проявил ни малейшего смущения. Он как ни в чем не бывало поклонился ему и с напускным простодушием спросил:

— Как поживаете, хеер Кензи? Не желаете ли осмотреть моих новых овец?

— Я вовсе не за тем явился сюда, хеер ван Воорен, — резко ответил Ральф.

— Значит, вы пожаловали, — невозмутимо продолжал Черный Пит, — по поводу ярочки, которую, как я слышал…

— Да, вы угадали, — перебил Ральф, едва сдерживаясь, — я явился именно по поводу овечки, которую жестоко оскорбил один негодяй. Я хочу наказать этого…

— А!… Ну, в таком случае, счастливого пути, хеер Кензи… Желаю вам успеха! — насмешливо проговорил Пит и, приподняв шляпу, хотел было проехать дальше.

— И этот негодяй — ты! — докончил Ральф, подскакивая к Питу и поднимая над ним хлыст.

Пит заставил свою лошадь попятиться назад и схватился за «роер». Но прежде чем он успел выстрелить, Ральф соскочил с коня, сильным ударом выбил из рук Пита «роер», стащил его самого с лошади и подмял под себя.

— Ты осмелился оскорбить беззащитную девушку на глазах целой толпы, так пусть же теперь хоть этот кафр увидит и расскажет, как наказываются у свободных буров такие оскорбления! — проговорил Ральф, стоя коленом на груди ошеломленного противника, который не делал даже попытки освободиться.

После этих слов Ральф принялся своим хлыстом наносить удары Питу по чему попало, переворачивая его во все стороны как бревно.

Избив его чуть не до полусмерти, Ральф наконец опомнился и, оттолкнув от себя Пита так, что тот ударился головой о камень, поднялся на ноги.

— Я дал клятву не убивать тебя, а потому и ограничился этим наказанием! — проговорил он, тяжело отдуваясь. — Но если ты осмелишься сделать еще что-либо подобное, то так дешево не отделаешься от меня… А чтобы ты не позабыл этого, вот тебе для памяти.

С этими словами Ральф еще несколько раз ударил своего врага хлыстом по лицу. Хотя эти удары были и не сильны, но тем не менее на выдававшихся скулах и широком носу Пита сейчас же выступили красные борозды, которые должны были надолго обезобразить его и без того некрасивое лицо.

После этого наш будущий зять вскочил на лошадь и направился домой.

Сначала Черный Пит как будто не чувствовал ударов бича по своему лицу; но лишь только Ральф успел отъехать несколько шагов, Пит с трудом поднялся на ноги и крикнул вслед своему сопернику прерывающимся от боли, гнева и стыда голосом:

— Я тебе этого никогда не забуду, подлый найденыш… Нищий… Английская собака!… Мы еще увидимся с тобой, только при других обстоятельствах… я тебе тогда отплачу. А пока получай задаток!

Раздался выстрел, и Ральф почувствовал, как что-то пролетело мимо его уха и содрало у него на щеке кожу.

Он обернулся и хотел было возвратиться, но, к счастью, вовремя одумался, пришпорил лошадь и ускакал, избежав таким образом смертельной опасности.

Я забыла прибавить, что хотя у Пита и был с собой кафр, но он не оказал никакой помощи своему господину, отчасти потому, что почти все кафры трусы и никогда не вмешиваются в ссоры белых, а отчасти, быть может, и потому, что этот кафр не любил Пита за его жестокое обращение со своими чернокожими рабами. Как бы там ни было, но в самом начале схватки кафр поспешил скрыться за деревьями, окружавшими лощину.

Когда Ральф возвратился домой, то первой его встретила Сузи Бедная девочка едва не упала в обморок, увидев, в каком состоянии находится ее жених: платье его было все изорвано, а из щеки текла кровь.

Ральфу стоило большого труда успокоить ее и уверить, что он не ранен и что на щеке простая царапина, которая скоро пройдет. Разумеется, он не сказал ей правды. Свой растерзанный вид он объяснил тем, что долго гнался за ланью и что, пробираясь сквозь кусты, он изорвал платье и расцарапал щеку.

Но лично мне он в тот же день вечером передал все, как было, а я, в свою очередь, рассказала об этом Яну.

Утром на следующий день муж, не сказав никому ни слова и вооружившись «роером», отправился тоже к Питу. К счастью, последний догадался куда-то убраться, так что Ян возвратился ни с чем.

Можно было подумать, что эта история так и заглохнет. О Черном Пите не было ни слуху ни духу. Но, зная мстительный характер нашего соседа, я хорошо понимала, что он никогда не простит нам нанесенного ему Ральфом оскорбления. Поэтому я посоветовала Сузи не отходить далеко от дома, а Яну и Ральфу — никогда не выезжать без оружия и без провожатых.

Однако недели через две Пит сам напомнил о себе. Какой-то кафр принес Яну письмо. Муж мой часто получал деловые письма от соседей и потому прочел его сначала про себя. Но вдруг Ян позвал меня и прочел мне письмо вслух. Содержание его было следующее:

Хееру ван Ботмару.

Многоуважаемый хеер!

Вам известно, что я люблю вашу дочь Сузанну и желаю на ней жениться. По некоторым обстоятельствам мне сейчас неудобно явиться к вам лично и просить руки вашей дочери. Поэтому я вынужден просить вашего согласия на мой брак с ней. Вам известно, какое у меня состояние, и я озолочу вашу дочь, если она сделается моей женой. Надеюсь, что вы не откажете мне в ее руке, на том основании, что лучше иметь меня зятем и другом, нежели врагом. Я слышал, что на нее имеет виды живущий у вас английский подкидыш. Но надеюсь, что вашего согласия на ее брак с этим найденышем не будет и что это ни больше ни меньше как баловство, которому не следует придавать никакого серьезного значения, не правда ли? Кстати, прошу передать этому дерзкому мальчишке, что если я где-нибудь встречусь с ним, то ему не поздоровится. Ответ на это письмо (надеюсь, он будет благоприятный) потрудитесь передать моему посланному; он уже знает, куда доставить его. Вместе с сим благоволите принять и передать мой привет вам и вашей дочери.