Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера - Владимир Брюханов

В дальнейшем наверняка должны были последовать новые выплаты — и сразу или не сразу, но этот процесс мог и должен был принять регулярный характер.

Самым заметным результатом возобновления отношений Алоиза со шпитальской мафией оказалось общеизвестное событие, на странность и таинственность которого не принято обращать никакого внимания: в 1873 году Алоиз обзавелся тринадцатилетней служанкой — Кларой Пёльцль, будущей матерью Адольфа Гитлера.

Мазер пишет об этом так, начиная с уже процитированного выше неверного утверждения: «1873 г.: Женитьба [Алоиза Шикльгрубера] на дочери таможенного служащего Анне Гласль, которая на 14 лет старше его.

Болезнь жены. Помощь по хозяйству оказывают родственники и подруга юности Клара Пёльцль из Шпиталя»[333] — Мазер тут предстает во всем своем блеске, добавляя к прежним ошибкам то, что называет Клару подругой юности Алоиза, в то время как она родилась 12 августа 1860 года и была, повторяем, моложе своего будущего супруга на 23 года.

Мазер упорно именует Клару подругой детства и юности Алоиза и по другим поводам, подводя, например, итоги ее жизненного пути к моменту смерти ее мужа, все того же Алоиза, в 1903 году: «Судьба оказалась к ней неблагосклонной. То, чего она ожидала от брака с умным, ловким и самоуверенным другом детства, соседом и родственником из Шпиталя, не сбылось».[334]

При написании подобных строк Мазер явно на минуточку забывает, что Алоиз и Клара хотя и были соседями, но он, повторяем, окончательно покинул Шпиталь в 1853 году, а она хотя и родилась в соседнем доме, но произошло это, снова повторяем, только в 1860 году; познакомиться же они могли только в этом, 1873 году! Иначе, чем халтурой, такое не назовешь!..

Это, впрочем, вовсе не случайное проявление категорического равнодушия, высказываемого историками к столь незначительнейшей личности — Мазер тут совсем не одинок. Все биографы Гитлера явно недооценили эту серенькую мышку — не повлияли на них в этом отношении даже та любовь и уважение, которые неизменно высказывал в адрес своей матери сам Адольф Гитлер: «Его робкая и пугливая, как мышка, мать, Клара Пецль — одна из немногих, к кому Гитлер испытывал искреннюю привязанность».[335]

А ведь этот рекордсмен всякого рода закулисной деятельности никогда не делился ни с кем подробностями того, у кого же он сам изучал азы знакомства с этим искусством!..

О Кларе, уже замужней, Фест, например, высказывается так: «Свои обязанности по дому Клара исполняла незаметно и добросовестно, она регулярно, повинуясь пожеланию супруга, посещала церковь и даже уже после вступления в брак так и не смогла полностью преодолеть прежнего статуса служанки и содержанки, каковой она и пришла в этот дом. И годы спустя она с трудом видела себя супругой «господина старшего чиновника» и, обращаясь к мужу, называла его «дядя Алоис». На сохранившихся фотографиях у нее лицо скромной деревенской девушки — серьезное, застывшее и с признаками подавленности».[336]

Мы, со своей стороны, рискнем заявить, что это — самый таинственный персонаж во всем нашем повествовании; с большим трудом нам удавалось весьма незначительно продвигаться в исследовании подробностей ее поступков и тем более в выяснении их мотивов.

Зачем и почему она вообще появилась в доме Алоиза?

Заметим сразу, что на это требовалось безусловное взаимное согласие и Алоиза, и Иоганна Непомука; едва ли мнение на этот счет ее родителей было весомее желаний ее деда, всесильного в Шпитале.

Заметим далее, что безопасность самого Алоиза, возникшего во всем его чиновничьем великолепии в Шпитале в 1873 году, была весьма относительной — и это он сам должен был прекрасно понимать.

Едва ли, поэтому, он мог появиться там с единственным оригиналом имеющихся у него компрометирующих документов: тогда бы и кройцера было бы невозможно дать за его голову — и никакой мундир его бы не спас! Иностранный паспорт — это не бронежилет, как выразился некий реальный персонаж в Москве 1991 года!

Алоиз наверняка должен был застраховаться таким образом, чтобы в случае его внезапной смерти собранным им компрометирующим материалам был бы немедленно придан официальный ход — и в его интересах было сразу объяснить это его оппонентам в Шпитале.

Несомненно, однако, что Иоганну Непомуку было нелегко отказаться от идеи подобного разрешения всех проблем и после завершения их критической встречи в Шпитале в 1873 году. Теперь Иоганну Непомуку следовало провести разведку того, где же и как же хранятся эти документы, и нет ли возможности до них добраться. Но как это можно было сделать без лазутчика в лагере противника?

Вот это-то и объясняет возможную роль Клары в сложившейся ситуации — с точки зрения интересов Иоганна Непомука.

Но почему последнему удалось навязать такого лазутчика своему противнику?

За Алоизом Шикльгрубером никто не числил качеств Гумберта Гумберта из набоковской «Лолиты» — и это вполне справедливо: Алоиза, завзятого бабника, судя по всему, сексуально привлекали только взрослые женщины, по меньшей мере — зрелые девицы, но отнюдь не дети какого-либо пола. Тут, скорее, следует удивляться тому, что он вообще женился на столь непривлекательной и неприметной Кларе даже тогда, когда она вполне уже для этого подросла и созрела — и к этому вопросу нам еще предстоит возвращаться.

Не могло быть у Алоиза и проблем с наемом прислуги — он сам был к данному моменту уже достаточно обеспеченным человеком. Притом все это время принадлежит к великой эпохе постепенно нараставшей индустриализации и сельского хозяйства, и промышленности, а потому и массового переселения излишнего европейского сельского населения в города — это помимо даже постоянного давления на Запад эмиграции из Восточной Европы и с Балкан. И действительно, еще через несколько лет Алоиз обзавелся еще одной молодой служанкой, не имевшей к нему никаких родственных отношений — пока она не стала его второй женой.

Найти приходящую или постоянно проживающую в доме прислугу, следовательно, не могло составить для Алоиза никакого труда — и притом за весьма умеренную плату. Иное дело, что денег у него всегда не хватало: это не его индивидуальная особенность, а всеобщее качество денег — последние, как известно, могут существовать только в двух ипостасях: или их мало, или их совсем нет!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});