Хаосовершенство - Вадим Панов

– Я знаю, ради чего рискую, – хмуро ответил Хост. Он тоже снял маску – ветер разогнал облако слезоточивого газа – и теперь жадно вдыхал воздух.

– Ты знаешь? – Если замечание о странном для «компьютерного доходяги» спокойствии Саймона стало просто поводом для болтовни, то нынешний ответ и в самом деле удивил Дрогаса. – И ради чего?

– Я всегда был ломщиком, – ответил Хост, глядя на проходящих мимо «зеленых». – Ломать самые защищенные сети – мое призвание. Смысл жизни. И просто кайф… – Пауза. – Я сломаю Станцию и войду в историю. Понятно?

– Более-менее.

– А вот ты почему здесь? Неужели из-за денег?

– Это мое призвание, – пожал плечами Дрогас.

– Посылать людей на смерть?

– И рисковать самому.

– Ты просто отморозок.

– Вроде тебя, – расхохотался Стефан. И стал серьезным: – Если пройдем вторую линию, то у нас все получится.

– А как же третья?

– Там будут другие расклады.

– Уверен?

– Я не уверен, я знаю.

Кадр № 702

Человек висит на «колючке». Острые лезвия режут его плоть до самых костей, кровь льется в раскисшую землю, а человек смеется. Его друзья лезут по нему через преграду, топчут его спину, его плечи, его голову, а человек смеется. В него попадают резиновые пули, а человек смеется. Этот человек не пойдет дальше. Возможно, он так и умрет на проволоке, но человек все равно смеется.

Человеку хорошо.

– Они все под кайфом! – кричит Кристиан, отвлекаясь от видоискателя. Кристиану и страшно, и противно. – Б…дь, они же все под кайфом!!

– Кайфоград, – хладнокровно объясняет Олово.

Они между вторым и первым периметрами, примерно посередине, на небольшом пригорке. Видно отсюда отлично, а что не разглядит глаз – приблизит «шива», она зоркая, она добивает даже до первого периметра, но так далеко не надо. Все самое интересное гораздо ближе.

Вертолеты с ревом зависают над толпой и опустошают танки с «липучкой» – клеящим гелем. Она схватывает одежду и пальцы, может приклеить руку к туловищу или связать часов на двадцать двух-трех человек. Штанины «липучка» тоже склеивает, и люди падают. Но остальные продолжают идти. Гель ярко-красного цвета, как свежая артериальная кровь. Психологи говорят, что это дополнительный фактор воздействия. Но люди продолжают идти. Люди продавили безов, и те отступают. Уходят под прикрытием отплевывающихся водометов.

– Почему их было так мало?

Пять броневиков, шесть «Пугачей» и совсем немного безов.

– Мины, – коротко отвечает Олово.

И фотограф понимает. «Зеленые» вынуждены впихивать свою обдолбаную колонну в проход шириной пятьдесят-шестьдесят метров. Безы надеялись их удержать небольшими силами и удержали бы, но «зеленые» обезумели. Хаос. Фотограф понимает и снова поднимает «шиву».

Кадр. Кадр. Кадр.

– Надо уходить! – озабоченно говорит Олово. – Сейчас.

Он сменил деревенские шмотки на полевую форму и вставил в глотку какую-то нанохрень, позволяющую говорить, не растягивая гласные. Он казался замухрышкой, но в его присутствии Кристиан почему-то чувствовал себя в большей безопасности, чем даже в окружении «гвардейцев».

– Безы торопятся…

– Подожди!

Кадр № 703

Теперь Кристиан знал, где искать очередное мгновение ужаса. Вбок. Туда, где распаленные «зеленые» могли выскочить за пределы безопасного прохода. Вот, один…

«Получится?»

Получилось.

«Шива» запечатлела человека, наступившего на мину. Поймала эфемерный миг удивления, перед тем как взрыв разметал человека в клочья. Еще одного смеющегося человека.

Кадр № 703. Тринадцатый полигон «Науком», Станция, август.

* * *

Анклав: Цюрих.

Территория: Альпийская Поляна.

«Замок Ван Глоссинга».

Войны выигрывают обманом, а не силой

Официально президент СБА не был уполномочен представлять Анклавы на переговорах с правительствами, и верхолазы делегировали ему это право в исключительных случаях. Как, например, сейчас.

– Ник, вы наверняка знаете, что переговоры зашли в тупик, – с напором произнес Ахмед Катран. – Мы не можем прийти к согласию.

В переводе с дипломатического: верхолазы отказываются принимать наши условия.

– Судя по всему, главы корпораций не понимают всей глубины нашего неудовольствия, – мрачно добавил Омар Аль-Бахри. – Экономика летит к чертям, на мир надвигается хаос, и у нас нет возможности ждать. Нам нужна Станция. И нужна немедленно.

– Только с ее помощью мы сможем остановить весь этот бедлам, – поддержал коллег Папа Джезе. – Людям нужна надежда.

– И уверенность в завтрашнем дне, – закончил Тушар Рампал. – Население должно быть уверено, что завтра будет лучше, чем сегодня. И у нас нет иного, кроме Станции, инструмента.

– Речь идет о будущем всего человечества, – попытался сгладить остроту заявлений Моратти. – А значит, рано или поздно мы договоримся.

– Будущее уже наступило, – веско произнес Председатель.

Все. Ждать государства не собираются.

Их было пятеро. Пять лиц на пяти экранах. Пять очень-очень-очень важных лиц. Пять очень-очень-очень напряженных лиц. Премьер-министр Индии. Генеральный комиссар Европейского Исламского Союза. Исполнительный секретарь Омарского эмирата. Настоятель храма Иисуса Лоа, духовный лидер могущественной Конфедерации Католического Вуду. И Председатель, приказы которого исполняли все поднебесники мира.

Пять вождей.

Поводом для срочной встречи стал затеянный «Остановим Ад!» штурм, однако началась она задолго до того, как «зеленые» полезли на первый периметр, – аналитики правильно рассчитали последствия демонстрации и дали лидерам время для принятия решения. Точнее, решение уже принято: флот изготовился к атаке, однако пятеро вождей решили предпринять последнюю попытку уладить дело миром.

– Ник, нам нужны все секреты Станции. Нам нужны наблюдатели на ней. Нам нужны договоры о строительстве аналогичных объектов на наших территориях. И мы готовы заплатить. Сейчас еще готовы. – Председатель помолчал и с нажимом завершил выступление: – Ник, дайте нам это.

Моратти вздохнул. Он пытался связаться с Кауфманом или Холодовым, президентом «Науком», однако те молчали. Правительства наверняка предпринимали аналогичные шаги, и с точно таким же результатом. Правительства не могут ждать, а русские не хотят разговаривать. Последствия способен просчитать даже полуграмотный менгрел.

– Если я правильно понимаю ситуацию, корпорация «Науком» предпочитает придерживаться прежних договоренностей и откроет секрет технологии сразу после запуска Станции, – осторожно произнес Моратти. – Корпорация не видит причин…

– Почему вы до сих пор не арестовали Мертвого? – грубовато поинтересовался Катран.

– Поверьте, господа, я бы с удовольствием.

– Но не можете.

– Не могу, – развел руками президент СБА.

– Вы не против, если это сделаем мы?

– Планируете оккупировать Москву? – Ник натужно улыбнулся.

– Мы планируем лишить Кауфмана и Холодова преимущества, которое у них до сих пор было, – жестко ответил Председатель. – Мы захватим Станцию. Учитывая обстоятельства, мы рассматриваем атаку как акт самозащиты. У нас нет другого выхода. Мы гарантируем, что специалисты корпораций получат доступ к секретам «Науком» наравне с правительственными учеными, но нам нужна политическая поддержка.

– Кауфман и верные ему сотрудники СБА, а также вся верхушка «Науком», должны быть объявлены вне закона, – добавил Джезе. – Вы должны выступить с заявлением в нашу пользу.

В противном случае государства заберут Станцию в единоличное пользование.

Верхолазы в разговоре не участвовали, однако слушали, подключившись к коммуникатору Моратти, и теперь, не дожидаясь дополнительной просьбы, голосовали.

Сиэтл стал синим – да, соглашайся, Ник, нас придавили.

Рио покраснел – нет.

– Мы не хотим ссориться с Анклавами, – бросил Рампал. – Тритоны жрут основы цивилизации, с этой бедой нам нужно справляться вместе.

– Но именно вместе, на равных условиях. То есть Станция для всех.

Марсель… Эдинбург…

– Мы гарантируем, что Анклавы сохранят свой статус, – произнес Джезе.

В отличие от остальных лидеров, свежеиспеченный настоятель находился не в своей столице, не в Новом Орлеане. Кризис разразился во время его визита в Бразилию, и Джезе пришлось выходить на связь из кабинета местного президента.

– Нужно поскорее закончить с политическим кризисом и заняться экономическим.

Правительства боятся, что Мертвый взорвет Станцию, и хотят поделить ответственность. А еще хотят поставить верхолазов в свою колонну. Понимают, что из нее не вырваться. Что если сейчас главы корпораций примут предложение, то «сохранение статуса» станет пустой формальностью.

Понимают ли это верхолазы? Некоторые – да, и они красят свои Анклавы в красный цвет. Но большинство слишком напугано, слишком устало и слишком растерянно.