Уроки жизни - Артур Дойль

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

24 мая

О судьбе наших военнопленных

«Таймс»

28 июня 1918 г.

Сэр! Фон Кюльманн выступил вдруг с предложением о проведении мирной конференции. При нынешнем неопределённом состоянии дел на фронте об этом, разумеется, не может идти и речи. Тем не менее у нас появляется повод выступить с официальным заявлением о том, что никакие переговоры между двумя нашими странами даже в случае решения всех спорных вопросов невозможны до тех пор, пока Германия не признает, что совершала преступления в отношении наших пленных и раненых (погибших в ходе злонамеренных бомбардировок госпиталей), и не попытается как-то искупить свою вину. Это хоть и не доставило бы нам сатисфакции за содеянное, но привлекло бы к вопросу всеобщее внимание и, возможно, улучшило бы перспективы на будущее. Мне кажется, подавляющее большинство немцев вообще не имеет понятия о том, какие чувства мы с вами сейчас испытываем.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

25 июня

Откровения Тиссена

«Файнэншл ньюс»

16 июля 1918 г.

Сэр! Общественность должна быть благодарна Вам за опубликование брошюры Тиссена — важнейшего документа, который вызвал большой интерес в Америке, но, насколько я знаю, до сих пор не появлялся в нашей печати. Остаётся надеяться, что британские пропагандисты сделают всё возможное, чтобы основные положения этого документа стали известны в Индии — гражданам этой страны не мешает узнать наконец, от какой участи спасли их союзнические войска. Разрушение страны и порабощение народа — вот что, как теперь выясняется, последовало бы за победой кайзера.

С совершенным почтением

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

12 июля

О наших военнопленных

«Таймс»

8 октября 1918 г.

Сэр! Почему, обращаясь к варварам, на которых не действует ничего, кроме страха, мы вдруг переходим на детский лепет? Что мешает нам заявить вполне официально о том, что любому немецкому офицеру вплоть до кайзера в связи с убийством наших военнопленных грозит суд и, возможно, смертная казнь? Отчего мы не откажемся от всяких встреч с германскими представителями до тех пор, пока британские претензии не будут в полной мере удовлетворены? Наше невразумительное молчание кажется им признаком равнодушия. Лишь после того, как о наших угрозах услышит весь мир (а не только официальные лица на конференциях), мы сможем чего-то добиться.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

6 октября

Германские военные преступники

«Таймс»

12 ноября 1918 г.

Милостивый государь! Хотите знать, каким будет следующий акт развития мировой драмы? Из Германии начнётся массовый исход лиц, которых следовало бы арестовывать уже на границах Дании, Голландии и Швейцарии. Может быть, уже сейчас нам стоит попросить нейтральные страны тщательнее проверять своих потенциальных гостей? Мы ведь наверняка не согласимся с тем, чтобы немецкий убийца получил у них статус беженца. Просьба такого рода была бы беспрецедентной, но ведь то же можно сказать и о времени, в котором мы живём.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 9 ноября

Развод и епископы

«Дэйли мэйл»

15 ноября 1918 г.

Сэр! Загубив законопроект, согласно которому по истечении пяти лет разделённые супруги считались бы разведёнными, епископы всего лишь поддержали давнюю традицию своего клана.

Голоса, поданные «против», лягут в анналах истории рядом с теми, что противодействовали «биллю о Реформах» 1832 года, эмансипации католиков, наделению евреев равными гражданскими правами и введению бесплатного образования.

Несчастные жертвы принятого решения представляют собой общественное меньшинство, но есть в этом вопросе аспект, затрагивающий нас всех. Люди, оскорблённые несправедливостью (вспомним, Королевская комиссия в своём отчёте приняла их сторону), образуют прослойку, переполненную оправданной ненавистью к закону и государственным учреждениям. Вопрос о том, насколько благоразумно в эти нелёгкие дни взращивать в обществе ростки ядовитой злобы, каждого из нас касается самым непосредственным образом.

Что же до самой Церкви, то за все свои деяния, включая это, рано или поздно она ответит перед народным судом.

Артур Конан-Дойль,

Президент Союза за реформу брачного законодательства

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

Эпсомский инцидент

«Таймс»

23 июня 1919 г.

Сэр! Не думаю, что стачка докеров — единственная причина транспортного конфуза канадцев; в таком случае они просто наняли бы других людей на работу, от которой отказались бастующие, тем самым, по меньшей мере, сделав всё от них зависящее. Тем из нас, кто относится к канадцам с симпатией, больно видеть, как они в эти дни портят себе добрую репутацию. Скорее всего, истинная причина нынешнего кризиса — это негостеприимство и нетактичность сугубо местнического свойства. Мне приходилось много общаться с канадскими военнослужащими. В течение года неподалёку от моего дома размещалась канадская дивизия, и под моей крышей побывали в общей сложности около семисот офицеров. Могу засвидетельствовать: все эти люди вели себя в высшей степени достойно, и местным жителям было грустно с ними прощаться.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

О спекуляции

«Таймс»

9 июля 1919 г.

Милостивый государь!

Если уже сейчас не предпринять самых решительных мер для приостановления роста цен на товары первой необходимости, в стране произойдёт взрыв насилия. Человеку нужно как-то жить, а нынешние безумные цены делают эту задачу практически невыполнимой.

О чём думают власти? Что заставляет их молчаливо потворствовать горстке спекулянтов, ставя под угрозу национальную безопасность? Тех, кто извлекает выгоду из продажи предметов первой необходимости, не так уж много, их нетрудно сыскать. Для доказательства их вины не потребуется продолжительного расследования, и если у нас (по недосмотру законодателей) нет закона, по которому можно было бы назначить им адекватное наказание, значит, такой закон следует принять и немедленно запустить в действие. Достаточно к десяти преступникам, пойманным с поличным, применить высшую меру, чтобы ситуация чудесным образом изменилась к лучшему.

В качестве примера, иллюстрирующего чудовищность существующего положения дел, расскажу о состоянии, в котором находится овощное хозяйство, снабжающее продуктами Лондон, — благо здесь у меня имеются факты из первых рук. Итак, производитель привозит свою продукцию в Ковент-гарден и получает за вилок капусты (или пучок салата) 1–1,5 пенса. Соответствующая магазинная цена колеблется от 8 пенсов до 1 шиллинга, а кое-где оказывается и выше, ибо наглая алчность не знает себе пределов. С того момента, как производитель получил свои деньги (вполне, надо сказать, небольшие — эта сумма была бы ещё незначительнее, если бы резко не возросли его расходы, в частности на топливо), только два человека прикасались к продукту. Оптовик, скупающий овощи в 3–4 часа утра в Ковент-гардене (или ином рынке), и розничный продавец, берущий их у него несколько часов спустя, — вот кто должен разделить между собой всю ответственность. Эти двое ничего не производят; они лишь передают из рук в руки то, что вырастили и сохранили другие, но цену при этом взвинчивают в четыре, а то и в 6–8 раз.

Главный преступник в данном случае — оптовик, который (перепродавая огромные партии за считанные часы) уже от малой надбавки имел бы хороший барыш. Но малым он не довольствуется и за один вилок присваивает себе больше, чем платит производителю, который приложил к труду всё своё умение и взял на себя весь риск. Купленное за 1–1,5 пенса оптовик перепродаёт за 3–4 пенса — в этом и кроется, на мой взгляд, корень зла. Владелец магазина (который в большинстве случаев может считаться сообщником преступления), по крайней мере, хоть чем-то рискует — продукт может испортиться, спрос на него упасть, и так далее. Но гигантским прибылям посредников, несомненно наживающих на этом несметные богатства, не может быть ни малейшего оправдания. Может быть, они станут утверждать, что сумма наценки предопределена их собственными расходами? В таком случае рынок в Ковент-гардене следует упразднить, а на его месте — создать государственное торговое предприятие. В распоряжении правительства есть немало армейских снабженцев, прекрасно сведущих в коммерции. С их помощью мы легко компенсируем исчезновение перекупщика (который к тому времени должен будет переселиться в тюремную камеру) и улучшим систему торговли. Горстки неподкупных британских офицеров с неограниченными полномочиями будет достаточно, чтобы немедленно наладить дело.