Узы ветра - Дмитрий Пальчиков

ещё больше омрачает сложившуюся ситуацию.

Пытаюсь решить задачку. Расстояние до стрелка метров пять. Преодолеть его получится секунды за полторы. Стою не удобно. Рывка толком не получится. Но для этого нужно, чтобы брюнет перевел своё внимание с моей персоны на что-то другое. Да, это шанс! Но как его реализовать?

С шансом мне подсобил Бран. Ему не понравилось, как вожак рявкнул на него и вместо того, чтобы отдать мои украшения в протянутую руку брюнета, сунул кольцо с амулетом прямо под нос, чтоб тот внимательно разглядел добычу:

- Смотри!

Брюнет чуть отстранился и перевёл взгляд с меня на предметы в руке здоровяка. При взгляде на то, что именно показал Бран, зрачки его глаз резко начали расширяться, выдавая крайнюю степень удивления.

Всё это я подмечал, уже сорвавшись с места. Слегка наклонившись к земле, я метнулся вправо, чтоб сбить прицел и прикрыться тушей Брана, который как раз закрывал ему обзор с этой стороны.

Реакции брюнета можно было только позавидовать. Звук щелчка курка я услышал спустя всего мгновение после рывка. А следом - слившиеся воедино взрыв заряда пороха и жужжание пролетевшего мимо в каком-то полуметре свинцового шарика. Но, в отличие от реакции, просчитать траекторию движения противника брюнет не сумел и выпалил туда, куда был направлен ствол, то есть прямо. А я, повернувшись боком и выставив вперед плечо, метеором понесся на стрелка. Тот, опомнившись, попытался убрать руку здоровяка, который пока еще не понял, что происходит. Это и спасло меня от второй порции свинца. Брюнет толком не смог ни убрать руку, не сдвинуть тушу Брана в сторону, поэтому выпалил навскидку, толком не прицелившись. Третьего шанса на выстрел я противнику давать не собирался. Пролетев мимо Брана, врубился плечом в тело грабителя, вышибая воздух из его груди. Прямо как в голливудских фильмах вышибают двери. Добротную дверь я наверняка таким приёмом выбить не смогу – масса не та. А вот сбить с ног примерно равного по весу противника получилось достаточно уверенно. Брюнет, всплеснув руками, повалился на землю, а я по инерции грохнулся прямо на него, вышибив остатки воздуха из легких противника. Запричитала раненой оленихой рыжая. Неужели бравада о пытках оказалась лишь пустой болтовнёй, и она на поверку всего лишь взбалмошная девица, неспособная отвечать за свои слова действиями? Даже немного разочарован.

Мгновенье для того, чтобы вернуть ориентацию в пространстве, и я, опершись левой рукой, приподнимаюсь, а правой пытаюсь ударить в лицо брюнета. Тот, хоть и был дезориентирован после падения, явно имел больший опыт уличных драк, чем у я, и успел вскинуть руки, защищаясь. Кулак лишь вскользь зацепил скулу парня, а следом меня оторвала от земли неведомая сила. Неведомая лишь на пару секунд. Это опомнившийся, наконец, Бран сбросил меня со своего командира и опрокинул спиной в пыль.

— Встал, ублюдок! — Визгливо заверещала девица. В руках у неё был оброненный брюнетом револьвер. Сжимает его неумело двумя руками.

Я поднял руки и начал подниматься:

— Аккуратнее с этим, милочка. Вон у тебя как руки дрожат. Пальнёшь ещё ненароком.

— Заткнись! — Щелчок взводимого курка. — Давай завалим его и делаем ноги. Слышишь, разбудили уже пол лагеря. Надо драпать.

Это она бросила брюнету, встающему с земли при помощи Брана.

Только сейчас я понял, что действительно появились какие-то посторонние звуки. Лагерь, разбуженный выстрелами, жужжал пчелиным роем. Скоро сюда сбежится толпа и либо обнаружит мой остывающий труп, либо спугнёт этих недоносков. Надо тянуть время.

Главарь, пришедший к тем же выводам, что и я, и раздосадованный таким исходом, подошел ко мне и с оттягом врезал кулаком в живот. Вспышка боли заставила согнуться пополам и зайтись в приступе кашля.

— Как такое возможно? Оно не твоё? – главарь указал на Брана, всё еще сжимающего амулет и кольцо Эрина.

— От отца в наследство досталось. — Выдавил я из себя.

— Врешь. Так не бывает. — Сомнения читаются на лице парня. И обернувшись к своим подельникам: — Черт, некогда разбираться! Уходим!

— А этот выродок? Он ведь нас сдаст! — Рыжуха не в восторге от такого решения.

— Я сказал, уходим. Быстро! — повысил голос главарь и потребовал: — Оружие давай.

Девушка переводила взгляд с меня на брюнета и обратно, решая, что ей делать, и, наконец, пришла к заключению, что жизнь мне не нужна.

Я, как был в согнутом состоянии, лишь рефлекторно вскинул руку в глупой попытке защититься от смертельного заряда. Но, услышав только сухой щелчок, поднял глаза из-за руки. Осечка. Похоже, что при падении что-то повредилось. Ненадёжность конструкции старых револьверов, подмеченная мной ещё в процессе тренировок в поместье, по сути, спасла мне жизнь. Если бы в руках у чертовки был Гомес со своими унитарными патронами, то мои мозги бы с большой долей вероятности украсили собой землю и стены палаточного городка. Никакое падение не дало бы критических неполадок, так как Гомесом, в принципе, можно хоть гвозди забивать. Максимум сам взводиться не будет. Но у нас же две руки, верно?

— Дура, я что сказал?! — выкрикнул в сердцах брюнет, быстро подойдя к девушке и отвесив ей звонкую пощечину. Рука у него тяжелая, сразу видно. Вон как мотнулась рыжая голова. Из глаз прыснули слёзы. Но оружия из рук не выпустила. И вновь взвод. Щелчок спускового крючка, но безрезультатно. Что-то с механизмом.

Главарь положил руку на ствол револьвера и выдернул его из рук подруги.

— Всё, Колин, милый, прости. Я, дура, испугалась за тебя. Прости, любимый, — запричитала та, моментально забыв, что секунду назад хотела убить ни в чем неповинного человека. Попыталась подхватить под локоть брюнета, но тот лишь скинул её руку. — Всё, всё, уходим. Пожалуйста, давай уйдём.

— Валим. А с тобой еще встретимся. — Было видно, что всё происходящее неприятно Колину. Да и неопытность очевидна. Как минимум, мне известны половина имён из шайки. Скорее всего, это одна из первых попыток грабежа. Ребята, познакомившись на «поле абитуриентов», на почве безденежья и кипящих в крови гормонов, решили пощипать окружающих богачей, тем самым восстанавливая, как им кажется, всемирную справедливость. Думается мне, что из всей шайки как раз именно Колин до последнего сопротивлялся. Но женщины умеют убеждать. Бран, тот как телок. Что говорят, то и делает. А вот четвертый персонаж, так и не объявившийся, чтобы помочь, скорее всего, и есть тот, кто первым подал идею грабежа. Легко