Храм фараона - Зигфрид Обермайер

На Нефертари был праздничный наряд для официальных церемоний: длинное платье в складку, широкий пояс, несколько раз обвивающий по-девичьи тонкий стан, на голове хохолок коршуна с высокой короной из перьев. В правой руке царицы покоился золотой цветок лотоса, священный знак бога Нефертема, сына Пта и Сехмет. Процессию заключала повозка с жертвенными дарами быку Апису: несколько десятков шеффелей отборного зерна и огромные кувшины с маслом, вином и медом. Позади слуги вели двух быков, которых жрецы нашли безупречными и годящимися для приношения в жертву. Как Великая Царская Супруга, Нефертари имела отряд личной охраны, копьеносцы которого окружали ее носилки. Авангард охраны освобождал для нее проход по улицам.

Нефертари, у которой уже было пятеро детей — недавно на свет появилась ее маленькая дочь Хенут, — все еще выглядела как юная, изящная девушка, не потеряв своего очарования и красоты. На лице ее играла легкая улыбка, и темные, слегка раскосые глаза ласково смотрели на ликующий народ.

— Ты самая очаровательная! Ты самая милая! Ты самая красивая из всех! Ты любимица Благого Бога! Да дарует Хатор тебе плодородие!

В подобных случаях у нее всегда возникало ощущение, что ликование адресовано не ей как женщине и человеку, а венцу, который она носила, и супругу, который ее избрал. Нефертари была свободна от гордыни и тщеславия и достаточно умна, чтобы знать, что вчера еще эти приветственные крики адресовывались царице-матери Туе, а через много лет другую женщину, носящую хохолок ястреба, народ будет встречать с таким же ликованием.

Процессия продвигалась вперед медленно. Толпы народа запрудили улицы, просители бросались ниц перед носилками, матери высоко поднимали детей, чтобы показать им царицу. Прошло несколько часов, пока они достигли западных ворот храма Пта. Там их приняли четыре жреца, среди них древний верховный жрец Гуй и второй жрец Хамвезе, который вскоре должен был стать преемником Гуя.

Нефертари слегка завидовала второй супруге — матери этого человека, ум которого все прославляли.

Жрецы провели царицу к обиталищу Аписа. Веселый теленок прыгал вокруг своей матери на старательно ухоженной траве, и невежественный чужак не нашел бы в нем ничего священного. Однако знаки были налицо: белый треугольник на лбу, орел на спине, шелковистая черная шерсть, скарабей под языком и все остальное, доказывавшее, без сомнения, истинность юного Аписа.

Нефертари склонилась с почтением и произнесла короткую молитву к живой душе Пта. В своей молитве она высказала просьбу о том, чтобы у нее был еще сын, надеясь, что этим ужасная потеря как-то сгладится и боль смягчится.

С многословными благодарностями жрецы приняли богатые жертвенные дары и предложили царице присутствовать при ритуальном заклании обоих жертвенных быков. Однако Нефертари отклонила их предложение. Она выпила со жрецами Пта бокал вина, еще раз посетила теленка Аписа и велела отнести себя, на этот раз уже коротким путем, во дворец.

Царь назначил отъезд в Фивы на следующий месяц, и Нефертари радовалась предстоящей встрече с Мерит, от которой уже давно не было известий.

Когда Пиай добрался до Куша, он был загружен таким количеством вопросов и проблем, что несколько дней не мог приступить к работе. Опытные специалисты установили, что скалистый берег реки состоит из слоев мягкого и твердого камня, так что необходимо внимательно следить за тем, чтобы не использовать мягкие слои для крыши или колонн.

Тем не менее каменотесы проникли уже в глубь скалы, выдолбили большой зал для Малого храма Хатор-Нефертари и поставили шесть опор. Внешний фасад уже был начерно разделен на шесть ниш, перед которыми Пиай должен был выточить фигуры царя и царицы около двадцати локтей в высоту. В расположенном южнее Большом храме строители трудились еще над первым залом с боковыми помещениями, однако уже сейчас оказалось, что необходимая симметрия не достигнута из-за различного по твердости камня. То тут, то там наблюдались небольшие отклонения, однако Пиай был очень доволен и похвалил ответственных за работы. Рабочие жили около массива скал в устроенном для них лагере, который большей частью состоял из льняных палаток. В домах из кирпичей, изготовленных из нильского ила, жили руководители строительства, ремесленники и надсмотрщики. На живописном месте над Нилом был построен маленький дворец для царя, а в разбитом вокруг него саду уже зеленели и цвели заботливо поливаемые растения.

Ответственные за строительство подумали обо всем.

Строительные отходы — скальную породу — грузили на ладьи и топили в различных местах Нила. Питание почти двухсот рабочих обеспечивали поставки продуктов ладьями с юга: каждый день привозили свежие овощи, фрукты и живой скот для бойни. Продукты, которые можно было хранить — такие как зерно, сушеные фрукты, масло и мед, — были помещены в проветриваемых складах и охранялись несколькими вооруженными людьми день и ночь.

Царь настоятельно рекомендовал не использовать на строительстве обоих храмов каторжников и преступников. Большинство рабочих были нубийцами, которые пришли сюда добровольно и хорошо выполняли свою работу, потому что их превосходно кормили и они получали богатое вознаграждение.

По желанию царя сначала должны были сделать Малый храм, поэтому Пиай на четвертый день после прибытия принялся за работу над фасадом. Он отказался от намерения работать с деревянными помостами и велел использовать строительные отходы, укрепив над известняковой платформой тент для защиты от солнца. Грубую работу он поручил сильным каменотесам, которые трудились посменно с четырех часов утра до ночи. Пиай следил за их работой, сверяя результаты их труда со своими планами и чертежами, потому что знал, что даже при столь грубых работах нельзя снять ни на кусочек больше, чем нужно. Его помощник Хотеп следовал за ним по пятам, смотрел, сравнивал, учился и с нетерпением ждал дня, когда сам сможет приложить руку к работе.

В большом зале храма Нефертари скульпторы занимались квадратным пилястром с головами Хатор в форме систра и снабжали его надписями, в то время как художники выполняли рельеф на стенах. Изображения царской четы в обществе богинь Изиды, Хатор и Анукет, почитаемой на юге местной богини, украшали интерьер. Но Рамзес хотел предстать перед своей возлюбленной в качестве полководца и героя, поэтому большой рельеф на стене изображал, как он ударом дубины сваливает нубийца, а Нефертари позади него наблюдает за этой сценой. Но это надо было понимать символически, потому что Куш уже много лет был мирным вассальным государством, а для подавления возможных восстаний хватило бы находящихся там войск. Изображение победы под Кадешем должно было украшать Большой храм, и этот рельеф был так важен царю, что он сам дал подробные указания Пиайю.