Терпкий аромат полыни - Риз Боуэн

вернемся, мисс Брайс, — сказал инспектор, задержавшись в дверях. Ему пришлось наклониться, чтобы не задеть притолоку.

Эмили проводила взглядом черный автомобиль. Ее тошнило от страха. Оглядывая коттедж, она поняла, что проклятие сбывается. Она стала знахаркой, а это всегда сулило женщинам одни неприятности. Разве не так ей все говорили? Сьюзен Олгилви была невиновна, но это ей не помогло. Обречена ли она, Эмили, на ту же судьбу?

Она прошла в спальню и села рядом со спящей дочерью. Девочка была такая хорошенькая и милая, как херувим. Кто присмотрит за ней, если Эмили посадят в тюрьму? Тут в дверь постучали, и вошла Дейзи.

— Эмили, что случилось? Миссис Трелони крутится по кухне, как кошка, нализавшаяся сливок. И она сказала Этель, что сразу поняла, что от этой девицы будут одни неприятности, а теперь-то она свое получит. И мотор какой-то странный проехал.

— Дейзи! — Эмили схватила ее за руку. — Ко мне приходили полисмены… — И она выложила всю историю.

— Проклятая старая корова! — воскликнула Дейзи. — Она тебя сразу невзлюбила! Говорила о тебе жуткие вещи. Но чтобы такое придумать…

— Дело в том, что я не могу опровергнуть эти обвинения. Я же действительно приготовила ей снадобье, и она отказалась его пить, а потом схватилась за сердце и потеряла сознание. Может быть, я ошиблась, и средство оказалось слишком сильным для ее сердца. Я же не эксперт. Но все эти растения должны помогать сердцу, честное слово. — Она всхлипнула. — И все эти вещицы она сама мне дарила. Если она умрет, как я смогу это доказать? Мы всегда были в библиотеке только вдвоем, и свидетелей у меня нет.

— И что теперь будет? — спросила Дейзи.

— Приедет человек из Скотленд-Ярда. И… меня посадят в тюрьму, я предстану перед судом, и если мне не поверят присяжные, то меня повесят.

— Ты же говорила, что твой отец судья.

— Да, но…

— Ради всего святого, напиши ему! Расскажи ему! Он все уладит.

— Или нет… — Эмили отвела взгляд.

— Он же не позволит, чтобы его дочь повесили.

— Наверное, нет… Но откуда ему знать, что я невиновна? Я уверена, что дочери судей тоже совершают преступления.

— Ты ему когда-нибудь врала?

— Нет.

— Ну, тогда садись и пиши, а мы отправим письмо.

Эмили встала, но потом покачала головой:

— Нет, Дейзи. Если бы он меня любил, он желал бы мне счастья. Он не отказался бы от единственной дочери, что бы она ни сделала.

— И все-таки попробуй.

— Я подумаю, — согласилась Эмили.

— Ты, наверное, не придешь ужинать теперь?

— Я должна сидеть здесь. И, кроме того, не хочу видеть эту жуткую женщину.

— Тогда я принесу тебе еды.

— Не надо. Не надо давать ей возможность меня отравить. — Эмили попыталась усмехнуться, но смешок заглох. — Дейзи, мне так страшно. Я не смогу есть.

Дейзи ушла. Девочка проснулась, Эмили взяла ее на руки и приложила к груди.

— И что с тобой теперь будет? — прошептала она, глядя на крошечное личико.

Снаружи послышались шаги, а потом стук в дверь. Эмили поспешно привела себя в порядок и уложила дочь, но посетитель уже вошел.

— Эмили, это я, Алиса, — крикнули из гостиной. — Дейзи мне все рассказала. Я принесла тебе супу из паба и стакан бренди. Тебе не помешает выпить. — Подруга вошла в спальню и с жалостью посмотрела на Эмили.

— Какой ужас, детка. Как у этой твари язык повернулся такое сказать?

— Не знаю, Алиса. Может быть, она правда считает, что я отравила и обокрала ее хозяйку. Ее слово против моего.

— Леди Чарльтон же еще не умерла.

Эмили покачала головой.

— Нет. Я навестила ее вместе с ее внуком. Он обещал сообщать мне новости.

— Он что, вернулся?

— Просто повезло. Он читал стихи в эксетерском соборе. Я рассказала ему про бабушку, и он согласился с ней повидаться. Хоть что-то я сделала правильно.

— Ты все сделала как нужно, — возразила Алиса. — Не смей так говорить.

Эмили сменила девочке пеленку и посмотрела в ее большие темные глаза.

— Мне страшно, Алиса. Может быть, делать лекарства, ничего не зная, глупо и наивно? Я же опиралась на чужие слова. Вдруг там что-то неправильно? Что, если я кого-то отравила по ошибке?

— Ты спасла всю деревню от испанки.

Эмили не нашлась с ответом.

— Так. Ты собираешься писать отцу? — спросила Алиса. — Дейзи говорит, что ты не хочешь.

— Вдруг он не станет мне помогать? Раньше же не хотел. Он не принял меня обратно после смерти Робби. А потом ясно дал понять, что…

— Когда ты сказала ему, что ждешь ребенка?

Эмили кивнула, не отрываясь от своего занятия.

— Что именно он сказал?

Эмили замялась:

— Точнее, я не стала говорить, что жду ребенка. Я собиралась, но мама пустилась в рассуждения о соседской девушке, которая опозорила всю семью и которую пришлось отослать, и отец с ней согласился. Так что я промолчала.

— Эмили Брайс, ты что, ничего им не рассказала?

— Я не смогла. Я услышала, как они навсегда исключили ту девушку из нашего общества, и решила, что со мной они сделают то же самое. Я не хотела услышать эти слова.

— Эмили, милая… — Алиса положила руку ей на плечо. — Люди очень много говорят. Они любят осуждать других, чтобы почувствовать себя важнее. Но когда дело доходит до их собственного ребенка, все меняется. Немедленно напиши ему, и я отправлю письмо с утра. Ставлю десять к одному, что он примчится к тебе на помощь.

Эмили подняла глаза:

— Ну, мне же уже нечего терять, ведь правда? Я уже потеряла любимого мужчину, репутацию, а теперь рискую жизнью. Ладно, напишу. Спасибо тебе, Алиса. Ты настоящий друг. Не знаю, что бы я делала без тебя.

— Брось… — Алиса смутилась. — Ты бы нормально справилась.

ГЛАВА XL

Ночь казалась бесконечной.