Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Темный не стал озвучивать уточнение, почему он так желает, чтобы сбежавший несколько столетий назад демон вернулся к нему в стаю. Тяжело было забыть о подросшем ребенке, который из-за старой обиды и гордости не мог вернуться и помириться. А еще сложнее было смириться с мыслью о том, что ребенок уже давно повзрослел и решил самостоятельно уйти из-под контроля родителя. А еще Темный прекрасно понимал, что не хочет подергать опасности тех детей, которые остались с ним. Пусть они уже и сами повзрослели, но были все так же близки ему.

— А если ничего не выйдет. — Всадник сделал небольшую паузу, в упор уставившись на Эмбер, крылья которой конвульсивно дернулись. — Тебе нужно будет убить его. Не сражаться, а уничтожить.

Гарпия зябко поежилась, пытаясь переварить смысл сказанного. Ей было не впервой убивать других демонов, даже из своей стаи, даже других будущих приближенных, как и она, потому что только так можно было продемонстрировать свою силу, сноровку и преданность хозяину, которая должна быть выше любых других моральных устоев. Но все предыдущие убийства происходили в честном сражении, когда каждый четко осознавал, что происходит.

Она никогда не убивала своих товарищей, пусть и бывших, исподтишка. Она не была уверена, что сможет так просто уничтожить Рене, однако таков был ее долг. Это та высокая плата за то, чтобы быть правой рукой самого мощного демона в округе, Эмбер не могла подвести хозяина.

— На этом все. — После недолгого молчания заключил Всадник. Демон обратил свой горящий алым пламенем взор на замершего в углу Раймонда, который неосознанно дернулся, опустив голову. — Отведите человека на Землю, он не сможет самостоятельно покинуть Междумирье.

Рихтер затравленно наблюдал за тем, как трое Теней поднялись с земли, синхронными движениями приближались к нему. Человек начал повторять про себя то, что они не тронут его, пока Темный им не приказал. Конечно, это слабо обнадеживало, однако не позволяло совсем отчаяться.

По бокам от него встали Эмбер и Арглис. Гарпия смотрела прямо перед собой, думая о чем-то своем со сложенными на груди руками, а вторая Тень с любопытством разглядывала Раймонда, будто тот был какой-то забавной зверушкой в зоопарке. Позади тяжело дышал тигр Кралл, чуть ни не вплотную встав к спине. «Хорошая компания, — нервно хихикнул про себя Рихтер. — Прямо лучшие друзья».

Ощущение перемещения не понравилось ему в первый раз. Раймонд надеялся, что ему больше не придется куда-то телепортироваться. Тошнота, головокружение, дезориентация — наверняка это привычные для Теней чувства, которые не в первый раз перемещаются между мирами. Либо это была реакция человеческого организма, который не был приспособлен для телепортации.

Оказавшись на своей стороне, Раймонд качнулся, ухватился за попавшееся под руку дерево, чтобы не упасть. Загадочных спутников рядом не было, похоже, они перенеслись в какое-то другое место. Как бы там ни было, Рихтер был счастлив, что наконец избавился от странной компании. Ему сейчас хотелось только добраться до дома и постараться найти связь с другой стаей демонов.

Пока Раймонд нетвердым шагом спешил домой, в его голове проносился водоворот мыслей. Он раздумывал, за что же все-таки сражаются друг с другом два вожака разных стай. Почему они вдруг решили, что прекрасно знают, что лучше для обеих рас, как именно они будут поступать? Почему думают, что люди и демоны обязательно станут сражаться, когда узнают друг о друге? Почему-то Раймонду казалось, что никто не захочет участвовать в мясорубке. Жаль, что самостоятельно принять решение им не дали.

***

После того, как Тени вместе с человеком исчезли в портале, который Всадник поставил между двумя мирами, у древнего было время для того, чтобы подумать. Он часто анализировал, размышлял, старался намеренно находить недостатки в своих планах, чтобы перестроить их так, что они станут идеальными.

И если бы Тойфель хоть раз в жизни воспользовался этим способом, то сколько проблем можно было избежать? Всадник негодовал, что этот назойливый демон с рогами играет в очень глупого героя, который старается помочь всем сразу, а в итоге делает плохо абсолютно всем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кто бы что ни говорил, а Темный не испытывает личной ненависти к людям. Грубо говоря, ему на них плевать, его интересуют только демоны. Причем не только из его же стаи. Как ни странно, даже к демонам Тойфеля он не испытывал ненависть, те даже не особо ему мешали. Проблема была лишь в том, что там, где находилось семь комаров, там будет и тысяча им подобных, поэтому лучше уничтожить их до того, как они размножатся или даже найдут себе последователей.

Но Всадник не хотел абсолютной власти. Он стремился далеко не к этому. Набор в свою стаю и тоталитарный контроль внутри был лишь способом для выполнения масштабных планов и поддержания дисциплины. Только так можно было добиться своей цели. А она могла показаться даже благородной.

Как известно, Ад — не самое приятное место для жизни, где каждые сутки необходимо бороться за выживание. Здесь мало жизненной энергии, всегда холодно, темно, очень много болезней, которые тяжело лечить. А еще постоянная грызня между агрессивно настроенными демонами, которые готовы разорвать друг друга только для того, чтобы продлить свое тяжелое существование.

Именно поэтому Всадник и хотел вывести всех демонов на Землю, где гораздо теплее, достаточно светло, много живых существ, которые могут вырабатывать энергию, что аккумулируется у демонов в виде Силы. Не нужно будет сражаться друг с другом насмерть, а многие болезни связаны с теми недостатками, что были в Аду, а лекарства от остальных можно найти еще и на Земле.

Однако здесь была одна проблема. Расы демонов и людей не смогут ужиться рядом не только из-за того, что места на Земле немного, но и еще из-за того, что ни одна из рас не воспримут друг друга за равных. Люди не могут смириться даже друг с другом, не говоря уже об абсолютно других разумных существах. А демоны не видят в человечестве чего-то большего, чем просто расходный материал.

Это значило лишь то, что одной из рас нет места на Земле. А Темный заботился только о демонах. Здесь нет ничего личного, лишь вопрос о выживании. Он был готов идти на уничтожение целой расы для того, чтобы спасти свою. Так он и сделал, если бы не мешали другие демоны.

Тойфель же пытался усидеть на двух стульях одновременно. Он старался и спасти человечество, и вывести часть желающих демонов на поверхность. Только рогатый не учел того, что две расы никогда не смогут ужиться рядом. Они обязательно перегрызутся, начнут воевать друг с другом, ничего из этого хорошего не выйдет. Всадник прекрасно понимал последствия этого смешения, поэтому не мог его допустить. А вот Тойфель видел только благородную сторону своих решений, не мог даже допустить мысли о том, что может так сильно ошибаться.

И Всадник уже давно решил для себя, что когда его заклинание распространится на всех людей, выкосит каждого, то он перестанет преследовать Тойфеля. Тот не был врагом Темному, он даже предлагал когда-то стайке присоединиться к нему. У них было какое-то мощное оружие, с которым демон не был знаком. Конечно, братство очень сильно помогает им противостоять Теням, однако ослаблять заклинание Всадника оно не способно. Здесь есть что-то еще, что можно было пустить на благо демонам, если бы это принадлежало Всаднику. Рано или поздно он разгадает этот секрет.

А пока Темный держал курс на лагерь лекарей, что находился в Междумирье. Конечно, в такой огромной стае должны быть демоны, которые смогут залатать раны и помочь справиться с болезнями. Хоть целители и обладали навыками самообороны, все равно не стоит подвергать опасности и их, и больных. Для этого Всадник и решил организовать на нейтральной территории лагерь, где все находились бы в безопасности. Время от времени и сам Темный навещал это место, что решил сделать и сейчас.

***

Тишина. Обычно она была ночным гостем, когда все крепко спали. Но в такое время ее некому было услышать. Днем можно было очень редко поймать хрустальную тишину в небольшой квартире, где живут семеро взрослых демонов, которые никогда не могут разом заткнуться дольше, чем на полчаса.