Иоанниты - Сергей Жилин

Девушка, не ведая, кому она это говорит, пригласила нас посетить музей снова. На улице мы встретили Роде, нашедшего себе скамеечку и работающего челюстями. Когда мы спустились с лестницы, он и нам предложил жевательного табака, но мы отказались.

Закинув ногу на ногу, Роде лениво выдал:

– Да там, я погляжу, аншлаг.

– Видел этих пятерых копателей?

– Ага, видел, и что они копатели видел. На кой им посольство, как думаете?

– Какое посольство? – хором грянули наши голоса.

– Вон, через дорогу, посольство Валарии, – спокойно, как будто речь о всё той же ленивой рыбалке, ответил щербатый. – Воровать там нечего. Думаю, будут взрывать. Как считаете, какой им смысл?

Как же я раньше не замечал гордо выпятившее грудь здание посольства. Аккуратно обрамлённое елями, как пушистой бородой, опрятное, холёное и педантичное, как всё валарийское. Из его огромных окон можно разглядеть всё, что творится в музее, тоже готовом похвастать размерами окон. Идея рыболовецкой выставки кажется теперь более понятной, чего не скажет о целях копателей.

Пусть подрыв выглядит самым логичным, он не кажется мне правдоподобным.

– Что будем делать дальше? – смачно сплюнув, поднялся со скамейки Роде.

– Пройдёмся до участка, намекнём жандармам, чтобы присмотрелись к рыболовам.

Вот уж к кому идти ребятам не захотелось: всю дорогу они шёпотом ругались. В мой адрес в том числе.

Глава XII

Искусство покушения

Чтобы не вляпаться в неприятности, я просто оставил жандармам записку и поскорее испарился. В ней прямым текстом выложены все наши догадки, вопрос лишь в том, поверят ли в них. Хотя, когда речь о посольствах, мимо ушей не пропускают даже невинные шутки.

Уже затемно мы вернулись домой. Посреди подвала обнаружилась Виктория, нервно грызущая ногти, рядом восседает на стуле верзила Штиль, которого также не заподозришь в спокойствии. Именно они двое первыми обратили на нас внимания, а следом подключились и взгляды остальных. В одночасье мы стали виновниками торжества. Что хоть празднуем?

Белая Бестия тяжело вздохнула, готовясь к неприятному разговору. На пару секунд она прикрыла глаза. Звучный хлопок в ладоши, и она понеслась со скорости молнии:

– Все к центру, будьте добры. Пожалуйста, шустрее.

Славное оживление, оно обещает жаркие дела, обещает путь сквозь болото, в котором я уже порядком увяз. Ощущение такое, словно мы собираемся перед финальным броском. Хочется верить, предчувствие в кои-то веки не водит меня за нос.

Пододвигая стулья и лавки, банда оперативно сгрудилась перед атаманшей, позади которой расправил плечи верный Штиль. Работать фоном у него отлично получается. Мебель быстро прекратила скрипеть ножками о пол, по подвалу разлилась тишина. Даже полумёртвый Андре поднял голову, разглядывая, что же такое происходит.

Виктория ещё раз выдохнула, на сей раз бодрее и легче.

– Мы со Штилем поговорили с Молохом, – пересказывая события дня, она начала расхаживать из стороны в сторону. – Вы все знаете, сколько стоят его услуги, так что смеритесь: отныне мы на мели. Однако он поделился с нами стоящей информацией. У него есть контакты с человеком, который занимается корреспонденцией работников Креже. Согласно письму его секретаря, завтра ровно в полдень Креже будет на Судейской улице, дом сорок девять.

– Кто адресат? – собранный, как никогда, спросил Дюкард.

– Хороший вопрос: адресат – Пито. Не знаю, как добрались до письма, ведь на нём стояла отметка о секретности.

– А этому человеку можно верить? – подал я голос с задних рядов.

– За свои сведения он отвечает головой и отвечает перед такими, как я. Да, ему полностью можно доверять, – Виктория пододвинула себе стул и села на него задом-наперёд. – Я продолжаю: информатор от Креже отслеживал переписку работодателя с Пито и другими шишками, но гриф секретности видит впервые. А ведь этим месье и до этого было что скрывать, так что данное письмо с большой долей вероятности говорит о том, что намечается совещание, которое посетят самые важные персоны.

У меня аж дыхание перехватило.

– Вплоть до Монарха? – украл мой вопрос Дени.

– Мы надеемся на это, – безрадостно прозвучала фраза из уст Виктории.

Последовала гробовая тишина, в которой стало слышно, как свечи затрещали не своим голосом. Все начали потихоньку переглядываться. Каков же был страх перед этим человеком… Насколько же мы оказались не готовы к встрече с ним.

Но леденящий нутро паралич прошёл, утихло головокружение. Нам хватило полминуты, смериться с неизбежным, а затем настал черёд правильных вопросов:

– Почему именно это место? – донёсся голос Дюкарда. – Судейская улица, сорок девять, так? Кому принадлежит дом?

– Мы не знаем, – покачала головой моя дочь.

– Паршиво-то как… И какой у нас план?

Виктория сделала приглашающий жест, и слово взял Штиль:

– Мы осмотрели местность: дом трёхэтажный, вокруг полно охраны. Однако перед домом большая площадка. Очень много открытого пространства, а вокруг два превосходных гнезда и ещё четыре позиции похуже. Близко мы всё равно не подберёмся, так что возьмём снайперские винтовки и застрелим Монарха, если появится.

– У вас есть снайперские винтовки? – придурковато спросил я.

– Да, найдётся парочка. Винтовки же хватит для иоаннита? – уточнил Штиль с понятным намёком.

– Если в голову, то хватит. Иначе может и выжить.

– Две из них приспособлены для стрельбы инертными патронами, – вставила Виктория. – Ими можно хоть мамонтов лупить. Итак, всего стволов пять. Делимся парами: Штиль будет с Паттером, у Штиля винтовка, Паттер – на сигнале; Адам и Дени в паре, винтовка у Дени; Август, ты будешь с Роде, винтовка у Роде; я буду с Дюкардом, у обоих винтовки.

Все закивали, принимая распоряжения. Я, если честно, мало понял, в чём смысл пар и раздаваемых ролей в них. Со снайперской винтовкой я дела до этого не имел, благо мне и не предложили. Насколько мне удалось уразуметь, все, кто без винтовки, «на сигнале», что бы это ни значило.

Виктория поднялась и выдохнула в третий раз. Даже не представлю, что за клубок у неё внутри, явно, что с дочерью не всё в порядке.

– Если пока нет вопросов, собирайтесь, через час выходим на репетицию.

Я застал дочь в её каморке за плетением кос. Быстро перебрасывая локоны, она натуго вяжет волосы. Лицо у неё побледнело, дыхание стало тяжелее. Что-то подобное творится и со мной. А ещё у меня в затылке ломит.

– А, пап, присаживайся.

В голосе и в помине нет той стали, что скрежетали минуты назад. Оставшись наедине со мной, дочь обратилась в перепуганную девчонку, пускающую весь свой арсенал хитростей на то, чтобы скрыть это.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});