Полное собрание стихотворений - Валерий Брюсов

1914

В маске

Я лицо укрыл бы в маске...

Ф. Сологуб

Образы времен

Когда святых наук началаЯ постигал во храме Фта,Меня, я помню, искушалаТвоя земная красота.Но, согрешив, я с ложа прянулИ богу бездн огни возжег.Твой облик в дым кадильный канул,И я тебя вернуть не мог.

Не ты ли перси, как алмазы,Бросала щедро мне на грудь?Но финикиец одноглазыйНа Рим повел надменный путь.В смятеньи я твой дом оставил,Молчал на все мольбы в ответ...И дал врагу Эмилий ПавелВ добычу также мой браслет!

Я, в золотой Антиохии,Забыв, меж рыцарей других,К святой земле пути святые,Был счастлив вздохом уст твоих!Но протрубил призыв военный,Я поднял меч, я поднял щит,И был мне чужд твой взор надменный,Когда нас в бой стремил Годфрид!И в дни, когда в провал кровавый

Свободы призрак толпы вел,Ты мне сказала: «Все не правы,Иди за мной, как прежде шел!»Но зов борьбы, как рев пучины,Покрыл призывные слова...И, помню, с плахи гильотиныМоя скатилась голова.

Не кончен древний поединок,Он длится в образах времен.Я – воин, я – поэт, я – инок,Еще тобой не побежден.В глухом лесу, в огнях театра,В случайных встречах, жду тебя:Явись, предстань, как Клеопатра,Чтоб вновь Антоний пал, любя!

Ноябрь 1907. 1912. 1914

Мумия

Я – мумия, мертвая мумия.Покровами плотными сдавленный,Столетья я сплю бестревожно,Не мучим ни злом, ни усладой,Под маской на тайне лица.

И, в сладком томленьи раздумия,В покой мой, другими оставленный,Порой, словно тень, осторожноПриходит, с прозрачной лампадой,Любимая внучка жреца.

В сверкании лала и золота,Одета святыми уборами,Она наклоняется гибко,Целует недвижную маскуИ шепчет заклятья любви:

«Ты, спящий в гробнице расколотой!Проснись под упорными взорами,Привстань под усталой улыбкой,Ответь на безгрешную ласку,Для счастья, для мук оживи!»

Стуча ожерельями, кольцами,Склоняется, вся обессилена,И просит, и молит чего-то,И плачет, и плачет, и плачетНад свитком покровов моих...

Но как, окружен богомольцами,Безмолвен бог, с обликом филина,Я скован всесильной дремотой.Умершим что скажет, что значитПризыв непрозревших живых!

1913

Иксион и Зевс

Иксион

О Зевс! где гром твой? до земли онНе досягнул! где молньи все?Пусть распинаем я, Иксион,На беспощадном колесе!Пусть Тартара пространства серы,Пусть муки вечны впереди, —Я груди волоокой Геры,Дрожа, прижал к своей груди!

Зевс

Смертный безумец! не Геру ласкал ты!Зевса забыл ты безмерную власть.Призрак обманный в объятьях держал ты;Я обманул ненасытную страсть!Гера со мною, чиста, неизменна,Здесь, на Олимпе, меж вечных богинь.Смертный, посмевший мечтать дерзновенно,Вечно страдай, все надежды покинь!

Иксион

О Зевс! я радостную ГеруПривел к себе, в ночную тишь.Чем эту пламенную веруВ моей душе ты заглушишь?Так! сделай казнь страшней, огромней,Я счастлив роковой судьбой!А ты, богов властитель, помни,Что я смеялся над тобой!

1913

Филлида

Я помню: мой корабль разбитыйСтал у Фракийских берегов.О, кто ж явился мне защитойВ чужой стране, среди врагов?

Ты, Родопейская Филлида,Царевна, косы чьи – как смоль!Ты облегчила все обиды,Всю сердца сумрачного боль!

И я, в опочивальне темной,Испил все радости любви,Припав, в безвольности нескромной,На груди полные твои!

И что ж! На родине крещеньемМне встали козни, войны, понт, —И годы медлил возвращеньемК тебе неверный Демофонт!

Я верил: ты меня дождешься,Моя далекая жена!И снова в грудь мою вопьешьсяЗубами, в неге полусна.

И вот опять на берег дальнийЯ прибыл: но тебя здесь нет,И только тихий куст миндальныйТвердит про счастье прошлых лот.

О! я вопьюсь в него зубами,Приникну к золотой коре,И, знаю, свежими листамиОн обновится на заре!

Его я выпью кровь и соки,Так, как любовник пьет любовь!Как друг от друга мы далеки,Как близки мы, Филлида, вновь!

1913

В разрушенном Мемфисе

Как царственно в разрушенном Мемфисе,Когда луна, тысячелетий глаз,Глядит печально из померкшей высиНа город, на развалины, на нас.

Ленивый Нил плывет, как воды Стикса;Громады стен проломленных хранятСледы кирки неистового гикса;Строг уцелевших обелисков ряд.

Я – скромный гость из молодой Эллады,И, в тихий час таинственных планет,Обломки громкого былого радыШепнуть пришельцу горестный привет:

«Ты, странник из земли, любимой небом,Сын племени, идущего к лучам, —Пусть ты клянешься Тотом или Фебом,Внимай, внимай, о чужестранец, нам!

Мы были горды, высились высоко,И сердцем мира были мы в веках, —Но час настал, и вот, под бурей Рока,Погнулись мы и полегли во прах.

В твоей стране такие же колонны,Как стебли, капителью расцветут,Падет пред ними путник удивленный,Их чудом света люди назовут.

Но и твои поникнут в прах твердыни,Чтоб после путники иной страны,Останки храмов видя средь пустыни,Дивились им, величьем смущены.

Быть может, в землях их восстанут тожеДворцы царей и капища богов, —Но будут некогда и те похожиНа мой скелет, простертый меж песков.

Поочередно скиптр вселенской славыГрад граду уступает. Не гордись,Пришелец. В мире все на время правы,Но вечно прав лишь тот, кто держит высь!»

Торжествен голос царственных развалин,Но, словно Стикс, струится черный Нил.И диск луны, прекрасен и печален,Свой вечный путь вершит над сном могил.

1913

Сны

В замке пышном и старинном, где пустынный круг покоевОсвящен и облелеян грустной тайной тишины,Дни следя, как свиток длинный, жажду жизни успокоив,Я всегда мечтой овеян, я храню любовно сны.

Сны приходят в пестрой смене, ряд видений нежит душу,Но одна мечта меж ними мне дороже всех других.Ради милых умилений давней клятвы не нарушу,Утаю святое имя, не включу в певучий стих!

Словно девушка стыдлива, шаловлива, как ребенок,И как женщина желанна, предо мной встает она:Губы сжаты так тоскливо, стан изогнутый так тонок,И глаза глядят так странно – из. глубин неясных сна!

В замке пышном и старинном, мы, в пустынной старойзале,Руки медленно сплетаем, там, где дремлют зеркала,Соблазнительно-невинно, в дрожи счастья и печали,Клятвы страсти повторяем, и от них бледнеет мгла.

Теплых уст прикосновенья, приближенья рук палящих,И биенье близко, рядом, сердца в трепетной груди...Но потом, как дуновенье, словно листьев шелестящих,С ветром, шепоты над садом, – тихий голос: «Уходи!»

Зову тайному покорна, из упорных рук без словаУскользая, на прощанье из стекла бросает взгляд...Но уже над бездной черной рой видений вьется снова:Форм бесстыдных очертанья, очи, губы, хаос, ад...

В замке пышном и старинном, где пустынно дремлют тени,Как в безмолвии могилы, я живу в беззвучной мгле,Сны слежу, как свиток длинный, чтоб среди иных виденийУвидать, как облик милый улыбнется мне в стекле!

8 мая 1912

На песке

На песке, пред дверью бестиария,На потеху яростных людей,Быть простертым в сетке сполиария,Слыша дикий вопль толпы: «Добей!»

Если взор не застлан тьмой кровавою,Рассмотреть над сводом в вышинеКесаря, что горд всемирной славою,И весталок в белом полотне;

Круг красавиц, с пышными криналями,Юношей, с веселием в очах,Феба лик, сияющий над далями,В чистых недоступных небесах;

Вспомнить все, что может сладко-бурногоВстретиться бесправному рабу:Бред беспечный праздника Сатурнова,Ласки потаенной ворожбу;

И, поняв, что в мире нет желаннееНичего, чем эта жизнь людей, —Чуть шепнуть покорное прощаниеПод гудящий вопль толпы: «Добей!»

1913

В ваших чертогах

В ваших чертогах мой дух окрылился.

А. Фет

«Вот вновь мои мечты ведут знакомый танец...»

1812-1912

Вот вновь мои мечты ведут знакомый танец,Знакомых образов рой реет вдалеке.Ты снова предо мной, надменный корсиканец,Вновь – в треуголке, вновь – в походном сюртуке.

Любовник ранних дум, герой мечтаний детства!Твой гений яростный, как Демона, я чтил,И грезам зрелых лет достался он в наследство...Нет, я, Наполеон, тебя не разлюбил!

Мы все – игрушки сил, незримых, но могучих,Марионетки – мы, и Рок играет в нас.Но миру ты предстал, как зарево на тучах,И до последних дней, блистая, не погас!

И вновь ты предо мной, великий, как бывало,Как в грозный день, когда над Неманом стоял,И рать бессчетная грудь родины топтала,И злость Европы ты орлами окрылял.

Умел согласовать с Судьбой ты жест и слово!Актер великий! что Нерон перед тобой!Ты в каждом действии являлся в маске новой,Владея до конца восторженной толпой.

Вождь малой армии, ты дерзок при Арколе;Король всех королей, в Берлине лестью пьян;И, как герой, велик в своей жестокой доле,«Где сторожил тебя великий океан!»

Вершитель давних распрь, посланник Провиденья,Ты ветхое стирал с Европы, новый мирЯвляя пред людьми, – и будут поколеньяВосторженно взирать на бронзовый кумир.

Александрийский столп! склонись перед колоннойВандомской! пусть ее свергали, но онаОпять возносится главою непреклонной,И не свалить ее ветрам Бородина!

Не стыдно пасть в борьбе, как древнему герою,Как пали некогда Титаны и Эдип.И ты, внимая волн безжалостному вою,Мог смело говорить: «Мой подвиг не погиб!»

Тиран в кругу льстецов! губитель сил народа!Ненасытимый вождь! вместилище войны!Тобою создана в пяти странах свобода,И цепи ржавые тобой сокрушены!

Будь славен! И Тильзит, и «солнце Аустерлица»Не страшны в прошлом нам. Они прошли, как сон.Из пепла выросла сожженная столица,И, русские, тебя мы чтим. Наполеон!

За все: за гений твой, за дерзость, за надменность,За красоту твоей слепительной судьбы,3а то, что ты познал земных величий бренность,За то, что показал, как жалки все рабы.

Ты был примером нам, и за тобой, упорны,Должны стремиться мы! Пусть нас ведут орлыК Фридланду, на Ваграм, – а там пусть жребий черныйПовергнет нас во прах, на знойный край скалы!

Июль 1912