Иллюзия греха - Александра Маринина

- Георгий Сергеевич. Он мне сразу так понравился. С самого первого дня. Я как чувствовала... Как чувствовала... Он всегда обо мне заботился, старался подкормить, помочь чем мог. Теперь я точно знаю, мы ему нужны. Просто он боялся, что мы его не простим. Как хорошо, что вы мне сказали. У Насти язык не повернулся объяснить Ире, что Волохов жил рядом с ней не потому, что пытался помочь, а исключительно потому, что ему необходимо было наблюдать за одним из самых удачных объектов своих чудовищных экспериментов. И вопрос о том, простят или не простят его дети и их матери, беспокоит доктора Волохова в самую последнюю очередь, если вообще беспокоит.

За окном стало уже совсем светло, теперь уж вор не появится, ему нужна темнота. Настя отпустила Иру на работу, выпила вторую чашку кофе и стала готовиться к следующему рабочему дню в библиотеке.

Веселая Ниночка появилась в читальном зале сразу после обеда. Настя сначала не обратила на нее внимания, продолжая подбирать заказанную читателями литературу и расставляя по полкам те книги, которые уже сдали.

- Настя, - окликнула ее Ниночка, - кому ты выдавала перевод Дюруа?

- Никому, - машинально ответила Настя, потом спохватилась: - А в чем дело?

- Не могу найти. Ты его не перекладывала никуда? Вот оно. Не украсть и не просить взять на абонемент. Просто подкатиться к библиотекарю. Молодая симпатичная женщина с неустроенной личной жизнью, не оставляющая надежд удачно поймать мужа, легко пойдет на контакт, особенно если не пожалеть мужского обаяния и комплиментов. Этот вариант Настя как-то упустила. У нее был готов алгоритм действий на случай, если перевод будут спрашивать сотрудники института. В этом случае она бы ответила, что книга выдана на руки, но ее обещали к пяти часам вернуть, и дала бы честное слово, что обязательно оставит ее для читателя, пусть часам к пяти подойдет. За это время она успевает связаться по телефону с Гордеевым, и дальше незадачливого благодетеля возьмут на себя ребята. А вариант с сотрудницей библиотеки требовал другого решения, ведь если сказать Нине, что книга выдана, она поднимет формуляры и посмотрит, кто ее взял, чтобы лично договориться о скорейшем возврате работы. Хорошо еще, что Настя интуитивно догадалась убрать Дюруа с той полки, на которой он лежал, и переложить в другое место. Хороша бы она была, если бы сейчас Нина, не говоря ни слова, прошла к стеллажу и спокойненько взяла книгу, а Настя и не заметила бы, занимаясь выдачей литературы и оформлением формуляров.

- Нина, я очень виновата... Ты прости меня, пожалуйста, - забормотала Настя. - Я ее домой взяла. Хотела почитать, а утром забыла в сумку положить. Я завтра принесу.

- Да ты с ума сошла! - взвилась Нина. - Какое "завтра"? Книга нужна сегодня. Кто тебе позволил брать перевод домой? Я же тебя предупреждала, его часто спрашивают, а он у нас в единственном экземпляре. Вот что мне прикажешь теперь делать? Что я буду объяснять читателю? Что у нас новенькая, которая порядка не знает?

Настя решила не заострять внимание на вопросе, а почему, собственно, Нина решила выдать на абонементе книгу, которая числится за читальным залом. Это ведь тоже нарушение порядка. Ответ был заранее известен, а лишние вопросы могли бы насторожить библиотекаря.

- Ниночка, миленькая, - взмолилась Настя, - ну не ругайся, пожалуйста. Я завтра обязательно принесу.

- Книга нужна сегодня, - холодно ответила Нина.

- Ну хорошо, хочешь, я сейчас съезжу домой и привезу? Только читальный зал придется закрыть. Нина посмотрела на часы и кивнула.

- Поезжай, только быстро. Я абонемент закрою якобы по техническим причинам, а сама в читалке посижу. Сколько времени тебе нужно, чтобы привезти перевод?

- Полтора часа.

- Давай, беги в темпе.

Настя прошла в дальний угол, где лежала ее большая спортивная сумка, быстро оглянулась, незаметно сунула в нее перепрятанный перевод и помчалась к выходу. Поехала она, конечно, домой, хотя делать там ей было совершенно нечего. Лучше бы на работу смотаться, с Колобком поговорить, посоветоваться. Но делать этого было нельзя. Как знать, что именно сказала добрая Ниночка тому, кто попросил у нее Дюруа. Может быть, она сказала все как есть, мол, новенькая сотрудница нахально утащила книгу домой и забыла принести обратно, сейчас она съездит за ней и привезет, придется подождать часа полторадва. И тогда, вполне вероятно, любитель редких книг по математике может потащиться за нерадивой новенькой сотрудницей, либо ради любопытства или из желания подстраховаться и лишний раз перепровериться, либо с иными какими нехорошими намерениями, например, отобрать у нее на обратном пути книгу с применением легкого физического воздействия. Поэтому ехать на Петровку никак нельзя. Настя добралась до дома, немало удивив мужа своим появлением в середине дня, и тут же бросилась к телефону.

- Виктор Алексеевич, он появился. Действует через библиотекаря Нину Камышову. Через пятьдесят минут книга будет у него.

- Понял, - коротко ответил Гордеев. - Не дергайся, все сделаем в лучшем виде.

- Я не дергаюсь, с чего вы взяли?

- А то я не слышу, - усмехнулся в трубку полковник. Через сорок пять минут Настя вихрем ворвалась в помещение читального зала библиотеки.

- Вот, - запыхавшись сказала она, на ходу расстегивая сумку и доставая из нее перевод, - держи. Извини, что так вышло.

Она положила на барьер перед Ниной три толстые тетради в фирменной обложке Всесоюзного центра переводов. Нина молча взяла перевод и ушла в помещение научного абонемента, который находился в противоположном конце коридора на этом же этаже. Настя изнывала от любопытства, но продолжала терпеливо дорабатывать до конца дня. К счастью, ждать оставалось не так уж долго.

Нину Камышову "вел" Коротков. Он успел приехать в институт еще до того, как вернулась Настя с переводом, и занял позицию, позволяющую ему видеть Нину и всех, с кем она общается. До закрытия научного абонемента Камышова никому перевод не отдала, в пять часов закрыла помещение и ушла из института. Юра осторожно довел Нину до дома, поднялся по лестнице на один пролет выше и стал ждать. В половине восьмого Камышова вышла из квартиры, и, судя по одежде и украшениям, собиралась она на свидание. Через плечо висела маленькая сумочка на длинном ремешке-цепочке, а в руках она несла пластиковую сумку с ручками, в которой явно угадывались три тетради стандартного формата А-4.

Нина в сопровождении идущего на приличном расстоянии оперативника дошла до метро и поехала в центр, вышла на "Арбатской". На улице, у выхода из метро, к ней подошел мужчина с большим букетом цветов, ловко подхватил ее под руку и повел по Новому Арбату в сторону дорогого ресторана. Убедившись, что парочка обосновалась за столиком и заказ уже сделан, Юра нашел телефон и попросил подкрепление на случай, если возникнут осложнения при дальнейшем наблюдении за галантным кавалером. Гордеев уже отозвал из университета Мишу Доценке, а из академического института Колю Селуянова, и оба они подъехали к ресторану, пока Нина и ее приятель поглощали изысканный ужин.

- Глаза б мои не глядели, как они трескают, - пробормотал вечно голодный Селуянов.

- Не гляди, - миролюбиво посоветовал Коротков, - никто не заставляет. А что, леди Валентина перестала тебя кормить? Откуда вдруг такая непреодолимая ненависть к сытым?

- У Валюшки мама болеет, она при ней. Уже вторую неделю прихожу в пустую квартиру. Слышь, Юрок, вот почему люди так быстро к хорошему привыкают, а? Четыре года, как развелся, приходил в пустую квартиру, и ничего. Тосковал, конечно, но не помер ведь. А с Валюшкой мы знакомы всего-то три месяца, и вот поди ж ты, стоит ей не прийти, а я уже места себе не нахожу. Может, мне действительно пора жениться на ней?

Это был дежурный разговор двух друзей, который повторялся с периодичностью примерно два раза в неделю. Обычно Коротков настоятельно советовал Николаю не тянуть резину и жениться на Валечке как можно скорее, мотивируя это тем, что мужчине вредно подолгу жить вне брака, если он хочет остаться здоровым мужиком с нормальной психикой и без желудочно-кишечных заболеваний. Николай же проявлял осторожность и от поспешных решений воздерживался, памятуя о крайне неудачном, на его взгляд, первом брачном опыте, а также апеллируя к примеру Насти Каменской, которая была замужем всего год, хотя с Лешкой они знакомы два десятка лет. Валечка была лейтенантом милиции и работала в паспортном столе одного из муниципальных отделов. В ней не было ничего высокомерно-холодного и утонченно-изысканного, она была самой обычной девушкой, доброй, покладистой и хозяйственной, с обыкновенным, в меру некрасивым лицом и изумительной фигуркой. Более того, она, дочь инструктора вождения, с раннего детства отлично водила машину и умела обращаться с ней не хуже заправского автогонщика, что вообще-то не пристало делать светской даме. Однако Юра Коротков упорно называл ее леди Валентиной, потому что со дня знакомства с ней Селуянов резко бросил поддавать по вечерам в одиночку, не забывал каждое утро мыть голову и вообще както облагородился.