Вторжение - Сергей Ченнык

С момента выхода в море и до конца сентября только офицеров скончалось 15 человек. Особенно доставалось несчастным шотландцам из 79-го полка. Даже менее других страдавшая артиллерия британцев добавила к 156 умершим в Болгарии еще 39 несчастных.{950} Некоторые из солдат умерли на крымском берегу в первую же ночь, сидя возле скудных костров, завернувшись в мокрые одеяла. По этой причине несколько офицеров и солдат в полевую артиллерию было временно передано из осадного парка. Оттуда же был взят и конский состав, необходимый в первую очередь для перевозки полевых орудий. Это самым неблагоприятным образом сказалось на организации снабжения войск и стало одной из причин, по которым союзникам не удалось нанести окончательное поражение русским на Альме. Материальную часть осадного парка выгружали позднее, в Евпатории, в основном силами моряков Королевского флота. Питание до сих пор не было налажено тыловыми службами. В результате «…от недостатка в горячей пище в английском лагере развились в сильной степени холера и другие повальные болезни. Все это убеждает в несомненной истине, что в деле продовольствования и гигиены десятков тысяч людей, поставленных в исключительное положение условиями походной жизни, нет ничего маловажного».{951}

Что дальше?

Но в скором будущем вместо ожидаемого полноценного отдыха союзников ждали новые трудности. Для тысяч солдат союзных армий, волею судьбы оказавшихся вдали от родины, началась «…кампания, в которой храбрость и доблесть солдат, терпение их командиров одержали победу не только над врагом, но и над неподготовленной и убогой администрацией».{952}

В некоторой степени расшатанное моральное состояние союзников, вызванное вынужденной бездеятельностью в Варне и перенесенной там холерной эпидемией, было несколько сглажено после успешной беспрепятственной высадки при полной пассивности со стороны русской армии. Постепенно инициатива окончательно перешла в руки противника.{953}

Высадившиеся на российское побережье союзники встали перед вопросом, как продолжать военные действия. В этом случае перед ними был классический по Коломбу набор перспектив:{954}

1. Атака неприятельского приморского пункта (в нашем случае Евпатория уже была взята, а Севастополь был только в перспективе);

2. Атака неприятельской позиции (русские войска уже сосредоточивались на Аль-минской позиции);

3. Осада приморской крепости (до Севастополя можно было дойти только сломив сопротивление войск князя Меншикова);

4. Вторжение в глубь неприятельской территории (исключалось, так союзная армия не была готова к этому).

Из предложенного выбирать много не приходилось — перед союзными войсками стояла на Альминской позиции армия князя Меншикова, и никакие дальнейшие действия нельзя было предпринять, не атаковав ее.

Подведем итоги десантной операции. Для военно-морской теории «…из Крымской войны были вынесены четыре основных урока. Первый — амфибийные операции с использованием пароходов проводятся и быстрее, и увереннее, чем с использованием парусников. Второй — современную, хорошо устроенную морскую крепость захватить весьма непросто. Третий — тогда как даже самые крупные и мощные винтовые корабли весьма уязвимы для вражеского огня, броненосные корабли могут выдержать почти всё, что может быть направлено против них. Четвертый — паровые флотилии являются весьма важным элементом современной морской войны. Очевидно, что первый урок был вынесен из перевозки войск в Крым: транспорты за несколько дней пересекли Черное море и спокойно высадили войска на берег. Против этой операции возражало большинство старших офицеров британской и французской армии; «Это экспедиция на Сицилию», ворчали они. Но в результате операция стала подтверждением опыта, полученного в 1849 году при высадке в Чивитавеккье. Та операция уже привлекла к себе благосклонное внимание, но была далека по масштабам от высадки в Крыму, и при ее проведении исключалась наиболее беспокоившая генералов союзников возможность вмешательства большого, хотя и уступавшего в численности и устаревшего Черноморского флота. То, что 60 000 человек несмотря на присутствие вражеского флота оказались способны переправиться через Черное море, стало одним из наиболее удачных моментов операции и поводом для беспокойства тех британских офицеров, которые думали о возможности будущей англо-французской войны.

Хотя сама высадка стала безусловным успехом, собственно осада Севастополя оказалась долгой и кровопролитной. Захват города потребовал почти года — и то некоторые укрепления так и остались не занятыми. Отсюда и был сделан второй вывод: морская крепость может упорно сопротивляться далее мощному штурму с воды и с суши».{955}

Теперь союзникам предстояло двигаться навстречу ожидавшей их русской армии. У них был только один шанс — победить. Поражение означало катастрофу.

МАРШ СОЮЗНИКОВ К АЛЬМЕ

«…Мы не спеша двинулись вперед, причем люди были настолько измучены холерой., желудочными расстройствами и проч., что, не пройдя и пяти миль, мы потеряли сотни».

Капитан английской конной артиллерии Уолпол П. Ричарде, «Письма из Крыма».

19 сентября 1854 г. английская и французская армии, образовав единый походный порядок, двинулись на юг к Севастополю: торжественно, с развернутыми знаменами, под музыку военных оркестров (у англичан они были в 1-й, Легкой и 2-й дивизиях). Ширина фронта союзных войск достигала 5 миль. Единого боевого порядка не делали. Каждая из союзных армий выбрала свой вариант построения.

У британцев он был следующим: 1-я и Легкая дивизии на левом фланге, 2-я и 3-я дивизии — на правом. Артиллерия и саперы располагались на правом фланге дивизий, которым они были приданы. В авангарде двигались 11-й и 13-й гусарские полки во главе с лордом Кардиганом, на левом фланге охранение обеспечивали 8-й гусарский и 17-й уланский полки с лордом Луканом. В тылу союзников должен был находиться 4-й легкий драгунский полк с лордом Пэджетом. К началу движения полк едва насчитывал 100 человек. Но никто толком не знал, где он даже приблизительно может находиться. Лорд вспоминал, что приказ, полученный им от Раглана, был удивительным: «Завершив охрану работ на месте высадки, двигаться по следам армии».

Мы уже говорили, что для обеспечения охраны района высадки и организации прикрытия сообщения с базой в Евпатории на месте высадки возле Старого Форта была оставлена 2-я бригада 4-й пехотной дивизии Джорджа Каткарта под командованием бригадного генерала Артура Торренса (две роты 46-го и 63-й полк), которая должна была начать движение после окончательной выгрузки имущества, а также погрузки на корабли больных.{956} Одной из причин, побудившей Раглана оставить именно эти подразделения, была их худшая вооруженность и малочисленность (в двух ротах 46-го полка было не более 240 офицеров, сержантов и рядовых).

Британский историк Стивен Харрис («Британская военная разведка в Крымской войне») считает, что, развернув перед собой завесу из легкой кавалерии, союзники обеспечили себе полную информацию о действиях русских и более того — перехватили инициативу в случившемся почти сразу столкновении на р. Булганак.{957} Не будем столь самоуверенны. События показали, что с первых выстрелов Крымской войны фактор случайности сыграл в ней гораздо большую роль, чем логика действий. В сражении на Альме разведка не играла никакой роли: ни оперативная, ни тактическая.{958}

Французская армия построила походный порядок в проверенном строю ромба. Этот вариант предбоевого построения был принят маршалом Бюжо[182] после его победы при Исли в 1844 г.: пехота в виде ромба, углы которого были составлены из дивизий, построенных в батальонные колонны к атаке; в этом ромбе, обращенном одним из углов вперед к стороне русской армии, батареи каждой из дивизий были расположены в интервалах между колоннами, а кавалерия и обозы двигались внутри ромба.

Сент-Арно поставил в первую линию (вершину ромба) 1-ю дивизию (генерал Канробер), во второй линии двигались 2-я и 3-я дивизии (генералы Боске и принц Наполеон соответственно), третью линию, являвшуюся резервом, составили 4-я дивизия (генерал Форе) и турецкие батальоны, обеспечивавшие прикрытие обозов и основной части артиллерии. Стрелки занимали фланги и прикрывали армию от нападения.{959} Перед фронтом развернулись 1-й и 9-й батальоны шассеров.{960}

Одновременно с массами пехоты и артиллерии, маневрировавшими на берегу, начались действия и на море. Параллельное экспедиционным силам движение начали боевые корабли, имевшие задачу прикрытия экспедиционных сил огнем корабельной артиллерии.

Настроение солдат союзных армий вновь стало приподнятым. Этому способствует ощущение мощи гигантской военной машины, совершающей движение одновременно по суше и по морю. Каждый солдат чувствует себя составной частью сильнейшей военной машины, идущей к победе.