Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая - Денис Махалов

повлиять можно на это?! Предупредить, спасти?!

Девушка в ответ лишь грустно покачала головой. Но поймав горящий требовательно-вопросительный взгляд Андрея, нехотя пояснила:

– Предупредить можно. Спасти – нет.

– А Колька? Что, вместе с ним?! Погибнет?!

– Коля… он останется жив. И спасёшь его ты.

– Я?! Как? Они же вдвоём летают! Я-то тут при чём?!

– Я сказала: ты спасёшь, значит, так и будет, – последовал лаконичный ответ.

Андрей о чём-то глубоко задумался и надолго замолчал. Вдруг в голове толкнулась мысль, которую он так и не додумал, а сейчас боялся её упустить. Он схватил девушку за плечи. Повернул к себе, и вперившись взглядом в её глаза, спросил:

– Так! Говори, что ЭТО было! Там, в полёте!

Она, улыбаясь, молча смотрела на него, потом провела пальчиком по его губам, и в её глазах появились смешинки:

– Я наконец-то смогла это сделать.

– Да что ты смогла-то? Не мучай меня, поясни, что такое ты ещё смогла отчебучить?!

– Отчебучить… скажешь тоже… – она фыркнула, – ну, а что мне оставалось делать?! Первой же очередью фриц разнёс все провода СПУ, и я уже ничего тебе не могла сказать по связи! Я твои мысли вот здесь, – она постучала себя по лбу пальчиком, – слышу, а ты меня нет! Вот мне и пришлось…

– Да что пришлось-то?!

– Барьер потенциальный пробивать.

– К-какой… чего… барьер? – опешил Андрей.

– Мне пришлось в авральном порядке пробивать потенциальный барьер твоей мыслесферы, – терпеливо, как учитель ученику, Ангел принялся объяснять свои действия, – у любого человека эта функция заблокирована, понимаешь? Любой человек, думая, излучает свои мысли, но слышать мысли других людей он не может – мешает специальный блок. Он не имеет физической основы, он… как бы тебе сказать… он на уровне приказа… Некий барьер, который сам человек преодолеть не в силах. Но если долбануть хорошенечко, усилив мысль, да ещё в стрессовой ситуации, то, как видишь, это возможно. Я и попробовала, и у меня получилось: ты меня услышал.

– Етит твою мать! Это, значит, ты меня так своей мыслью долбанула, что я чуть не рехнулся?! Да я чуть в штаны не наложил с перепугу!

Агнел захохотал:

– Ну извини, тут некогда было о сантиментах думать! Я, как увидела, что пара мессеров на нас сверху валятся, а ты их нихренашечки не видишь, поднатужилась, всё, что во мне было, собрала, и дунула! Тебе в твою бестолковку. Извини ещё раз за неприятные ощущения.

– Неприятные ощущения… Мягко сказано, – лейтенант покрутил головою, – до сих пор отойти не могу! Аж всё звенит!

– Да ладно! – Ангел небрежно махнул ладошкой, – зато живы остались. Да и потом: я же ведь после этого отрегулировала уровень, уменьшила его, ты меня слышал, как обычно, ведь слышал?

– Да слышал… – Андрей помолчал, и вдруг внезапно предложил: – слушай, а давай ещё раз попробуй, подумай что-нибудь, чтобы я вот как тогда в голове услышал, а?

Она задорно засмеялась:

– А давай!

Закусила губку и хитро посмотрела на Андрея. Он чутко прислушивался к себе, пытаясь уловить её мысль. Прошло секунд десять, он недоумённо мотнул головой:

– Ничего не слышу…

Она перестала улыбаться, сосредоточилась. Он подождал ещё несколько секунд, и сокрушённо помотал головой:

– Не… чёт не получается. Ни-че-го не слышу.

– Так, понятно, – она поправила ремень, расправила плечи, – видимо, в момент стресса твой барьер стал более проницаем, и энергии импульса хватило… Сейчас, сейчас, я сконцентрируюсь… Немножечко усилю импульс, и пробью.

– Так!!! Стоп!!! – он отчаянно замахал руками, останавливая её, – ничего не надо усиливать, никакого импульса. Нафиг!!! – он сел на стоявший рядом ящик, выставил в её сторону руку, ладонью к ней: – Так, всё, нафиг эти эксперименты. И так мозги после того раза набекрень, как вспомню, так вздрогну.

Она вздохнула, села рядом с ним на ящик, привалилась к нему и положила голову на плечо:

– Прости меня! Так получилось. Но это было надо. Мы потом поэкспериментируем, в спокойной обстановке, ладно? Я впредь буду осторожна с твоей головой. Но нам всё равно надо отработать эту связь – ты должен иметь возможность слышать мои мысли без всяких проводов. Ведь они иногда и обрываются, верно?

Она оторвала щеку от его плеча и подняла на него свои глаза. Он погладил её по щеке, поцеловал в губы:

– Да, верно, это было бы очень полезно, – он помолчал, и спросил: – слушай, а вот тогда, когда эти… сверху которые свалились, ты ещё кричишь: «вались вниз!», а потом: «вывод!», я понял так, что ты опять меня за руки дёргала? Или это я сам?

– Само собой, дёргала! А куда мне было деваться? Я ж тебе как гаркнула в голову, так ты замер, как соляной столб, вот и пришлось… дёргать.

– Хм… а зачем тогда было орать мне в голову?! Ну дёргала бы моими руками и всё…

– А затем и орала. Дублировала команду голосом. Чтобы ты замысел понял, и не мешал бы мне.

– А-а… вроде как гипноз, внушение, расслабление воли?

– Ну вроде того… Слушай, а научи меня летать, а? Так, чтобы нормально, как лётчик! А то же я только дёргать тебя за руки могу! Самолёт-то я не чувствую, так, как ты.

– Да как же я тебя научу-то? У нас в полку спарки70 нету! Да и не позволили бы стрелка учить!

– Да зачем нам спарка? Просто, когда летим, ты мне мягко так, управление давай, и я потихоньку буду учиться. А ты в этот момент думай о своих действиях, а я буду на ус мотать… так и научусь! Давай, а?

– Давай.

Он повернулся к ней, взял её лицо в руки и горячо и долго поцеловал.

Глава 34

. Валькирия.

Ранним утром, в предрассветных сумерках, с лётного поля поднялись 22 штурмовика. Небо едва –едва светлело на востоке, и чтобы обеспечить безопасный взлёт такого количества самолётов, полоса была хоть скудно, но обозначена: к её конце горели два аккумуляторных фонаря, прикрытых сверху светомаскировочными кожухами. Взлетали попарно, и взлетев, тут же, на кругу, выстраивались поэскадрильно. Пошли тремя группами: две восьмерки (первая и вторая эскадрильи), плюс шестёрка (третья эскадрилья).

Проходя над аэродромом истребителей, Андрей увидел, что их уже ждут: четыре звена уже нарезали широкие круги вокруг аэродрома, одно звено шустро карабкалось на высоту, и ещё одно, последнее, шестое, только-только попарно начало разбег.

– Ничего себе, это сколько же их сегодня будет нас сопровождать? – наушники донесли изумлённый голосок его личного ангела-стрелка.

– Двадцать четыре, – коротко ответил лейтенант, – серьёзная прогулочка у нас сегодня, ты вчера была права…

– Делай что должен, и