Обреченный на бой - Роман Злотников

— Ну, понятно?

— Да, Грон.

— Как Эрея?

Комар весь расплылся в улыбке.

— Повивальная бабка говорит — осталось не больше луны.

В дверь снова постучали, потом на пороге возник Ставр.

— Разрешите, генерал?

— Ну я пойду. — Комар быстро вышел.

Ставр присел в кресло и протянул тубу с донесением. Грон, пробежав глазами текст, отложил в сторону тугой сверток новых кроков и спросил:

— Как дела в полку?

Ставр улыбнулся:

— Даже скучно. Последнюю луну ни одного «вонючего».

Грон задумался:

— Ох, не нравится мне все это.

Он встал и подошел к карте Атлантора.

— Этим летом их активность в несколько раз ниже, чем обычно. За все лето всего два десятка набегов. И группами не более полусотни воинов. Зачем они приходили? Таким числом сложно взять даже усадьбу одного бонда.

— Может, они боятся? — предположил Ставр. — Все-таки прошлой осенью мы успокоили почти восемь сотен. Горцы не часто отбивали такой набег. Обычно, пока князь собирал ополчение, кочевники уже успевали уйти с награбленным и пленными, а постоянные дружины у разных князей, как правило, не превышают и двух сотен воинов.

Грон одобрительно заметил:

— А ты не теряешь времени даром.

Ставр усмехнулся:

— А чем еще заниматься вечерами! Полковник Ливани нанял проводников и гоняет патрули по всем мыслимым тропкам, а вечером у костра травим потихоньку: проводники — нам, а мы — им. Кстати, я думаю, этой осенью у нас будет много охотников.

— Ты когда обратно?

— Завтра, а что?

— Сегодня вечером сядь и постарайся уложить все, что слышал от проводников, в пять-шесть листов тростниковой бумаги и завтра отдай мне.

Ставр, услышав командирские нотки в голосе Грона, вскочил.

— Да, генерал.

— Ладно, иди отдыхай.

На следующий день Грон вызвал к себе Гагригда. Тот был командиром его личной сотни.

— Вот что, готовь патрули в степь. — Он помолчал. — Мне очень не нравится это затишье. Скажи ребятам, чтоб не зарывались, мне нужна только информация.

Беда пришла спустя луну. За час до рассвета в ворота, расположенные в центре стены, этим летом перегородившей узкий вход на плато, громко заколотил гонец.

Грон выслушал гонца и стиснул зубы. На расстоянии дневного перехода находилась орда, числом почти в семь тысяч воинов. Он посмотрел на собравшихся командиров:

— Гонцов к полкам. Немедленно. Точка рандеву у перевала Мохнатых елей, за пять миль до Рогатой скалы. Комар, пошлешь к бондам — пусть уходят в леса. Если захотят, можем приютить за стеной. Гагригд, пошли гонцов к князьям, вряд ли их помощь успеет, даже если они решатся помочь, но они должны знать. Всем сотням быть готовыми к выходу с восходом. Взять весь имеющийся запас арбалетных стрел, а также все топоры и пилы.

К полудню они достигли Рогатой скалы. Грон оглядел свое войско. Неполные три сотни, из них почти две — новобранцы. Он обратился к Гагригду:

— Вот что, выстави пост на Рогатой скале. Я хочу, чтобы у нас был минимум час до подхода орды. — Потом повернулся к бойцам: — Вы пришли погибнуть в бою, — он усмехнулся, — придется немного подождать и много поработать. Сотники, постройте людей.

Через полтора часа долина кипела. Бойцы валили ели и волоком тащили их к Рогатой скале. Там сучья обрубали до длины не более одного-двух локтей и забивали в землю. В напряженной работе прошло несколько часов, еще немного, и солнце сядет. Когда Грон уже был готов поверить, что им повезло, с вершины скалы послышался крик караульного:

— Орда!

Грон выругался, потом обвел взглядом засеку — она тянулась на две сотни шагов и жиденькой полосой, в три ствола, перекрывала сжавшуюся у Рогатой скалы долину почти на две трети — и бросил сквозь зубы:

— Гагригда ко мне.

Через несколько минут тот явился. Грон, натягивая выкованную Угромом только луну назад кольчугу, повернулся к Гагригду и произнес:

— Слушай внимательно и не перебивай. Ты едешь к перевалу Мохнатых елей. Молчи! Там ждешь Дивизию. Все три полка. Выведешь их по соседней долине вон к тому распадку. Развернуться в боевой порядок должны на подходе к опушке. Я знаю — это долго, но время у вас будет. И главное, — он схватил Гагригда за плечи и упер в него тяжелый взгляд, — атаку начнете ТОЛЬКО тогда, когда нас сомнут и прижмут к Рогатой скале. Молчи! Мне плевать на то, что ты хочешь сказать, и еще больше на то, что ты хочешь сделать. Марш выполнять приказ! — Он на секунду задержал на лице капитана строгий взгляд и отвернулся.

Гагригд несколько мгновений не шевелился, не веря, что Грон может отослать его в такой момент, и не смея ослушаться, затем, тяжело ступая, двинулся к своему коню.

Орда подошла за два часа до заката. Сначала показались две передовые сотни. Сотня арбалетчиков, укрытая за засекой, затаила дыхание. Две сотни всадников, стоящих в ста шагах за засекой, молча ожидали кочевников. Степняки некоторое время топтались на месте, высылая поближе к засеке одиночных всадников, но сотня лежала на земле, не сводя глаз с Грона. Он пообещал лично пристрелить любого, кто без команды высунет нос. Наконец кочевникам надоело топтаться, и две сотни прянули вперед, вопя, подвывая и натягивая на ходу тугие луки из козьих рогов. Когда до засеки им оставалось не более сорока шагов, Грон вскинул к губам сигнальный рог. Над долиной прозвучал резкий, звонкий сигнал. Арбалетчики вскочили и развернулись в сторону кочевников. Громко хлопнули тетивы, и после первого же залпа почти полсотни всадников покатились по земле. Остальные брызнули в разные стороны. Арбалетчики, которым Грон приказал отдать арбалеты всех трех сотен, молниеносно поменяли арбалеты и дали еще один залп в упор. Степняки развернулись и бросились назад, поэтому последний залп был дан вдогонку, но в этот раз у стрелков было время поточнее взять прицел, так что, когда утих гул арбалетных тетив, под копыта лошадей повалилось еще почти семь десятков кочевников.

Когда спустя полчаса у входа в долину показались основные силы орды, Грон уже отозвал арбалетчиков с рубежа и поставил в строй. Три сотни молча стояли и смотрели, как извивающийся червь, состоящий из тысяч всадников, поднимая тучи пыли над дорогой и вытаптывая траву на пологих склонах, вползает в долину. Грон, сузившимися глазами наблюдавший за приближением орды, почувствовал, как его кто-то тронул за плечо, и раздраженно обернулся. Рядом с ним на могучем и кряжистом, под стать всаднику, коне сидел насупленный Сугром.

— Зачем ты пришел?

— За моей спиной мой дом, — бухнул тот.

Грон нахмурился — с Сугромом прискакало не менее сотни свободных бондов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});