Братья - Ника Алова

Дирк Вэллейн вышел на середину зала. Криан последовал за ним, остановившись в шаге от отца, и почтительно склонил голову. Церемония началась.

— Я, Дирк Иллис Вэллейн, сын Кейрата Иллис Вэллейна, законный глава клана Вэллейн, от имени своей семьи и своего клана прошу у Вас, Годара Иллис Верье, сына Дегара Иллис Верье, законного главы клана Верье, руки Вашей внучки, Тэйнен Иллис Верье, дочери Тамиана Иллис Верье, для своего сына, Криана Иллис Вэллейна, — ровно, ни разу не запнувшись, выговорил Дирк Вэллейн.

Несмотря на всю волнительность момента Тэйнен едва удержалась, чтобы не захихикать. Ее всегда забавляли такие вот церемонии с обязательным произнесением полных имен самих участников, а заодно и их родителей. Маги, кстати, еще довольно скромно обходились упоминанием одних только отцов, у человеческих вельмож порой доходили и до пра-прадедов, если из всех предков только те и добились хоть мало-мальской известности.

Однако, все остальные собравшиеся сохраняли серьезное, даже благоговейное молчание. Хихикать в такой обстановке было бы не самым мудрым поступком даже для той легкомысленной девицы, какую она сегодня из себя изображала. Потому, сделав над собой усилие, Тэйнен осталась серьезной, даже скромно потупила глаза.

На нее, впрочем, все равно никто даже не посмотрел. Взгляды были прикованы к главам кланов. Собственно жених и невеста никого не интересовали, и это было ничуть не удивительно. Ведь не всякий день главы кланов, находящихся в состоянии затяжного, давнего конфликта, встречаются по такому поводу. И, хотя все и знали, что вопрос уже решен, и происходящее сейчас действо в сущности лишь дань традиции, внимание собравшихся было Годару Верье обеспечено.

— Я, Годар Иллис Верье, сын Дегара Иллис Верье, законный глава клана Верье, от имени своей семьи и своего клана отвечаю согласием. Тэйнен, подойди.

Тэй сделала первый шаг в сторону дедушки, и только тогда почувствовала, что ноги едва ее держат. Все было решено, и после всего случившегося отступать было уже точно некуда, но почему-то ей по-прежнему хотелось лишь убежать и спрятаться. Тем не менее, девушка справилась с собой, и подошла к возвышению, на котором восседал глава ее клана.

Она ожидала очередного бесконечного перечисления имен и титулов, но все оказалось гораздо проще. Дедушка встал, подошел и положил руку ей на плечо. А Криан вышел вперед, остановившись всего в одном шаге от нее, и медленно опустился на одно колено.

— Тэйнен Иллис Верье, — спокойно выговорил он, не выказав ни малейшего волнения, — Окажете ли Вы мне честь стать моей женой?

Он уже задавал ей этот вопрос. Но в прошлый раз на них не смотрели десятки пар глаз, и потому все было куда проще. Сейчас у Тэйнен мучительно пересохло во рту, а язык прилип к небу, не желая шевелиться. Справиться с собой оказалось невероятно сложно, но она сделала это, сглотнула и, радуясь, что стоящий где-то позади Эдар Ровари не видит ее лица, почти спокойно ответила:

— Я принимаю оказанную мне честь, и согласна стать Вашей женой.

* * *

Вернувшись к себе, Тэйнен без сил рухнула на постель, закрыла лицо подушкой и глухо застонала. Она едва пережила торжественный обед после церемонии сговора. Перед самым десертом ее ушей достиг разговор двух подвыпивших гостей, обсуждавших то, с какой ловкостью Криан отхватил себе хорошую невесту. Один, немолодой уже мужчина с поросячьими глазками, похабно подхихикивая, рассказывал товарищу про то, что у этого нищеброда и не было другого варианта заполучить кого-то подостойнее служанки, кроме как осчастливить какую-нибудь красотку.

Тощий и длинный приятель, посмеиваясь не менее непристойно, ответствовал, что этакой красотке и не привыкать к подобным штукам, и что Вэллейн определенно не первый, и уж точно не последний обласканный ею счастливчик.

Все это звучало настолько мерзко, что Тэй, не выдержав, схватилась за меч, точнее, за то место, где он обычно находился. К счастью, оружия при ней не было, и это спасло ее от попадания в очень глупое и неприятное положение. Ведь вся эта церемония затевалась с расчетом именно на такие вот слухи, так что, в сущности, ей следовало бы радоваться, что план сработал.

Однако же, вся эта радость ничуть не умаляла гадостного ощущения, оставшегося после событий сегодняшнего дня. Словно ее изваляли в навозе, а потом еще в перьях, и заставили в таком виде пройти по улице при всем честном народе.

— Не бери в голову, — спокойно посоветовала возникшая в дверях Тара.

— Это было омерзительно, — сквозь зубы процедила в ответ Тэйнен, вынырнув из недр подушки.

— Это обычно, — вздохнула женщина, присаживаясь на краешек кровати. — Все ведь зависит не от твоих добродетелей, а от того, за кого ты выходишь. Будь твоим женихом тот слюнтяй из Райдонов, за которого тебя пытались высватать, те же самые мерзавцы на все лады превозносили бы твою чистоту. Даже если бы на самом деле ты была последней девкой с тракта. Вы, между прочим, легко отделались, твое близкое родство с Ровари спасло вас хотя бы от разговоров в полный голос.

Тэйнен зябко поежилась. Тара совсем по-матерински погладила ее по коленке, и продолжила:

— Не придавай большого значения всей этой болтовне. Всегда найдется полдесятка подонков, готовых злословить по любому поводу. Но никто из них, уж поверь мне, не рискнет повторить ничего из этой своей болтовни публично.

Тэй застонала от досады, снова утыкаясь в подушку. Публично не повторят, конечно, но шептаться-то ведь не перестанут нипочем!

Что странно, раньше ей не было совершенно никакого дела до подобных разговоров. Охотники тоже пересказывали друг другу байки и слухи, не отличаясь особой стыдливостью при смаковании пикантных подробностей. И сама она становилась предметом подобных разговоров за бутылочкой не раз и не два, но так мерзко, как теперь, ей никогда прежде не бывало. Потому, быть может, что неприятно было признавать, что нравы, в общем-то, везде бытуют одинаковые, и маги ничем не лучше прочих.

— Мне неприятно думать, что я позорю клан, — пробормотала Тэйнен, отшвырнув, наконец, подушку.

— Ты позоришь? — рассмеялась Тара. — Прекрати. Ты, пожалуй, смогла бы возглавить список достойнейших девушек всех кланов за последние лет пятьдесят, буде таковой имелся, и никто не стал бы этого оспаривать. У магов нравы куда свободнее человеческих.

— Что, и мама моя тоже была… свободных нравов? — через силу выдавила Тэй.

Тара не заметила, как напряглась девушка, и беспечно ответила:

— А то как же. Мама твоя смолоду много чего вытворяла, да и папаша, признаться, хорош был.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});