Экспедиция в иномир - Сергей Снегов

— Посмотри, что с Гюнтером, — сказал я. — Аккумуляторы уже не понадобятся, а с бурами тебе работать одному.

Фома подошел к аппарату и возвратился подавленный.

— Мертв? — спросил я.

Фома кивнул. Я вновь потерял сознание.

Когда я очнулся, вокруг были все друзья — спасенные и погибшие. Петр и Гюнтер лежали рядышком, они единственные выглядели как в жизни. На остальных было страшно смотреть. Хаяси говорил, что повреждения неопасные, но, когда я увидел лицо Ивана, превращенное в сплошной синяк, покрытого ранами Хаяси, хромающую, исцарапанную Елену, Алексея, выплевывающего кровь растерзанными губами, мне чуть снова не стало дурно.

Фома хотел меня первым переносить на «Икар», я напомнил, что капитан при опасности последним покидает корабль, а если тот становится убежищем, последним возвращается на него. В авиетку погрузили Петра и Гюнтера. Анну, поддерживая с двух сторон, подвели к Гюнтеру, она со слезами поцеловала его. Ее и меня увезли на другой авиетке.

На «Икаре» Иван осмотрел меня и пообещал, что через месяц я встану на ноги, а через полгода буду ходить. Я спросил об Анне, он заплакал.

— Не спасу! Она перестала цепляться за жизнь. Это ослабляет лечение. Проклятая планета подорвала наши духовные силы!

Вечером в мою каюту пришел Хаяси. Я смотрел на него, он на меня. Вид у обоих был ужасный.

— Ты знаешь, Арн, что сделал Гюнтер?

— Догадываюсь. Переключил на себя аппарат, когда исчерпались аккумуляторы?

— Да, Арн. Какое зловещее изобретение — превратить глаза в генераторы энергии! Спасая нас, Гюнтер беспощадно расправился с собой. За пятнадцать минут он похудел на восемнадцать килограммов — такой был отток энергии из тела!..

Что еще сказать вам, юноша? На Кремоне-4 мы больше не могли оставаться и часа. Говорят, на ней теперь работают с десяток специализированных экспедиций и открывают массу интересного. Что до расследования наших действий, то результаты их вы знаете. Много важных выводов, несколько существенных поправок в кодексе астронавигаторов и астроразведчиков. Все это теперь проходит мимо меня. Месяц назад сообщили, что умер Хаяси, я единственный из экипажа «Икара» еще живу. И не думаю о прошлом: лишь стереопсы Гюнтера Менотти напоминают о дальних звездных краях…

— Я слышал, аппарат Менотти сдан в Музей Космоса.

— Я попросил сделать его копию без узла, творящего Бафамета. Слишком уж страшен… Ну что же, я вам не надоел длинным рассказом? Ночь закончилась, повесть моя тоже.

— Сейчас уйду. Но… Простите, Арн. Может, все-таки посмотрите наш проект? Ваша оценка столь важна…

Он долго глядел куда-то в угол, чему-то грустно улыбался, потом резко взмахнул длинными волосами, ставшими из седых желтыми.

— Нет, юноша. Не расстраивайтесь, есть и без меня толковые эксперты. У меня был совершенный корабль поверьте, лучшего я не желал. Но не все исчерпывается чудесами техники. Боюсь, до вас это не доходит. Единственное скажу на прощание — от души желаю успеха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});