Встреча с демонами - Амелия Хатчинс

на мой бокал вина. — Заканчивай, а я пока займусь делами, и никого не впускай в эту комнату.

— Даже служанку? — спросила я, и он рассмеялся. — Держу пари, она вполне могла бы научить меня чему-то полезному, например, где ты прячешь хорошее вино.

— Даже она не знает, — рассеянно пробормотал он, направляясь к двери, но смотря на меня. — Лена, когда ты завтра уедешь отсюда, у тебя будет новое определение прекрасного.

— Тогда, наверное, мне лучше поискать новое слово.

— Я вернусь; надеюсь, тогда ты будешь голая и в постели.

— Властная задница; может, я хочу, чтобы ты меня раздел? — парировала я с дерзким видом.

— Ты планируешь когда-нибудь снова надеть это платье? — спросил он, открывая дверь, и я открыла рот, но передумала и закрыла его. — Тогда сними его, иначе оно будет разорвано в лоскуты, когда я сниму его с твоего сексуального, как чёрт, тела.

Глава 33

Я легла в постель, как велел Лукьян. На это я была готова, но не могла заставить себя раздеться в присутствии всех этих людей в комнате по ту сторону окна. Без Лукьяна я чувствовала себя уязвимой, беззащитной. Так или иначе, позволить Лукьяну ласкать меня и демонстрировать прелести толпе казалось нормальным, пока он был рядом. Я не была уверена, было ли это из-за заклинания Вознесения, или просто он ослабил мои запреты. Я посмотрела на пару, которая сидела в углу и пристально наблюдала за мной, будто предполагали, что я устрою им ещё одно шоу. Они сменили позу, и я уткнулась в место, соединения их тел. Он медленно поглаживал её клитор пальцем, и хотя я знала, что должна, я не отвела от них взгляда. Было что-то эротическое в наблюдении за тем, как её бедра покачиваются в медленном ритме.

Я вздрогнула, когда дверь открылась, и вошёл Лукьян, его взгляд скользнул по мне, а затем по комнате за стеклом. Они остановились на Элейн, прежде чем двинуться дальше, когда он подошёл к окну и коснулся его. Я выдохнула, хотя и не осознавала, что задержала дыхание, когда прозрачное стекло превратилось в зеркальную поверхность. Я почувствовала облегчение, получив возможность уединиться и проигнорировать тот факт, что его бывшая была в той комнате.

— Ты не разделась; а значит, это платье тебе не так уж и нужно. Жаль, ты в нём отлично выглядишь.

— Без тебя так холодно, — соврала я. Я не мёрзла; на самом деле, заклинание заставляло каждую часть меня гореть, а некоторые места неприятно пульсировали. Он подошёл к креслу и одарил меня несколько удивлённой, понимающей улыбкой.

— Сейчас будет по-настоящему жарко, Лена, а теперь раздевайся, — приказал он, развернув кресло и усевшись в него, хотя взглядом вызывал меня на неповиновение.

— Заставь меня, — ответила я, не понимая, почему хочу, чтобы он сам меня раздевал. Я встала с кровати, и Лукьян отмечал взглядом каждое моё движение. Он был охотником, а я — его добычей. Я обошла кровать, стараясь держаться от него подальше.

— Ты не представляешь, как сильно я хочу трахнуть тебя, маленькая ведьма, или как сильно я хочу услышать, как ты кричишь, иначе ты бы не дразнила меня, — хрипло прорычал он.

— Это должно меня напугать? — Я рассмеялась и отшатнулась, когда он обошёл вокруг кровати. — Ты часто прибегаешь к запугиванию? — продолжала я безрассудно. — Ты же знаешь, что не сможешь меня напугать.

— Правда? — спросил он, когда что-то шевельнулось в глубине его глаз, и улыбка стала хищной. Я бросилась прочь, а он сделал выпад, и мне не хватило скорости. В одну минуту я думала, что одержала верх, а в следующую меня прижали к стене, задрав руки над головой и заставив обхватив ногами его талию. Глаза Лукьяна улыбались, хотя губы — нет. — Поймал тебя, — прорычал он, прежде чем позволил мне скользнуть вниз по его телу, прижав налитый и твёрдый член к моему животу.

— Да, — прошептала я, покусывая нижнюю губу. — Что теперь? — спросила я, т спираль, которую он создал у меня животе, затянулась.

— Теперь я претендую на то, что принадлежит мне. — Он наклонился к моей шее и нежно поцеловал. — Боишься меня, ведьма?

— В ужасе, — прошептала я, задыхаясь, когда почувствовала, как он скользнул руками к подолу моего платья.

— Так и должно быть, — ответил он, задирая платье и открывая наготу своим жадным глазам. — К тому времени, как я закончу с тобой, не останется ничего, кроме дрожащего беспорядка. — Он прижал меня к стене и поцеловал. Жадно целуя, он отнёс меня на кровать, на которую бросил разорвав поцелуй. — Сними туфли, — потребовал он, и я села, снимая их и чулки, чувствуя прилив неуверенности в том, что собираюсь сделать. Этот мужчина — дикий, властный и откровенный мудак. Он признал, что нехорош, и не плевать на всё хотел. Он мог заполучить любую девушку, но хотел меня.

Вспомнив, что его бывшая, красивая, как фарфоровая кукла, в соседней комнате, а он хотел меня. Я замерла, гадая почему?

— Прекрати, — прорычал он, увидев выражение моего лица, которое, вероятно, превратилось в хмурое. — Перестань думать о сегодняшнем вечере, Лена, просто забудь. Ты не можешь изменить то, что произошло.

Он подумал, что я думаю, о Вознесении и хмурюсь из-за того, что меня не выбрали. Стоило согласиться, что проблема в этом, но я этого не сделала.

— Почему я? Ты можешь взять кого угодно, и всё же хочешь меня.

— Потому что, Лена, ни у кого нет такого же света в глазах. Немного солнечного света вперемешку с ураганом. Большинству этим женщин плевать на всех, кроме себя, но тебе — нет. Ты грёбаный цветок в зоне боевых действий, который даже посреди хаоса и разрушения цветёт ярким цветом. Ты отличаешься от других, ты боец, и сияешь изнутри, а это нельзя купить или подделать.

Мне на глаза навернулись слёзы, и я тряхнула головой, не желая их лить.

— Я не вся блестящая, — возразила я.

— Нет? — спросил он, снимая рубашку. — Каждый грёбаный день меня окружают красивые люди, и многие из них — пустые, жалкие существа. Ты вторая женщина в моей жизни, которая стала мне небезразлична, и я чертовски ненавижу это момент, Лена. Я не должен заботиться о тебе, потому что изо всех хреновых сил стараюсь отстраниться от тех, кто меня окружает. Но ты заявляешься сюда в этом чертовски сексуальном платье, и все остальные бледнеют под красотой, которая вырывается из тебя. Ты выгнала служанку, потому что хочешь, чтобы испорченный и извращённый я научил тебя трахаться. — Он фыркнул. — Насколько это