Дворец для любимой - Владимир Корн

Недалеко от тех мест есть побережье Койна, и находятся смельчаки, заявляющие о том, что его имя связанно именно с этим. Упоминается и совсем уж крайний юг, местность, расположенная далеко за Изнердом, и еще Эйсен-Гермсайдр, бывший в те времена герцогством, и даже Скардар. Словом, ясности нет никакой.

Да, нужно позвонить Дювалю, чтобы он отправил в территориальные воды Эмальо парочку авианосных соединений, мол, Скардар тоже имеет интерес в том регионе.

Надеюсь, кое-кого это образумит. Скардар — давний союзник Меандрии, и их отношения колеблются между очень хорошими и отличными, так что Дюваль на мою просьбу откликнется легко…

И с его происхождением тоже никакой ясности нет. Существует версия, что он выбился из простолюдинов, а его девиз — «Лучше быть пожалованным, чем родиться», как будто бы даже может служить подтверждением. Но часть историков утверждает, что это далеко не так, что он принадлежал древнему роду, причем царствующему, и попал в Империю изгнанником. Правда, все они затрудняются ответить — к какому именно роду, и из какой страны.

Но самое интересное не в этом.

Тридцатый век стал переломным веком в истории Меандрии, в те времена чаще всего называемой Империей, когда она поднялась в окружающем мире до того места, которое и сейчас занимает, ни разу никому его не уступив. Именно тогда произошел качественный скачок чуть ли не во всех областях сразу.

Реформирование армии и флота, наука, металлургия, медицина, образование, даже книгопечатание, все в ней вышло на новый уровень.

Именно с той поры, одолев сильнейшие на тот момент армию и флот объединившихся против нее врагов, Империя ни разу и не воевала, по крайней мере, на своих территориях. И ее внешняя политика за все это время не изменилась: она охотно шла на покровительство других держав, оказывая военную или экономическую помощь, причем всегда отказывая в их стремлении стать частью ее территории.

Так вот, куда ни взглянешь, либо стоит только углубиться в вопрос, оказывается, что повсюду он успел оставить свой след. У меня вообще создалось такое впечатление, ему как будто бы было известно, как будет развиваться мир дальше, и что ждет его впереди.

Вероятно и в том, что не было в Меандрии революций, то, от чего пострадало множество других стран, тоже часть его заслуги.

Или эти его слова — «Любой правитель должен понимать: главное, это даже не помогать своему народу, а просто ему не мешать. Задача правителя состоит в том, чтобы избавить народ от потрясений, обеспечить стабильность и мир, а остального он добьется сам». Они ведь вполне пригодны и для современности.

Об императрице Янианне известно значительно больше. Она из рода Крондейлов, и ее генологическое древо уходит в такие незапамятные времена, что удивительно, как они смогли быть вместе. Если судить по портретам, очень красивая женщина, даже по канонам современной красоты.

История их знакомства тоже имеет множество вариаций. От совсем уж сказочной, когда он спасает Янианну от монстра в саду императорского дворца, что само по себе звучит уже смешно, до истории, в которой они знакомятся на балу, состоявшемся по поводу спасения им ее трона.

И все же история их любви не выглядит слишком уж счастливой. Хотя в ней было все: и долгие разлуки, и размолвки, и счастливые объяснения. И его подарок — великолепный дворец, до сих пор считающийся одним из чудес света, что так и называется — дворцом Янианны, полюбоваться которым ежегодно приезжают сотни тысяч туристов.

Он умер совсем не старым даже по меркам того времени, едва перевалив за пятьдесят. Умер как будто бы от старых ран, но и с этим не все до конца ясно. Янианна значительно его пережила, чуть ли не на два десятка лет. Но второй раз замуж она так уже и не вышла.

Когда он умер, Янианна не стала хоронить его во дворце, что носил ее имя, заявив: Артуа говорил — я хочу, чтобы это был именно дворец, полный веселья, музыки, и кружащихся в танце пар, а не семейный склеп.

Усыпальница расположена дальше, за дворцом, и в ней их саркофаги стоят рядом. Они там единственные, потому что она не стала фамильной усыпальницей династии.

После того как история их любви благодаря телевидению стала известна чуть ли не всему миру, паломничество туда стало массовым. Люди, налюбовавшись дворцом, шли в усыпальницу.

Правда, там и раньше посетителей хватало. Почему-то в Империи сложился обычай, который никто не осмеливался нарушить: если в центральной зале, где расположены их саркофаги, влюбленная пара объявляла себя мужем и женой, то родителям, как бы неравен был брак, оставалось только его благословить. Что даже удивительно, ведь в те времена происхождению придавалось так много значения.

Не так давно я распорядился закрыть в усыпальницу доступ, хотя советники упрямо меня отговаривали от такого шага. Он нанесет урон моей популярности, утверждали они. А мне кажется, им будет хорошо наедине, и люди должны это понимать.

И все же, как мало я о нем знаю. А знать хочется все, ведь он — далекий мой предок, и меня назвали в его честь — Артуа, как назвали мою сестру Янианной.

Я снова взглянул на лист бумаги, лежавший на столе — результаты генетической экспертизы. Ведь если в экспертизу не закралась ошибка, получается, правда то, что из поколения в поколение передается в фамильных преданиях, и о чем говорят только в узком семейном кругу — он не из нашего мира и тогда все становится на свои места.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});