Тайный код китайского кунфу - Алексей Маслов

В многообразии внутренних стилей

Внутренние стили отнюдь не ограничиваются классическим набором трех знаменитых стилей: тайцзицюань, синъицюань и багуачжан. Как мы уже отмечали, понятие «внутренние стили» — во многом психологическое, поэтому практически каждая школа могла причислить себя к внутренним. Реальных же школ, где тренировка полноценно вела к самораскрытию человека, было немного. Помимо трех известных стилей, мы можем назвать еще несколько: люхэ бафацюань («Кулак шести соответствий и восьми способов»), уцзя танли синьицюань («Кулак души и воли глубокой силы семьи У»), нэйцзя сянсинцюань («Кулак образа и формы внутренней семьи» — имитационный стиль) и другие.

Последний стиль весьма необычен, к тому же сегодня он практически утрачен, поэтому полностью его вид восстановить невозможно. Он базируется на подражании животным с применением всех принципов внутренней работы. Полностью эта школа называлась «72 комплекса подражательных стилей внутренней семьи». Впрочем, речь идет не столько о комплексах, сколько о коротких связках движений, выполняемых одна за другой. Последовательность связок не имела значения, и некоторые из них могли пропускаться, поэтому сегодня даже трудно точно воспроизвести их названия. Один из носителей этой традиции честно признался, что не может вспомнить их все, и восстановил в памяти лишь 61 форму.

Назовем несколько связок: «Кулак золотого барса», «Кулак черного тигра», «Кулак белого журавля», «Кулак льва», «Кулак слона», «Кулак старого орла», «Кулак обезьяны», «Кулак оленя», «Кулак сверчка», «Кулак утки», «Кулак скаковой лошади», «Кулак ласточки», «Кулак лисы и волка», «Кулак богомола Великого предела», «Кулак Беспредельного», «Кулак Великого предела», «Яростный кулак», «Кулак вихря», «Шаги опьяневшей наложницы», «Запястья цветков лотоса».

Нетрудно заметить, что эта школа не только включала в себя комплексы подражания животным, но и имитировала определенное состояние сознания или даже манеру поведения, например, «Шаги опьяневшей наложницы». Через первоначальную имитацию достигалось и разнообразие ритмов — «медленный кулак», «стремительный кулак», «хлопающий кулак».

Высшие формы — «Кулак Беспредельного», «Кулак Великого предела», «Кулак бесформенного» уводили занимающегося от мира конкретных образов к образам Дао. Таким путем 72 формы придавали сознанию особую пластичность и возможность чувствовать себя вечно другим, стать неравным самому себе. Это обнаруживало в человеке новые глубины трансформации духа. Сознание не должно задерживаться ни на одном из образов, но плавно и безболезненно странствовать между ними в пустоте. Каждый образ должен оставляться как нечто знакомое, пройденное и пережитое. Это позволяет человеку превзойти собственное «Я». Надо лишь не испугаться повстречать «незнакомца внутри себя». Не избавляясь ни от человеческого тела, ни от человеческих свойств, занимающийся переставал быть их рабом. Стоило лишь убедиться, что человек абсолютно самодостаточен и гибок в проявлениях своей психики, ибо он единственное существо, которое может почувствовать себя тем, кем ему никогда не суждено быть. Речь идет не только об образах богомола или льва, но и о таких глобальных понятиях, как Беспредельное.

Сянсинцюань «внутренней семьи» существенно отличается от обычных подражательных стилей — здесь человек стремительно менял внутренний образ, «перепрыгивая» с одного состояния на другое, и столь же моментально терял его. Это соотносилось с «самозабытьем», когда новое состояние забывалось быстрее, нежели обреталось. Парадокс заключается в том, что при крайней интенсивности переживания образа человек должен быть абсолютно равнодушен к нему, как вообще к любому собственному состоянию. Вечное Дао, отраженное в мириадах разнообразных форм, абсолютно равнодушно к ним, оно лишь воспроизводит их и безучастно взирает на их рождение, развитие, угасание. Как говорит «Дао Дэ цзин», «Небо и Земля не гуманны».

Другой стиль «внутренней семьи» — уцзя танли синьицюань («Кулак души и воли глубокой силы семьи У») базировался на сочетании напряженных и расслабленных движений. Ни исторически, ни технически он не связан со знаменитым синъицюань, хотя мы и найдем в этих двух школах немало общих принципов. Прежде всего, это предельно собранные, скупые движения, покой и резкий рывок, открытая и закрытая фазы движения. Здесь практически нет ударов ногами, хотя быстрые передвижения и сложная техника рук вполне заменяют их. Основной принцип гласит, что «воля управляет формой», и мастера учат, что во время занятий должно приходить состояние уравновешенности, точности, решительности, внутренней красоты и живого духа. Истинная «глубина силы», к которой стремились последователи этой школы, познавалась лишь в момент непроизвольного, спонтанного движения, идущего изнутри человека.

Первоначально требовалось овладеть умением свободной циркуляции ци, это предшествовало тренировке сознания как таковой. Следовало «укрепить человека между Небом и Землей», научившись принимать расслабленные позиции с прямым позвоночником, вдоль которого струится «густое ци». Для этого принималась базовая «столбовая позиция», при которой ци должно достигать центральных точек ладоней (лаогун), и этот принцип затем использовался при нанесении ударов:

Пальцами ног захвати землю,Опустив ци в стопы, обрети устойчивость.Скрестив обе ладони, полностью расслабь тело.Ци пронзает точки лаогун, и сила увеличивается во сто крат.

После того как человек овладевал свободной циркуляцией ци, можно было переходить к работе с различными образами. Каждый короткий комплекс включал в себя прежде всего три позиции даоинь, посредством которых можно было провести ци в точки, соответствующие каждому таолу. Как только ци достигало их, движение зарождалось само собой, покой обращался в движение, и начиналось выполнение комплекса. Таким образом, соблюдалось важнейшее требование внутренних стилей — «движение зарождается в сердце».

Комплексы выполнялись с различными скоростью и напряжением, в среднем это занимало от пяти до десяти минут. Каждому комплексу соответствовал речитатив, приводящий сознание в требуемое состояние, причем текст речитативов держался в тайне, так как считалось, что это раскрывает мистический смысл упражнений. Сейчас большинство из них утеряны или, по старой традиции, хранятся в тайне, известны лишь 26 из 72. Наиболее примечательными кажутся те, которые передают образы таких необычных предметов, как квадрат — символ Земли и круг — символ Неба. Например, образ квадрата фактически обрисовывал нормы поведения истинного бойца на земле:

Квадрат предполагает определенные правила,Не позволяет обманывать благородных мужей.Двигаясь, нельзя нарушать правила приличия,Весь мир кулачного искусства единится этим принципом.

«Стремительный кулак» напоминал о скоротечности жизни и рассматривал стремительность не столько как быстроту удара, сколько как особое качество души великих людей, делающих все вовремя:

Великий Юй дорожил каждой минутой,Конфуций и Мо-цзы день ото дня ускоряли свои шаги.Жизнь и смерть набегают волной.Не будучи стремительным, как успеть сделать все?

«Гневный кулак» взывал к образу благородного мужа, охваченного праведным гневом при защите границ от набегов варваров:

Благородный муж не может быть не грозен.Лишь разгневается он,Как умиротворяется Поднебесная.Когда иноплеменники нарушают наши границы,Отбрасывает он их своим ударом от пограничных застав.

Большинство речитативов имело философско-дидактическое содержание, яркими штрихами намечая абрис требуемого образа. В этом интересном «внутреннем направлении», как видно, сочеталось несколько способов практики: налаживание циркуляции ци, вызывание определенного образа, имитация животных. Человек имел уникальную возможность примерить все маски, подобно тому, как актер в китайской драме, меняя личину, приобретает новое качество. В этом стиле человек мог в течение короткого времени побыть и благородным мужем, и летающим тигром, и даже креветкой. Лабильность сознания не только придавала в какой-то мере уникальные свойства психике, но и вообще деактуализировала человека, выводя его в безобразное пространство.

История внутренних стилей — это прежде всего история трагического, но характерного для китайской традиции пути от полноценно внутренних, духовно открытых школ до иссыхания, формализации и самоимитации с вымыванием малейшего духовного содержания, как это происходит сегодня с тайцзицюань или оздоровительным цигун. Современная ситуация с большинством внутренних стилей сложна и неоднозначна. Сегодня созданы десятки институтов, которые занимаются тем удивительным феноменом психического и духовного, который породили нэйцзя. Пожалуй, нет в Китае стиля более популярного, чем тайцзицюань, им занимаются десятки миллионов человек. В программы институтов физкультуры введено изучение комплексов тайцзицюань, багуачжан, синъицюань, хотя и делается это на чисто формальном, поверхностном уровне. Нет практически ни одного спортсмена-ушуиста, который не изучал бы тайцзицюань, и именно они активно прорываются на Запад преподавать в основном тайцзицюань и багуачжан, правда, кроме современных форм и общих рассуждений, мало что знают.