Удав и гадюка - Д. Дж. Штольц

исчезли в малой гостиной на втором этаже. Перед этим Илла отпустил всю прислугу по комнатам.

Раздевшись, Юлиан упал на шерстяной матрац, что встретил его объятиями. Стягивая одежду, он невольно прислушивался, пытаясь уловить разговор советника и его гостя. Однако, к своему изумлению, так и не услышал оттуда ни единого звука…

Тем временем маг Габелий сидел на кровати, жевал сырную лепешку и почесывал бороду, выискивая спрятавшиеся в седых космах крошки. Ну а Дигоро мрачно зыркал из-под нахмуренных бровей на Юлиана. Почти сразу в спальню вошел слуга, который подготовил второй комплект одежды подходящей длины.

– А… кхм… гостиная зачарованная, что ли? – как бы невзначай бросил Юлиан чавкающему Габелию, прикладывая к ноге шаровары, чтобы удостовериться, что эти будут не до икр.

– Ага, – пожилой маг кивнул всеми своими подбородками. – Она всегда под щитом из-за артефактов с Байвы, и хозяин проводит там самые важные разговоры.

– В последнее время этих важных разговоров стало слишком много, – недовольно заметил Дигоро, отвлекшись от лицезрения своего соперника.

– Ну да… Все хотят заручиться поддержкой нашего хозяина.

– Не в этом дело, – поморщился Дигоро и, надев рубаху на тощее, старое тело, укрылся одеялом. – Во дворце уже всё давно решили, но зреет что-то великое.

– Ну да… Поди-ка, очень скоро закончится век тишины. Начнется великая война…

Простодушный Габелий последовал примеру своего друга и натянул теплое одеяло до широкого подбородка.

– Да не в войне дело! Ладно, все равно скоро узнаем… – Дигоро сначала развернулся лицом к стене, а затем вспомнил что-то и привстал, обратившись к Юлиану: – И не перечь мне больше, ясно?

– Я вам не перечил.

– А кто мне сказки про леоблию рассказывал, а? Я служу хозяину больше тридцати лет, а ты смеешь отвергать мой опыт в первый же день!

– Я не отвергал, а привел факты. Леоблия имеет запах. Слабый, но имеет.

– За твоими словами нет ни единого доказательства.

– Был бы яд, я бы вам доказал.

– Но его здесь не может быть, и ты это понимаешь. Твои слова пусты, а ты, как я понял, любитель разводить антимонии. Думай, перед тем как говоришь!

– Дигоро, Дигоро, успокойся… ради всех богов. – Маг с полосами на лице, обозначающими, что он относится и к боевым магам, и к целителям одновременно, тоже присел в кровати и потянулся к кружке с запахом отвара. – Ты бы вон лучше поинтересовался, откуда твой новый ученик. Я так понимаю, ты, Юлиан, из Земель олеандра, да?

– Да, из Ноэля, – отозвался Юлиан и тоже приподнялся на постели, спрятав обрубок руки под спальную рубаху.

– Я слышал, в вашем Ноэле стали появляться маги. Это правда?

– Да, но очень условные маги… Кхм, они вроде бы обитают около Голубого Когтя, это маяк на мысе, но способны лишь разогнать тучи и залечить небольшую рану. Насколько я знаю, никаких могущественных чародеев у нас не водится.

– Ну отчего же. Ты ведь вырос в особняке Харинфа? А Харинф Повелитель Бурь – это величайший маг из всех ранее рожденных. Наш архимаг, которому ты… – Габелий неодобрительно покачал головой, – которому ты повредил челюсть, – он один из его известнейших и любимейших учеников.

– Я родился уже после смерти Харинфа, так что не имел чести быть с ним знакомым.

– Ах да… Слушай, мне бы хотелось поинтересоваться насчет твоей связи с кельпи, если ты не против, конечно. Она же звучит в твоей голове?

– Нет, не звучит.

– Стало быть, ты звал ее, просто обращаясь в пустоту?

– Да.

– Габелий, прекращай этот нудный допрос! Давай спать! – заворчал Дигоро и опустил на пол костлявые ноги. – А ты, мальчишка, знай свое место, как правильно говорит наш хозяин. То, что ты смердишь теперь своим гнилым обрубком не в бараке, а в этой комнате, – твое великое везение, – он с презрением принюхался. – Тебя же водили в баню, почему ты не снял эту гадость, зачем портишь воздух этой жуткой вонью? Рвань из трущоб и та лучше пахнет.

– Я попрошу завтра новые бинты и сменю повязку.

Кряхтя, Габелий сполз с кровати, колыхая из стороны в сторону большим пузом, нашел ногами на ощупь войлочные тапки и пошел к матрацу.

– Габелий! Ну ради Гаара, куда ты со своей тряпочной добротой опять лезешь! – забурчал Дигоро и лег в кровать, зло уткнувшись взглядом в стену.

Маг опустился на колени.

– Дай-ка глянуть, Юлиан, – прошептал он.

– Не стоит, не нужно. Я сменю завтра повязки, Габелий.

– Нет-нет, давай посмотрю. Моя основная специализация – целительство, а в боевой магии я поднаторел ровно настолько, чтобы вовремя отвести от хозяина удар щитом. А после уже Латхус и Тамар вмешаются. В основном я занимаюсь восстановлением органов советника Ралмантона наравне с лекарем Викрием. Давай-давай руку, не бойся, не укушу!

Дигоро мерзко хохотнул из-за подушки. Как уже заметил Юлиан, веномансеры не отличались приятным нравом. Пребывая в смятении, он все же уступил Габелию и с трудом размотал, а точнее, просто оторвал вдавленные и уже вросшие в руку лоскуты. По комнате разнесся терпкий запах гниющей плоти. По дрожащему обрубку побежали горячие ручьи крови, и пышнотелый маг принялся промакивать культю полотенцем.

– Ай-яй-яй, ну что тут можно сказать… Никакого ухода за рукой. Был бы человеком, уже получил бы заражение крови и кормил оборотней на мясном рынке.

– Со мной все хорошо, Габелий, не тратьте свое время. С этой рукой уже ничего не поделаешь… – Кровь отлила от лица Юлиана, и он сжал челюсти, чтобы не вскрикнуть, когда Габелий принялся щупать рану, поднеся ближе светильник.

– Ну, по-хорошему, не надо было спасать ту демоницу. Хотя если она обвилась вокруг твоей души, как паразит, то для тебя спасение ее жизни и свободы – равноценное спасение себя…

Пока кровь пропитывала полотенца, Габелий постучал по стене, и тут же явился слуга, который спустя пару минут приволок таз с водой. Заклинанием маг нагрел воду и стал бережно смывать грязь.

– Знаешь, а ведь достопочтенный Наур, наш архимаг, – очень опасный человек, Юлиан… Ведь не прикажи тогда хозяин отрубить тебе руку, тебе бы спустя минуту отсекли бы голову. Наш хозяин спас тебя, причем дважды.

– Я знаю это, почтенный маг. И я ему благодарен.

Юлиан нахмурился, судорожно размышляя, что бы придумать с рукой. Добросердечный Габелий наверняка не позволит замотать ее намертво. Но ответ пришел сам собой.

– Я могу по вечерам исцелять твою руку, – прошептал Габелий с кряхтением, стоя на коленях и полоская в теплой воде тряпку. – Кто знает, может быть, это клеймо кельпи защищает тебя лишь от дурных заклинаний? Все-таки занятная эта история, да… Но ты, Юлиан, главное, не зли хозяина. Недуги ослабили его… – И он едва слышно добавил: – И озлобили… Хозяин не признает шуток, поэтому не вздумай шутить при нем, даже общаясь с нами двумя. И еще. Ни в коем случае не касайся его, даже одежды, разве только в случае смертельной опасности. Иначе сразу вздернет! Очень уж он не любит, когда до него дотрагиваются. Я бы, наверное, тоже не любил, если бы десятки лет вокруг меня бегали несколько лекарей, обращаясь со мной как с куклой. Для твоего здоровья будет лучше, если усвоишь эти правила.

– Я вас понял, спасибо, – благодарно кивнул Юлиан, не сводя глаз с ловких рук целителя, который уже закончил обмывать руку и теперь достал из своей сумы коробочки с лекарствами. – Если вы попробуете исцелить руку, было бы неплохо. Но зачем вы тратите мази, не стоит…

– Пустяки, я их сам готовлю, и они всегда в избытке. Не волнуйся, – махнул рукой старик, а затем, увидев зыркающего с кровати Дигоро, махнул и в его сторону. – И еще. Никогда не перечь хозяину, он этого тоже не терпит… Ну вот, рука теперь выглядит не так жутко, хотя странно, конечно, почему она у тебя с таким свежим и кровоточащим срезом посередине, будто только вчера отрубили, а не с полгода назад.

– Наверное, из-за тугих бинтов.

– Возможно. Хотя странно… Кхм, что я еще хотел спросить, Юлиан. – Маг подвинулся ближе и дыхнул сырными лепешками, шепча на ухо: – Ты же сын Филиссии, так?

Вопрос был задан явно с подвохом. Да, Юлиан обещал старику Илле никому не рассказывать о связи с ним, но отрицательный ответ мог вызвать подозрения. И потому ему пришлось ответить утвердительно. Зато теперь он понял, к чему был весь этот театр и почему хитровато-простодушный Габелий так добр с ним, простым рабом.

– Да… Я сын Филиссии.

От этих слов даже веномансер Дигоро подскочил на кровати, и его подушка шмякнулась на пол.

– Славно,