Почти попаданец - Olevka

цвет привлекает? Или они хотят рассмотреть, какие у меня соски и ареолы? Или это их подсознание борется со странным табу, запрещающим ходить без одежды?

Да пусть себе смотрят, мне не жалко. Особенно если при этом объясняют, как лучше выполнять работу.

— Ну, да… — проговорил мужчина, вытирая выступивший отчего-то на лбу пот. — Вот так и правда, намного лучше.

— В этой работе, наверное, много таких секретов? — посмотрела я на него снизу вверх, не меняя позы. Ты мне их все покажешь?

— А давай меняться? — хитро прищурившись, предложил дядька. — Я тебе все показываю и обучаю, а потом… Потом пойдём ко мне на кухню попить чаю?

— На кухню? — недоуменно переспросила я. А потом вдруг сообразила:

— А, я поняла! Ты хочешь, чтобы я сняла одежду и все тебе показала? Но для чего? Когда мы были в постели с Ксанфой голые, я её рассмотрела. У меня все почти такое же, как у нее. А грудь и задница у нее даже больше. Или тут дело в цвете? Ну, есть небольшие отличия в форме желез, сосков, половых губ… Неужели для мужчин это так принципиально?

Слушавший это Витя вдруг хрюкнул и опустился на пол. Кажется, ему стало нехорошо.

— Да нет, — немного смутился мужчина, имени которого я так и не знала. — Я, скорее, из эстетических соображений…

— Эстетических? — переспросила я. — А, поняла! Это когда только смотреть, но не трогать, правильно?

— Ну, почти. Хотя массаж я бы тебе с удовольствием сделал.

— Массаж? Ксанфа делала мне массаж. Это когда все-все тело разминают? Мне понравился массаж. Ты обещаешь мне его сделать, если я покажу тебе все-все голая? И разомнешь меня везде-везде? Я тебе покажу, в каких местах мне больше всего нравится!

— Леонид Петрович! — подал вдруг голос сидящий на полу Витя. — Какой чай в голом виде? Какой массаж чернокожей красотки? У тебя же жена и дети!

— А ну, цыц там! — прикрикнул на Витю Леонид Петрович. — Кто хочет, ищет способ, кто боится, ищет повод. Мы с девушкой как-нибудь сами разберёмся.

— А ещё я могу оставить тебе фотографии, — сказала я, подумав. — Мне один фотограф предлагал сделать эту, фотосессию. В стиле «ню». Это же значит голой, да? Я попрошу сделать большую фотографию, чтобы все можно было рассмотреть. И ты сможешь её всегда разглядывать. Но сначала я должна научиться все чинить!

— Договорились, — сказал Леонид Петрович, протягиваю мне через стол руку. — Мы с Витей обучаем тебя ремонту, а ты нам даришь по большой фотографии. В голом виде.

— И с тебя массаж! — добавила я, пожимая протянутую руку. — Только я раз в три дня не смогу приходить. У меня работа есть. Я на автослесаря учусь!

— А повесим мы фото автослесаря в мастерской. И придётся нам, Лёня, покупать крем для рук. От мозолей на ладонях, — почему-то грустно сказал коллеге Витя.

Я не поняла, как связаны мое фото и мозоли на ладонях. Но уточнять не стала. У Ксанфы спрошу.

Глава 28

Ксанфа, в поисках пропавшего мента

С утра, почистив зубы (у меня в сумочке всегда на всякий случай лежит зубная щётка и прочие «мыльно-рыльные» аксессуары), вспомнила своё обещание: научить Ау чинить компьютеры.

Нет, сама я в этом и близко не разбираюсь. Да и не любит меня электроника: телефоны у меня в руках то глючат, то выходят из строя, то просто падают и разбиваются. Но зато знаю, кто может в этом помочь.

Есть такой специальный человек, Витей зовут. Все наши девчонки им пользуются, если что-то починить нужно. Ему достаточно пообещать, что поцелуешь, и он все сделает. А если сиськи показать, то сделает бесплатно. Странный он, но во всей этой мелкой технике разбирается.

Вот к нему мы и пошли.

На сидящую на приемке в мастерской Свету пришлось немного нажать. Не любит она меня, но это давняя и длинная история.

Но Витю вызвала. Сплавила этому ботану Ау, предупредила закоренелую «страйт»-лесбу Свету, чтобы на мою девочку не зарилась. И отправилась искать Игоря.

И в очередной раз пожалела, что не могу пользоваться телефонами.

На работе Игоря не было. Им здесь даже не пахло. И более того, он уволился. И бывшие «свои» его тоже искали.

Как узнала? Да просто села за столик в ближайшей от конторы кафешке. Очень быстро туда примчалась стайка девушек из конторы. То ли машбюро, то ли секретарши, то ли отдел кадров. И начали они чесать языками, обсуждая последние сплетни.

А главной и самой обсуждаемой новостью как раз и был какой-то скандальчик. Суть которого была в том, что на кого-то из оперов пытались повесить дело о наркоте. Ворвались в кабинет, чтобы арестовать за продажу кокаина. И даже подставку крупную организовали: взяли со склада вещдоков полкило кокса, чтобы подбросить.

И обломались: оказалось, что этот опер ещё позавчера уволился (хотя подставные «свидетели» его в тот день вот прямо в кабинете видели). А пакет с наркотой загадочным образом исчез. Из запертого стола. В запретом кабинете. В охраняемом здании, полном ментов.

Уволился? Да ещё и два дня назад? Да, научился Игорек фокусы показывать, ничего не скажешь.

Метнулась к нему домой. На звонок в дверь вышла его мама. Окинула меня подозрительным взглядом и заявила, что Игоря нет. Нет, и ночевать не приходил. И на работе ему дали отпуск. А потом куда-то ушёл. Куда — не знает.

И не ходите сюда больше, и коллегам своим передайте, что никаких повесток она Игорю передавать не собирается.

Видимо, удивление при слове «повестка» было на моём лице написано уж слишком крупными буквами. Поэтому пояснила: вчера приходили уже. И коллеги Игоря (их она за километр чует), и «ещё какие-то трое». И первые пытались передать какую-то «повестку», которую мама не взяла. А вторые что-то «разнюхивали». Самым натуральным образом, стояли и нюхали. Молча. Тех троих она тоже отшила, так они часа несколько часов на скамейке под подъездом сидели. Странные какие-то.

Поблагодарила маму, пообещала, что как только найду этого засранца,